{282} Теодорих уже приблизился к годам юности, завершив отрочество; ему исполнилось восемнадцать лет. Пригласив некоторых из сателлитов отца и приняв к себе желающих из народа и клиентов, что составило почти шесть тысяч мужей, он с ними, без ведома отца, перешел Данубий и напал на Бабая, короля сарматов 706, который только что одержал победу над Камундом, римским полководцем, и правил с напыщенной гордостью. Настигнув его, Теодорих убил его, захватил семью с челядью и имущество и повернул с победой обратно к своему родителю. Затем напал на город Сингидун 707, который занимали эти сарматы; и, не возвратив его римлянам, подчинил его своей власти 708.
{283} Ввиду того что со временем уменьшилась добыча от грабежа * [* Tac. Germ. 14: ... per bella ef raptus.] соседних племен, возник у готов недостаток в продовольствии и одежде. Людям, которым некогда война доставляла пропитание, стала противна мирная жизнь 709; и вот все они с громким криком приступают к королю Тиудимеру и просят его: куда ему ни вздумается, но только вести войско в поход 710. Он же, призвав брата своего и метнув жребий, убедил его идти в Италию711, где тогда правил император Гликерий 712, а сам как более сильный [решил] двинуться на восточную империю, как на государство более могущественное. Так и случилось.
{284} Вскоре Видимер вступил в италийские земли, но, отдав последний долг судьбе, отошел от дел человеческих; преемником он оставил одноименного с собой сына Видимера. Этого последнего император Гликерий, поднеся ему дары, направил 713 из Италии в Галлии, теснимые тогда со всех сторон разными племенами; он уверил [остроготов], что там по соседству владычествуют их родичи везеготы 714. Что же еще? Видимер принял дары вместе с поручением от императора Гликерия, отправился в Галлии и, объединившись с родственными везеготами, образовал с ними одно целое, как было некогда 715. Так, удерживая и Галлии, и Испании, [готы] отстаивали их ради своего господства, [следя] чтобы никто другой там не возобладал.
{285} Тиудимер же, старший брат, перешел со своими реку Сав 716, грозя сарматам 717 и римским воинам войной, если бы кто-либо из них пошел против него. Они же [действительно] боялись его и сидели тихо, тем более что им было не одолеть столь великое множество народа. Тиудимер, видя, что со всех сторон ему прибывает удача, нападает на Наисс718, первый город в Иллирике, а сына своего {286} Теодориха, приобщив к нему комитов Астата и Инвилию, посылает через "лагерь Геркулеса" 719 к городу Ульпиане 720. Явившись туда, они вскоре подчиняют как его, так и Стобис 721, а затем впервые делают для себя проходимыми многие недоступные местности Иллирика. В городах Фессалии Гераклее 722 и Ларисе 723 - они сначала захватывают добычу, а потом по праву войны овладевают и ими.
Тиудимер, учитывая, конечно, как свои, так и сыновние удачи, не удовлетворился все же этим; он вышел из Наисса, оставив там только немногих для охраны, и направился к Фессалонике 724, где находился патриций Гелариан с войском, посланный туда императором 725. {287} Когда Гелариан увидел, что Фессалоника окружается валом и что он не сможет сопротивляться их [готов] дерзости, то, отправив посольство к королю Тиудимеру и поднеся ему дары, склоняет его отказаться от разрушения города; затем, заключив союз с готами, римский военачальник уже по собственному побуждению передал им все те населенные ими города 726, а именно - Церры 727, Пеллы 728,
{288} Европу 729, Медиану 730, Петину 731, Берею 732 и еще один, именуемый Сиумом 733. Там готы, сложив оружие и установив мир, зажили спокойно со своим королем. Немного спустя после этого король Тиудимер, захваченный роковой болезнью в городе Церрах 734, призвал к себе готов и назначил наследником власти своей сына Теодориха 735, сам же вскоре отошел от дел человеческих.
{289} Когда император Зинон услышал, что Теодорих поставлен королем своего племени 736, он воспринял это благосклонно и направил к нему пригласительное послание, повелевая явиться в столицу. Там он принял его с подобающим почетом и посадил между знатнейшими придворными. Через некоторое время, чтобы умножить почести, ему оказываемые 737, он усыновил его по оружию 738 и на государственные средства устроил ему триумф 739 в столице, а также сделал его ординарным консулом 740, что считается высшим благом и первым в мире украшением. {290} Этим он не ограничился, но во славу столь великого мужа поставил еще и конную статую 741 перед императорским дворцом.
Но вот Теодорих, состоя в союзе с империей Зинона и наслаждаясь всеми благами в столице, прослышал, что племя его, сидевшее, как мы сказали, в Иллирике 742, живет не совсем благополучно и не в полном достатке. Тогда он избрал, по испытанному обычаю своего племени: лучше трудом снискивать пропитание, чем самому в бездействии пользоваться благами от Римской империи, а людям - прозябать в жалком состоянии. Рассудив сам с собою таким образом, он сказал императору: "Хотя нам, состоящим на службе империи вашей, ни в чем нет недостатка, однако, если благочестие ваше удостоит [меня], {291} да выслушает оно благосклонно о желании сердца моего". Когда ему с обычным дружелюбием была предоставлена возможность говорить, [он сказал]: "Гесперийская сторона 743, которая недавно управлялась властью предшественников ваших, и город тот глава и владыка мира 744 - почему носятся они, как по волнам, подчиняясь тирании короля торкилингов и рогов 745? Пошли меня с племенем моим, и если повелишь, - и здесь освободишь себя от тяжести издержек, и там, буде с помощью господней я одержу победу, слава благочестия твоего воссияет. Полезно же, если останусь победителем, - чтобы королевством этим, по вашему дарению 746, владел я, слуга ваш и сын 747, а не тот, неведомый вам, который готов утеснить сенат ваш тираническим игом, а часть государства [вашего] - рабством пленения. Если смогу победить, буду владеть вашим даянием, вашей благостынею; если окажусь побежденным, благочестие ваше ничего не потеряет, но даже, как мы говорили, выиграет расходы". {292} Хотя император с горечью отнесся к его уходу 748, тем не менее, услышав эти слова и не желая опечалить его, подтвердил то, чего он добивался, и отпустил, обогащенного многими дарами, поручая ему сенат и народ римский 749.
Итак, вышел Теодорих из столицы 750 и, возвратясь к своим 751, повел все племя готов, выразившее ему свое единомыслие 752, на Гесперию; прямым путем 753 через Сирмий поднялся он в соседящие с Паннонией области 754, откуда вошел в пределы Венетий 755 и остановился лагерем у так называемого Моста Сонция 756. {293} Пока он там стоял, чтобы дать отдых телам как людей, так и вьючных животных, Одоакр направил против него хорошо вооруженное войско. Встретившись с ним близ Веронских полей 757, Теодорих разбил его в кровопролитном сражении. Затем он разобрал лагери, с еще большей отвагой вступил в пределы Италии 758, перешел реку Пад 759 и стал под столицей Равенной, на третьей примерно миле от города, в местности под названием Пинета 760. Завидя это, Одоакр укрепился внутри города, откуда часто прокрадывался ночью со своими и беспокоил готское войско. Это случалось не раз и не два, но многократно и {294} тянулось почти целое трехлетие 761. Однако труд его был напрасен, потому что вся Италия уже называла Теодориха своим повелителем и его мановению повиновалось все то государство 762. И только один Одоакр с немногими приверженцами и бывшими здесь римлянами, сидя внутри Равенны, ежедневно претерпевал и голод, и войну. И когда это не привело ни к чему, он выслал посольство и попросил {295} милости. Сначала Теодорих снизошел к нему, но в дальнейшем лишил его жизни 763.
На третий, как было сказано, год по вступлении своем в Италию 764 Теодорих, по решению императора Зинона, снял с себя частное платье и одежду своего племени и принял пышное царское облачение уже как правитель готов и римлян765. Затем он послал посольство к {296} Лодоину 766, франкскому королю, испрашивая себе в супружество дочь его Аудефледу 767, на что тот благосклонно и милостиво согласился; он полагал, что таким браком он [побудит] сыновей своих - Кельдеберта, Хельдеберта и Тиудеберта 768 - заключить с готами соглашение и пребывать в союзе с ними. Однако это брачное соединение не оказалось достаточно полезным для мира и согласия, и весьма часто жестоко воевали они из-за галльских земель 769. Но пока жив был Теодорих, гот никогда не уступал франкам.