– Почему?

– Он ее боялся.

Она погладила волчью спину:

– Глупо. Лита безобидная.

Джейк покачал головой:

– Вовсе нет.

Подняв голову, Мел взглянула на друга Гейбриела поверх затухающего костра. Его темные глаза пристально смотрели на нее, и она вновь опустила голову.

– Люди гораздо опаснее зверей. Коварнее, страшнее. Я бы предпочла умереть от зубов голодного волка, чем от руки такого, как Эдвард, алчущего только денег и власти над другими людьми. Звери не лгут и не убивают ради удовольствия.

Именно тогда, встретившись с ней взглядом поверх костра, Джейк решил попросить ее вернуться с ним в Колорадо. Он привезет ее на ранчо, которое купил для нее Гейб, проследит, чтобы к ней перешли его доходы от серебряного рудника, а когда ее горе утихнет, попросит ее стать его женщиной. Он знал, что не найдет другой такой, как Мел.

Мел охотно согласилась отправиться в Колорадо с Джейком. По ее лицу Джейк понял, что ее охватило чувство глубочайшей вины, когда он рассказал о ранчо, которое Гейбриел купил у вдовы по имени Хойт. Пока она сомневалась в своем муже и подписывала эти проклятые бумаги, он устраивал их будущую жизнь. Перспектива возвратиться на ранчо Барнетта, видеть жалость отца, печальные глаза Кармелиты и вспоминать… Она думала, что никогда уже не сможет стоять на балконе и наблюдать рассвет, не вспоминая о Гейбриеле. Слишком больно.

Джейк согласился возвращаться через Амарилло, хотя не любил этот город. Мел прямиком отправилась на телеграф. Она послала телеграмму отцу, сообщая, что с ней все в порядке, похититель убит, а она намерена поехать в Колорадо. Она пообещала, что вскоре напишет подробное письмо. Деньги, составлявшие выкуп, почти нетронутые, были положены в банк для пересылки через Уэлс-Фарго в банк Парадайса. Джейк загораживал собой Мел, пока она быстро заполняла бумаги.

Покинув Амарилло, они двигались не торопясь, с частыми остановками. Джейк вел красивую гнедую лошадь Эдварда, Мел следовала за ними.

Каждый вечер Джейк добывал им пропитание, пока Мел устраивала стоянку, варила кофе и ухаживала за лошадьми. Джейк возвращался, готовил еду, и они в молчании ели. После того длинного ночного разговора о Гейбриеле они мало разговаривали друг с другом, и каждый, казалось, был доволен этим обстоятельством.

Джейк остановился на каменистом берегу чистого мелкого ручья, в спокойной воде которого отражалось солнце. Мел подумала, что более мирного уголка ей не приходилось видеть, затем она вдруг вспомнила, что прошло уже несколько дней с тех пор, как она принимала ванну в гостинице Амарилло.

– Я хочу помыться, – объявила она, бросив шляпу на землю и с трудом садясь, чтобы снять ботинки. Она не могла быстро войти в воду.

– Через пару дней мы будем дома, – запротестовал Джейк. – Можно и подождать.

– Не могу, – почти с отчаянием возразила Мел. – Я грязная, от меня пахнет, на голове у меня пакля, а не волосы.

– Тут могут быть змеи, – предупредил Джейк и повернулся к ней спиной, когда она, не обращая на него внимания, принялась торопливо расстегивать пуговицы выцветшего ситцевого платья.

– Я хочу выстирать свое платье. Мы заночуем здесь?

Он молчал, не в состоянии удержать ее от купания в манящем ручье.

Джейк стоял, повернувшись к ней спиной, слыша, как она с удовольствием плещется в воде. Он хотел обернуться и посмотреть, но не решался. Слишком мало времени прошло. Она все еще горюет.

Мел пробыла в прохладной воде недолго. Она видела напряженную спину Джейка и понимала, что он не уйдет и не оставит ее без защиты. Ей никогда не приходило в голову бояться Джейка, особенно когда она узнала, что он был другом Гейбриела.

Она завернулась в одеяло – Эдвард выкинул ее брюки и рубашку, заставив надеть ситцевое платье, – и повесила платье и белье на ветку дерева, еще освещенного солнцем. Она ждала, расчесывая волосы пальцами, пока заходящее солнце сушило ее одежду.

Она сидела на холодной скале, укутавшись, в одеяло, целиком погрузившись в воспоминания о Гейбриеле.

Мел не осознавала, что раскачивается вперед-назад, пока не почувствовала руку на своем плече. Другая рука ласково, успокаивающе гладила ее по голове, и на мгновение, всего на мгновение, ей почудилось, что Гейбриел стоит рядом с ней.

Мел вскочила на ноги и оглянулась. Это был Джейк. Джейк, с каменным суровым лицом. Словно острая боль, ее пронзило сознание того, что никогда уже Гейбриел не будет с ней рядом, никогда не дотронется до нее, никогда не скажет, что любит ее. Никогда не поцелует ее.

Слезы и дрожь сменились рыданиями, сотрясавшими ее тело. Впервые с тех пор, как Эдвард застрелил Гейбриела, она дала волю своему горю. Она рыдала и не могла остановиться.

Джейк проклинал себя. Он не совсем понял, что произошло, но ощутил, что виноват. Он только хотел утешить ее. Он совсем не хотел вызывать этот взрыв отчаяния.

– Все будет хорошо, – успокаивал он, нерешительно обнимая ее за плечи. Он ненавидел женские слезы! – Прости. Я не хотел… – Он замолчал, понимая, что Мел не слушает. Положив голову на его грудь, она, рыдая, поливала ее слезами. Джейк сел на камень и усадил ее к себе на колени, как маленького обиженного ребенка.

Он тихонько укачивал ее, пока она не положила голову ему на плечо и не затихла. Она молчала, изредка всхлипывая.

Мел не знала, сколько времени они так просидели, но она чувствовала, что благодаря рукам этого человека, друга Гейбриела, к ней странным образом вернулся покой и чувство защищенности.

– Это несправедливо, – наконец произнесла она резко.

Джейк погладил ее по спине через одеяло, едва державшееся на плечах.

– Жизнь – суровая штука. Все, в конце концов, умрем.

Подняв голову, Мел заглянула в его непроницаемые глаза.

– У нас не было достаточно времени, и… и я так и не сказала ему что люблю его… пока уже не было слишком поздно, его не стало. Я была глупа. Я верила тому, что мне говорили все вокруг, я сомневалась в нем. Только с Гейбриелом я была бы счастлива, и он умер из-за меня, – она опять чуть не заплакала, но справилась с собой. – Я виновата.

Джейк никогда не отличался красноречием и не знал, что сказать ей сейчас, но слезы в ее глазах разрывали его суровое сердце. Он с горечью понял, что пройдет еще много времени, прежде чем Мел сможет впустить в свою жизнь другого мужчину, если вообще сможет. Он притянул ее голову к себе на плечо и плотнее закутал ее в одеяло.

С вершины небольшого зеленого холма, из-за камня все это наблюдал Гейбриел. Он не верил своим глазам. Это бред… Он протер глаза и вновь взглянул, но ничего не изменилось. Его жена, на которой было только одно одеяло, сидит на коленях Джейка, прижавшись к его широкой бронзовой груди. Как уютно, с бешенством подумал он. Он рисковал жизнью, чтобы найти и спасти ее, а ей, кажется, вовсе не нужно, чтобы ее спасали.

Он увидел, как Джейк отвел волосы с ее лица и нежно поцеловал ее. Гейбриел отвернулся. Он увидел достаточно. Более чем достаточно.