{92} Вскоре они перешли вброд Данубий, вновь опустошили Мезию и подступили к главному городу той страны, славному Маркианополю 306. {93} Они долго его осаждали, но, получив выкуп от осажденных, отошли. Назвав Маркианополь, следует кратко сообщить об его положении. Город этот построил император Траян по следующему, как рассказывают, поводу: служанка сестры его Маркии умывалась в той реке, воды которой отличаются необычайной прозрачностью и вкусом и которая, под именем Потама 307, рождается посреди города. Когда служанка хотела затем зачерпнуть воды, то принесенный ею золотой сосуд случайно упал в глубину, но, хотя и отяжеленный весом металла, спустя длительное время вынырнул со дна. Конечно, необыкновенно и то, что поглощается пустое, и то, что благодаря выталкиванию волн всплывает раз уже поглощенное. С удивлением обнаружив это, Траян поверил, что в источнике том пребывали какие-то божества, и, заложив город, назвал его по имени сестры своей Маркианополем.
{94} Итак, после длительной осады, как мы уже сказали, и получив выкуп, отступил обогащенный гет [от этого города] в свои земли. Заметив, что он сразу повсюду побеждает и обогащается добычей, племя гепидов 308, побуждаемое завистью, двинулось с оружием на родичей. Если же ты спросишь, каким образом геты и гепиды являются родичами, я разрешу [недоумение] в коротких словах. Ты должен помнить, что вначале я рассказал 309, как готы вышли из недр Скандзы {95} со своим королем Берихом, вытащив всего только три корабля на берег по эту сторону океана 310, т. е. в Готискандзу. Из всех этих трех кораблей один, как бывает, пристал позднее других и, говорят, дал имя всему племени, потому что на их [готов] языке "ленивый" говорится "gepanta". Отсюда и получилось, что, понемногу и [постепенно] искажаясь, родилось из хулы имя гепидов. Без сомнения, они родом из готов и оттуда ведут свое происхождение; однако, так как "gepanta" означает, как я сказал, нечто "ленивое" и "отсталое", то имя гепидов родилось, таким образом, из случайно слетевшего с языка {96} попрека; тем не менее я не считаю его чересчур неподходящим: они как раз отличаются медлительным умом и тяжелыми движениями своего тела.
Эти самые гепиды прониклись завистью, пока жили в области Спезис 311, на острове, окруженном отмелями реки Висклы, который они на родном языке называли Гепедойос 312. Теперь, говорят, этот остров населяет племя вивидариев, тогда как они [гепиды] перешли на лучшие земли. Известно, что эти вивидарии собрались из разных родов как бы в одно убежище и образовали [отдельное] племя 313.
{97} Итак, как мы уже сказали, король гепидов Фастида поднял свое неповоротливое племя и расширил оружием пределы своей области. Он разорил бургундзонов почти до полного истребления 314 и покорил многочисленные другие племена. Затем, злобно вызвав готов, он дерзким сражением прежде всего нарушил союз кровного родства, высоко возомнив о себе в горделивой надменности; и начал он прибавлять земель своему умножающемуся племени и разредил обитателей родных {98} мест. Он-то и послал послов к Остроготе 315, власти которого тогда подлежали как остроготы, так и везеготы, т. е. обе ветви одного племени 316. [Он послал послов], чтобы выискали они его, засевшего в горах, охваченного дикостью и чащей лесов, и требовали одного из двух: чтобы тот готовил ему либо войну, либо просторы своих земель.
{99} Тогда Острогота, король готов, будучи тверд духом, ответил послам, что подобная война ужасает его и что жестоко и вообще преступно оружием спорить с родичами, но что земли он не отдаст. Что же больше? Гепиды ринулись в битву, а против них, дабы не показать себя слабейшим, двинул и Острогота свое войско. Они сходятся у города Гальтис 317, около которого протекает река Ауха 318, и там бьются с большой доблестью с обеих сторон, потому что их бросило друг на друга подобие и в оружии и в уменье сражаться. Однако более справедливое дело и быстрота соображения помогли {100} готам. С наступлением ночи, когда гепиды ослабели, сражение было прервано. Тогда, бросив избиение своих же, Фастида, король гепидов, отправился на родину настолько же униженный постыдными укорами, насколько возвышен был ранее надменностью. Победителями возвращаются готы, довольные отступлением гепидов.
Они счастливо и мирно жили в своей стране до тех пор, пока жив был вышеупомянутый их Острогота.
{101} После его смерти Книва 319, разделив войско320 на две части, многих направил на опустошение Мезии, зная, что и императоры ею пренебрегают, и защитников она лишена; сам же он с 70 тысячами пошел к Евсции, иначе - к Новам321.
Оттесненный оттуда военачальником Галлом 322, Книва подошел к Никополю 323, замечательному [городу], лежащему близ реки Ятра324. Этот город построил Траян 325 после победы над сарматами, дав ему имя города Победы. Когда там вдруг появился император Деций 326, то Книва отошел, наконец, в области Гема 327, которые были неподалеку; {102} оттуда, построив свои войска, он поспешил к Филиппополю 328. Узнав об его отступлении, император Деций перевалил через горный хребет Гема и, чтобы оказать помощь тому городу, подошел к Берое 329.
Пока он расположил на отдых утомленных лошадей и войско, обрушился на него, как молния, Книва со своими готами и, уничтожив римское войско, погнал императора с немногими [спутниками], пытавшимися бежать обратно через Альпы 330 в Мизию, к Евсции, где военачальник Галл стоял тогда с большим отрядом на границах. Со6рав войско как отсюда, так и [с реки] Уска 331, Галл стал готовиться к предстоящей войне.
{103} Книва же после долгой осады ворвался в Филиппополь и, завладев добычей, заключил союз с бывшим там военачальником Приском будто бы для борьбы с Децием. Вступив в сражение, [готы] пронзают стрелой сына Деция, жестоко ранив его насмерть. Увидев это, отец, как рассказывают, произнес для укрепления духа воинов: "Пусть никто не печалится; потеря одного воина не есть ущерб для государства". Однако, не будучи в состоянии перенести горе отца, он нападает на врагов, ища либо смерти, либо отмщения. Под Абриттом 332, городом в Мезии, он был окружен готами и убит, достигнув, таким образом, конца своего правления и предела жизни. Это место до сих пор называется "Алтарем Деция", потому что здесь перед битвой он совершил пышные жертвоприношения идолам.
{104} После кончины Деция римским государством овладели Галл и Волузиан 333. Тогда заразный мор, подобный тому бедствию, которое испытали и мы девять лет назад 334, обезобразил лицо всего [земного] круга; особенно он опустошил Александрию и другие города по всему Египту. Историк Дионисий 335 до слез жалостно повествовал об этом несчастье, которое описал и наш почитаемый Христов мученик и епископ Киприан 336 в книге под заглавием "О смертности".
{105} Тогда-то некий Эмилиан 337, из-за того что по причине небрежения императоров готы нередко разоряли Мизию, усмотрел, что возможно отнять ее без большого убытка для государства, а также сообразил, что тут-то и может случиться ему удача. Поэтому он захватил тираническую власть в Мезии и, перетянув к себе все военные отряды, начал разорять города и население. В течение немногих месяцев, пока вырастало нужное для борьбы с ним множество военного снаряжения, он причинил государству немалый вред. Однако, пустившись на это {106} нечестивое дело, он в самом начале его и погиб, потеряв и жизнь, и власть, которой так домогался.
Вышеупомянутые же императоры Галл и Волузиан, хотя и пробыли у власти всего какие-нибудь два года, после чего покинули сей мир, тем не менее за это двухлетие, что они здесь находились, повсюду водворили мир, повсюду правили милостиво. Одно только ставилось в упрек их фортуне, а именно - всеобщий мор, но и то лишь со стороны непонимающих и клеветников, привыкших рвать злобным клыком чужую жизнь.
Эти императоры, лишь только достигли власти, заключили союз с готским племенем. Спустя недолгое время, после того как пали оба правителя, Галлиен захватил принципат 338.
{107} Дав волю своему буйству, Респа, Ведук и Тарвар, предводители готов, взяли корабли и, переправившись через пролив Геллеспонтский 339, перешли в Азию 340; в этой провинции они разграбили много городов, а в Эфесе 341 сожгли славнейший храм Дианы, который, как мы раньше уже рассказали, был основан амазонками 342. Перейдя в область Вифинии, они разрушили Халкедон 343; впоследствии частично восстановленный Корнелием Абитом 344; и до сегодня 345, несмотря на то, что Халкедон имеет счастье быть в соседстве со столицей, он тем не менее сохраняет некоторые знаки своего разрушения как указание потомству.