– Вы Оскар Латорп? – столь же грозно спросил голос.

– Что вам угодно? – я хотел было повернуться, чтобы увидеть говорившего, но меня остановил угрожающий окрик:

– Не шевелиться! Руки на голову! Стоять и отвечать!

– Я протестую, – несмело сказал я.

– Десять лет назад вы работали в газете «Вечерние известия». Да или нет?

Я подтвердил этот факт, изумляясь оперативности местной полиции. Раз уж здесь успели изучить мою биографию, го ничего хорошего мне не светит. По меньшей мере до тех пор, пока не смогу убедить, что невинен как овечка.

– Знакомы ли вы с неким Грегором Абушем?

С чистой совестью я мог бы такое знакомство отрицать. Если не считать Альберта Герштейна и Теи Кильсеймур, Дэрти не упоминал по имени ни одного из участников гангстерского фильма. Быть может, Грегором Абушем все же зовут какого-нибудь актера, из-за которого я попал в эту передрягу?

– В таком случае освежу вашу память! С Грегором Абушем вы были знакомы именно в ту пору, когда работали в «Вечерних известиях».

Вспомнил, наконец. Так звали молодого лейтенанта из провинции, который стажировался в местном дивизионе уголовного розыска. Симпатичный парень. С ним у нас было нечто вроде дружеского соревнования. «Работая» над каким-нибудь преступлением, каждый из нас выдвигал свою гипотезу. Порой мне удавалось, пусть и приблизительно, угадать правильное решение, поэтому Абуш любил пошучивать, что я неправильно выбрал себе профессию.

– Да, знаком, – с облегчением воскликнул я. – Но какая здесь связь с моим арестом?

– Обернитесь, сами поймете!

Не осмеливаясь опустить руки, повернулся. Передо мной стоял улыбающийся капитан полиции, в котором после короткого замешательства я узнал прежнего лейтенанта.

– Только что узнал, что вы приехали и решил устроить сюрприз, – рассмеялся он.

– Вернее, до смерти напугать, – подтвердил я, растирая затекшие руки.

– Не сердитесь, Латорп! Вы просто не привыкли к особому юмору александрийцев. Вам еще доведется с ним столкнуться не раз. Чего только не придумаешь здесь, в провинции, со скуки. Особенно, если ты начальник полиции, а настоящих преступников видишь разве только на экране.

Удивление сменилось легкомысленным настроением. Мы весело болтали. Я рассказал о нескольких пикантных приключениях. Грегор Абуш, в свою очередь, познакомил со многими пестрыми событиями из жизни Александрии, которые показались мне анекдотами.

Грегор Абуш собирался распрощаться, когда в комнату вошел Дэрти в сопровождении Альберта. Увидев моего гостя, Альберт невольно вздрогнул, однако, заметив ободряющий взгляд Дэрти, улыбаясь, пожал руку начальнику полиции.

– Будьте знакомы, – сказал он иронически. – Столп нашей полиции Грегор Абуш. А вы видите чудотворца по имени Оливер Дэрти, который взялся заработать несколько миллионов на моих голосовых связках. Надеюсь, что и мне он подкинет грош-другой.

– Желаю удачи. Ты знаешь, что я независтлив. – Грегор Абуш хлопнул Альберта– по плечу. – Честно говоря, в своей провинциальной тупости я считал, что такие голоса, как твой, валяются на каждом углу. Остается только нагнуться, поднять и сунуть в микрофон. Очевидно, современная музыка – особый вид гипноза. Я бы не удивился, если бы в один прекрасный день нашего балбеса Пророка объявили певцом, не имеющим себе равных.

Сравнение с Пророком Альберта заметно рассердило.

– Полицейский остается полицейским, – презрительно бросил он. – Не случайно один музыкальный критик заметил, что среди слушателей эстрадных концертов твоих коллег не встречал. Зато, как только публика начинает от восхищения стулья ломать, полиция тут как тут.

– Альберт, на вашем месте я не говорил бы так высокомерно с господином Абушем, – заметил Дэрти, – кто знает, быть может, в иных условиях…

– Грегор в отличие от вас понимает юмор, – покраснел Альберт. – Если принимать всерьез все, что александрийцы наговорят друг другу…

Я пошел проводить своего старого знакомого до полицейской машины. Она стояла у автомата бензозаправочной станции и, когда молчала ее сирена, казалась таким же повседневным средством передвижения, как другие автомобили. Грегор Абуш вытащил кошелек, но хозяин бензозаправочной станции от оплаты отказался.

Грегор Абуш не настаивал.

– У нас считают, что полицейский, не берущий взяток – ненастоящий полицейский, – с улыбкой пояснил он, садясь в машину. – Ну, ладно, – махнул он хозяину рукой. – Учти только, что если ты попытаешься рассказать этому господину, который познакомит кинозрителей с разными выходками александрийцев, сколько галлонов бензина бесплатно залил в мой автомобиль, я поклянусь, что это наглая ложь.

Когда я вернулся в комнату, то услышал слова Дэрти:

– Желаю удачи! И не подумайте в последний момент дезертировать! Все будет в порядке. Раз Оливер Дэрти что-то утверждает, так того не миновать.

– О чем это вы? – спросил я.

– Да так, чепуха. – Дэрти, стоя у окна, проводил взглядом отъезжающую полицейскую машину. – Альберта внезапно охватил страх. Боится, что из-за отсутствия практики не сможет как следует сыграть свою роль во время ограбления банка. Ответственность велика, что правда, то правда. На его плечи ложится самая большая нагрузка во время этого эпизода. Кроме того, когда Tea, ты ведь помнишь, Tea Кильсеймур изображает главаря банды Долли Кримсон, – напомнил он мне и продолжил, – Tea с другими членами банды остается наверху, чтобы держать на мушке работников банка и посетителей, Альберт в одиночку должен спуститься вниз, где находится хранилище денег, разоружить охранника и засунуть награбленное в заранее приготовленный мешок… Не так ли, Альберт? – Дэрти хитро подмигнул мне.

– Звучит-то все это просто, – нервно закурил Альберт, – но…

– Никаких «но». Ричард… Ричард Бейдеван, которому я доверил режиссуру, – прокомментировал Дэрти для меня. – Бейдеван еще нигде себя не проявил, если не считать один фильм, который так и не удалось завершить. Сам он утверждает, что перегрызся с киностудией по личным причинам. Краем уха я, правда, слышал нечто иное: из денег, отпущенных на съемку, Ричард добрую половину сунул в свой карман.

Альберт ухмыльнулся.

– Так хорошо, как Tea, я его не знаю. Но мне кажется, что вторая версия больше соответствует действительности. Допускаю. Но что из этого? Я и сам не ангел. И не уважаю тех, кто претендует на белые крылышки невинности. Посмотришь на таких, вроде бы они и не ступали по нашей грешной земле. Тот, кому не приходилось засунуть всю пятерню поглубже в грязь, чтобы извлечь изрядную пачку купюр, тот в моих глазах просто чокнутый. К тому же Ричард дешевле других режиссеров.

– Так же, как я.

Дэрти счел разумным пропустить мимо ушей мое замечание.

– Самое главное, что Ричарда Бейдевана рекомендовал человек, с которым господин Дэрти не желает испортить отношения, – насмешливо сказал Альберт.

– И это. Чтобы снять в Александрии два фильма, мне необходима поддержка его жителей.

– Наиболее влиятельных, а не каких-нибудь голодранцев, – продолжал иронизировать Альберт. – Винцента Басани к категории нищих никак не отнести.

– Не в наших интересах с ним враждовать! Особенно вам не рекомендую. – Дэрти неизвестно отчего рассердился. – Представьте себе, что я построил все ступеньки к золотому трону, и внезапно этот Басани возьмет да и вытащит из корзины с грязным бельем ваши грехи. Не пытайтесь убедить, что их у вас нет.

– Что есть, то есть, – улыбнулся Альберт.

В надежде, что они прекратят молоть чепуху, я вмешался:

– Если Альберт действительно боится, что не справится, почему бы не заменить его в этом эпизоде дублером? Если тот будет носить маску…

– Капюшон, который закрывает все лицо, – поправил Альберт.

– Тем лучше. Если дублер будет в капюшоне и схож фигурой, у кого из зрителей возникнут сомнения, что сейф ограбил не исполнитель главной роли?

Высказывая этот насмешливый совет, я еще не понимал, что он отразил подсознательный ход моих мыслей.