Анатоль Имерманис

Смерть под зонтом

1

Оливера Дэрти я знаю достаточно давно. Нет-нет да и пересекутся наши пути, и всегда оказывается, что Дэрти снова наткнулся на золотую жилу, что предвещает ощутимое прибавление к его и без того солидному банковскому счету.

Когда мы виделись в прошлый раз, ему принадлежало агентство, которое обеспечивало известных актеров и иных тузов от искусства девицами для приятного времяпровождения. Дэрти рассказывал позже, что предприятие оказалось прибыльным, хотя в детали не вдавался. Как человек, неплохо знакомый с различными сомнительными приемами по части того, как делать деньги, я убежден, что прибыль ему обеспечивал главным образом более или менее тонкий шантаж.

Как-то мы случайно повстречались на ипподроме. Тогда Дэрти принадлежала хорошо известная в этом мире конюшня. Сам он хвастал, что по меньшей мере раз в месяц одна из его лошадей приносит несколько десятков тысяч, если к сумме приза добавить деньги, вырученные за пари. Но чему здесь удивляться? Работая тогда оператором небольшой телевизионной компании, я не раз снимал рысистые испытания и кое-что узнал о здешних махинациях, о том, как владельцы лошадей и жокеи заранее договаривались, кто выйдет победителем заезда.

Дэрти я не встречал вот уже три года, и вдруг он неожиданно позвонил мне как раз неделю назад, днем, часов в пять.

Жена только что включила телевизор, чтобы посмотреть 43-е продолжение многосерийного фильма «Закулисная жизнь одной семьи». В съемках этой ленты я принимал участие в качестве второго оператора – благодаря все тому же Оливеру Дэрти. Дело в том, что съемки финансировало рекламное агентство, которым тогда руководил он. Само собой разумеется, что отдельные эпизоды отображали не столько хитросплетения судеб и быт некоей стандартной семьи, сколько изделия фирм – клиентов агентства Дэрти.

С тех пор, как я сам стал винтиком в механизме, обслуживающем бесчисленные миллионы зрителей, мне достаточно разок глянуть на экран, чтобы почувствовать тошноту. А тут еще этот фильм, где мне приходилось снимать такие интимные моменты, как, например, приобретение новой автомашины (модель «Баттерфляй», шесть цилиндров, особенно удобна для любвеобильных парочек).

Итак, в тот момент меня занимала одна-единственная проблема – как по возможности быстрее смыться из дому. Иначе мне пришлось бы добрый час выслушивать комментарии, которыми моя вторая половина сопровождает демонстрацию электронных устройств и текстильных товаров, что то и дело прерывает действие фильма.

Между прочим, свой новый автомобиль марки «Триумф» я купил как раз после 21-й серии. Руководствуясь чисто практическими соображениями, я выбрал ее, прежде чем экран смог убедить жену, что именно «Триумф» – самая лучшая, самая современная модель.

Словом, никаких сомнений в том, что из дому надо сбежать, не было. Однако я толком не знал, куда себя подевать. Вот уже четыре месяца я оставался безработным. На пособие кое-как перебиться можно, но, сами понимаете, о ресторанах и барах нечего и думать, особенно после очередного, связанного с инфляцией, повышения цен.

Пойти в какой-нибудь музей? В искусстве я не особенно разбираюсь. Единственный из музеев, который посещаю более-менее регулярно, – наш обширный, уникальный, наверное, и в масштабах всего мира, музей полиции. Здесь собраны портреты выдающихся преступников нации, применяемая ими техника в самом широком ассортименте: от головной заколки до сложнейшего агрегата. Эти несколько односторонние интересы сохранились у меня с тех пор, как я работал в газете «Вечерние известия». Наиболее значительные события в мире уголовщины обслуживала особая бригада репортеров, в которую входил и я в качестве фотокорреспондента.

На сей раз настроение было таким дрянным, что и музей не привлекал. Оставалось разве только побродить по улицам, но и эта возможность в восторг не приводила. Не бог весть как приятно слоняться вдоль витрин, когда в твоем распоряжении капитал, которого хватит разве только на четыре билета на метро или две пластинки жевательной резинки.

Поэтому я так искренне обрадовался, услышав предложение Оливера Дэрти посетить его.

– К тому же немедленно! – телефонную трубку до отказа заполнил его оптимистический, самоуверенный голос. – Лови такси – и ко мне! Транспортные расходы за мой счет! – Он со вкусом рассмеялся.

Слегка смутившись, я высказал свое удивление. Мы не виделись несколько лет, откуда же он знает, что мне и такси не по карману.

– Иди-ка ты! – самодовольно похохатывал в ответ Дэрти. – Ты ведь меня знаешь. Разве же я найму работника, не собрав прежде подробную информацию? Знаю даже, что ты законсервировал свой «Триумф». И совершенно верно, кстати, поступил. В наше время выгоднее покупать билет на автобус, чем бензин… Ничего, теперь все изменится! Предлагаю тебе пять сотенных!

– В месяц?

– В неделю!

– За что?

– Не будь так любопытен. Приедешь, тогда и поговорим! – И он продиктовал адрес.

Оплачивать поездку на такси Дэрти не пришлось. Узнав, что мне предлагают работу, жена с таинственным видом исчезла и появилась с пятью десятками в руке. Оказалось, что она вот уже полгода собирает деньги на телевизор, который можно повесить на стенку. Начиная с 36-й серии, члены семьи Браунов проводили вечера у экрана именно такого телевизора, соответствующего всем современным требованиям.

Такси остановилось на улице, не слишком фешенебельной. Окрестности ее с многочисленными третьеразрядными барами, забегаловками, залами игральных автоматов казались довольно подозрительными. Да и сам дом, построенный еще в годы великого кризиса, давно требовал покраски. Однако на уровне второго этажа на об чудившейся серо-коричневой стене ярко сияли большие неоновые буквы: «Оливер Дэрти». Более мелкий шрифт давал понять, что его новая фирма выпускает грампластинки и фильмы.

В вестибюле я с первого взгляда понял, что фирма и впрямь основана совсем недавно. Мебель была первоклассной и совсем новой. Ковер первоклассный, только что из магазина. Секретарша первоклассная (по внешнему виду), молодая и, главное, на редкость улыбчивая. По опыту знаю, что тот, кому долгое время приходилось испытывать на себе властный оптимизм Дэрти, очень скоро начинал отыгрываться на посетителях. Улыбка секретарши, таким образом, лишний раз свидетельствовала, что фирма находится еще в пеленках.

Я назвал свое имя. Секретарша тотчас же проворно вскочила:

– Одну минутку! Я только сбегаю вниз, чтобы рассчитаться с шофером такси.

– Заплачено! – гордо ответствовал я.

– Господин Дэрти вас уже ждет. Не желаете ли сигарету? Он сейчас…

Двери кабинета отворились быстро. Вышел пухлявый, толстощекий, как суслик, тип в очень дорогой, но уже затасканной одежде. В одной руке у него были пальто и шляпа, другой он, проходя мимо, приветственно помахал секретарше.

– Когда вы зайдете ко мне проверить свой голос? – спросил он, многозначительно подмигнув.

– А вы убеждены, что у меня такой уж хороший голос? – ответила секретарша.

– Человеку свойственно ошибаться, – суслик пожал плечами. – Но судя по фигурке…

Не знаю, чем бы закончился этот разговор, если бы в дверях кабинета не показался Оливер Дэрти.

– Ральф, оставь в покое моих сотрудниц! Будто мне неизвестно, что означает эта твоя постановка голоса.

– Проверил, проверил – и только! – На физиономии суслика появилась наигранно обиженная и возмущенная мина. – Постановкой голоса пусть занимаются другие. Я не какой-нибудь настройщик роялей.

– Не будем спорить о пустяках. Вчера ты уже проверял голос одной моей режиссерши.

– Ну и что? – вызывающе осведомился суслик. – Повлияло ли это каким-нибудь образом на ее работу в твоей фирме?

– Еще бы! Она тотчас же потребовала прибавки к зарплате. Раз уж ее оценил сам великий Герштейн…

Суслик продолжал какое-то время издавать мелкий смешок, ему вторили секретарша и сам Дэрти.