- Ну, бывай, крестничек! Больше не свидимся. - Она похлопала меня по спине.

Краем глаза я увидел, что дверь начала обратное движение. У сержанта была всего пара секунд, чтобы сделать шаг назад, но тут произошло то. чего никто не мог ожидать. Гигант, шедший передо мной, вдруг обернулся, выбросил руку и, схватив Джонс за волосы, швырнул ее в глубь помещения. В то же мгновение многотонная дверь захлопнулась настолько плотно, что между ней и рамой осталась щель не толще волоса.

На какое-то время все замерли в самых нелепых позах. Потом один из тех, кто был впереди, поднял отлетевший к стене бластер и направил его на Джонс.

- Вот теперь ты умрешь!

Но выстрелить ему не дали. Другой член нашей группы выхватил оружие и назидательно сказал:

- Не надо впустую тратить заряды. Она пройдет весь путь с нами и разделит нашу участь.

- Вот тут ты ошибся, - ответила сержант, поднимаясь с пола.

Она поправила сбившуюся прическу, стряхнула с себя невидимые пылинки и вдруг ударила говорившего по руке. Бластер снова загремел по полу. И началась настоящая битва. Я так растерялся, что снова оказался позади, а когда решил внести свою лепту, то просто не мог подойти. Каждый старался дотянуться до Джонс, но в тесноте узкого коридора это было непросто. Воспользовавшись суматохой, я подобрал бластер и сунул его в карман, от греха подальше. Но если бы в тот момент меня спросили, зачем я это сделал, я не нашел бы сколько-нибудь вразумительного ответа. Мои действия были чисто интуитивными.

Драка кончилась тем, что сержанта все-таки скрутили, но только благодаря тому, что на нее упал самый крупный представитель нашей компании. Однако ее все равно держали втроем. Напротив этой группы оказался тот, кто не дал сразу прикончить женщину.

- Вот дура-то! - сказал он, осторожно ощупывая подбитый глаз. - С нами или без нас, тебе отсюда не выйти. Теперь мы все в одном положении. Поэтому наша задача - оставаться в живых возможно дольше, большего не стоит и желать.

Похоже было, что Джонс это поняла.

- Отпустите меня, - прохрипела она.

- Отпустите, - махнул рукой он. - Нам нет смысла воевать друг с другом.

Сержанта отпустили, но никто не решался встать рядом с ней. Видимо, эта женщина умудрилась намять бока каждому противнику и, даже победив, мужчины все же продолжали опасаться побежденной. Джонс чувствовала это, и на ее губах снова заиграла обычная саркастическая улыбка.

- Драться-то не умеют, - промурлыкала она себе под нос, - больше лапают.

Но это слышал, похоже, только я.

- Что дальше? - спросил кто-то, я не понял кто.

Ответом ему было молчание. Никто не знал, что делать дальше. Ясно было одно - оставаться здесь не было смысла. Впрочем, так считали не все.

- Я остаюсь здесь, - заявила Джонс. - Как только приведут следующую партию, я выскочу наружу.

- И ты думаешь, что Лабиринт тебя выпустит? - усмехнулся тот, кто в критический момент проявил благоразумие. - Разве были такие случаи? Скорее всего дверь просто не откроется до тех пор, пока мы не освободим помещение. И еще, кстати, пока мы все живы, давайте хоть как-нибудь назовемся. Меня, к примеру, зовут Вик.

- А за что тебя сюда загнали? - поинтересовался тот огромный малый, что стоял в шеренге передо мной.

- Его приговорили к смертной казни за организацию теракта, в результате которого погибли пассажиры целого звездолета, - подала голос Джонс.

- Здесь, как перед Господом, все равны, - парировал Вик - Итак, кто следующий?

- Меня зовут Южный Грек, - откликнулся высокий, с красным шершавым лицом парень, который хотел застрелить Джонс, и, обращаясь к ней, добавил: - Попрошу без комментариев.

Джонс загадочно улыбнулась и пожала плечами. Она и так знала все о каждом. Следующим представился я. Я не стал вдаваться в подробности и подчеркивать свою невиновность, только назвал обвинение. Следом за мной назвался самый рослый в нашей компании.

- Мои друзья зовут меня Баз, - прогудел он.

- Организация вооруженных грабежей, вымогательство, похищения людей, взятие заложников, не доказанное участие в шестнадцати убийствах, - добавила Джонс. - Веселенькая у нас компания!

- Если бы к смертной казни приговаривали за добропорядочное поведение - вы оказались бы в более изысканном обществе, - съязвил я.

- Неплохо сказано, - оценил сарказм Вик. - Ну а вы? - обратился он к двоим оставшимся:

Они были очень похожи друг на друга, как близнецы. Оба маленькие, щуплые, как подростки, с огромными, круглыми, точно хранящими неизбывное удивление глазами. Кожа их была бледно-зеленоватая, что сразу рождало некое гадливое чувство, как от общения с какой-нибудь ящерицей.

- Они ни слова не понимают, - сказала за них Джонс. - У них на планете свой чрезвычайно сложный язык. Даже их имена непросто произнести. А сюда они попали за торговлю наркотиками. - Она издала какой-то не то крякающий, не то чмокающий звук, и оба малыша одновременно вздрогнули. - Судили их на их планете, а казнить привезли сюда. Они тоже фрукты еще те - от их зелья погибли несколько тысяч человек.

На некоторое время воцарилось молчание. Можно было услышать дыхание соседа. Серые гладкие стены небольшой комнаты, в которой мы оказались, отражали и множили малейший звук Это была даже не комната, а отрезок коридора, ограниченный бронированной дверью с одной стороны и простой, с блестящей ручкой посередине, с другой. Ширина в два с половиной метра оказалась впоследствии стандартной едва ли не для всех помещений. А длина первой комнаты была метра четыре, может, чуть больше. До потолка было около трех метров, так что даже рослая Джонс нигде не пригибалась.

Мертвенно-белый свет изливался из потолочных панелей, но никаких ламп видно не было. Этот свет напомнил мне сияние полярных марсианских ледников, прекрасных, но безжизненных. И горе тому смельчаку, который решит провести во льдах долгое время. Его убьют даже не холод и бедный кислородом воздух, а тишина и этот мертвящий свет.

Никто не спешил открыть дверь в противоположной стене комнаты. В ту сторону старались даже не смотреть. Дверь эта, словно ящик Пандоры, таила за собой неисчислимые бедствия, которые неизбежно должны были обрушиться на наши головы. И мы все это знали, поэтому никто не решался взяться за круглую блестящую ручку.

Однако даже наша нерешительность была предусмотрена создателями Лабиринта. Внезапно в воздухе распространился такой смрад, что мы просто вынуждены были броситься вон.

Следующее помещение мало чем отличалось от предыдущего. Лишь посередине его, на стене, в полутора метрах от пола, чернела большая кнопка.

Два малыша быстро переглянулись, и вдруг один из них молниеносным движением вдавил черный кружок в стену. Почти одновременно с этим часть пола у него под ногами исчезла, и он с испуганным криком провалился вниз. Еще секунду спустя пол принял прежний вид.

Все мы оцепенело замерли, боясь пошевелиться. Что и говорить, все присутствующие ждали сюрпризов, но тем не менее не были готовы к столь стремительному развитию событий.

А тем временем действо продолжалось. Точнее, это был уже финал для одного из нас. Дверцы потайного люка на несколько секунд стали прозрачными, и мы увидели в глубине узкого колодца скрюченную фигуру.

При падении он, по всей видимости, получил множество переломов, но был в сознании и, судя по его распахнутому рту и выпученным глазам, кричал, но звукоизоляция помещений была доведена до совершенства и к нам не долетало ни звука. Неестественная поза и полная неподвижность нижних конечностей говорили о переломе позвоночника.

Его земляк и товарищ, увидев эту ужасную картину, бросился к кнопке и, прежде чем кто-нибудь успел перехватить его руку, нажал ее. Но ничего за этим не последовало. Люк остался закрытым, только прозрачность его стала постепенно пропадать. Скоро пол принял прежний вид, и только если очень сильно напрячь глаза, можно было различить тонкую полоску шва.

Так Лабиринт дал нам знать, что ожидает человека, проникшего в его чрево.