Неожиданно Гарольд вспомнил о Бетти. Конечно, после ее отъезда с его плеч словно камень сбросили. Его малышка, его милая крошка Бетти, теперь находится под надежным присмотром дяди и отца. Но чем черт не шутит! Эта своевольная самонадеянная мышка может вляпаться в новую неприятную историю. Она и представить себе не может, как он тревожится за нее. К тому же внезапное воскресение Бетти может помешать ему собрать волю в кулак. Странным образом в ее присутствии он становился мягким и расслабленно-нежным.

Гарольд попытался представить себе, как Бетти сейчас сидит, запершись в своей спальне под неусыпным надзором Марты. Возможно, они мило щебечут о чем-нибудь, вспоминая события прошедших дней…

Марк Картер встретил его на пороге гардеробной комнаты, помог снять парадный костюм.

– Что Вам принести, милорд? – старик смотрел на хозяина сочувственно и с уважением.

– Марк, принеси мне мое боевое облачение и чистую сорочку, сапоги и, главное, оружие – меч и кинжал!

Слуга согласно кивнул и ненадолго вышел.

– Думаете, уже сегодня, милорд? – вернувшись, Марк помог лорду надеть поверх чистого белья теплый свитер и кольчугу из металлической сетки. Перетянул пояс широким ремнем с ножнами для кинжала и меча.

– Возможно, Марк. Пора бы и тебе сменить одежду. Предстоит беспокойная ночь. И. мы с тобой проведем ее вне спальни. Извини, что ты ощутишь некоторый дискомфорт, старина. Неудобно спать на влажной земле! Но во время военных действий любой отдых благо, верно, мой друг?

Гарольд проснулся ранним утром. Солнечный свет еще не успел заглянуть в сад через высокие стены замка, однако зубчатые стены внешней, оборонительной стены четко вырисовывались на розовом от восходящего солнца небосклоне. В замке все казалось подозрительно спокойным, хотя ночью была объявлена тревога. Стражники неусыпно и монотонно вышагивали по стене, в такт их шагам мерно взлетали и опускались широкие алебарды на заостренных древках. Караул велся строго и неусыпно. Но что-то непривычное все же затаилось в этой тишине, незримо витало в воздухе. Это было даже осязаемо и похоже на ни с чем не сравнимый дух пожарища. Гарольд принюхался, точно пес, к этому довольно знакомому запаху… Быть может, вчерашние грозовые молнии подожгли какое-нибудь строение? Тревожное состояние немного отпустило, и ощущение близкой опасности несколько утихло. Но Гарольд был уверен в том, что эти чувства ослабли лишь на время.

После ужина Гарольд решил, что они с Марком проведут ночь там, где когда-то скрывалась от него Бетти, не пожелав покинуть его замок. Она нашла убежище в саду – во враждебном ей лагере. Мой Бог, ведь он тогда привез ее к себе и безрассудно оставил посреди двора одну во власти Эмерика, не позаботившись о ее безопасности и не создав подходящих для нее условий! Он бросил ее, бросил! Так утверждала Бетти и была права. Раньше Гарольд старался не употреблять этого выражения ради успокоения собственной совести.

Волна запоздалого сожаления, невыразимого стыда и даже отчаяния окатила его. Бедняжка Бетти! Можно только представить себе, что могла она тогда подумать и пережить, расстроенная и оскорбленная?! Он вынудил ее подчиниться судьбе, оторвав от дома, от привычного мира и уклада жизни, и ничего не дал взамен. Гарольд снова и снова мысленно казнился перед своей любимой супругой, снова и снова прокручивал перед собой все события того злополучного дня.

– Мне кажется, Вы все время думаете о чем-то, не связанном с сэром Эмериком, милорд! – Марк перевернулся на спину и сбросил с себя войлочную попону.

Сверху она была влажной и теперь парила под проникшими в сад первыми солнечными лучами. Его слуга и телохранитель провел всю ночь на соседней скамье в старой беседке, увитой лозами одичавшего винограда, подостлав под себя потник, а сверху накрывшись старенькой попоной, от которой даже на свежем воздухе пахло конским потом.

– Марк, ты уже не спишь? – голос лорда был немного хрипловатым. Видимо, от утренней прохлады и сырости.

– О, да, милорд! На воздухе всегда почему-то отдыхаешь лучше!

– Марк, тебе не показалось, что по мосту простучали колеса кареты? Будет уже смешно, если окажется, что это маркиза де Рамбуйе опять вернулась по какой-то дурацкой причине!

– Возможно, милорд. Но Вы должны от нее избавиться, если не хотите разориться. Уж лучше переждите траур и женитесь снова на скромной английской леди, милорд!

– Тебе не по вкусу французские девушки, Марк? – удивился Гарольд. С Эмериком он предпочитал не поддерживать подобных бесед.

– Нет, милорд! Возможно, француженки лучше в любовных делах, милорд. Зато наши английские леди более основательны и если немного прохладны, то лишь внешне. К тому же верны и постоянны.

– А ты сам женат, Марк Картер? – усмехнулся Гарольд, удивившись его рассуждениям.

– Не женат, милорд! Я дал клятву верности Вашему отцу и потому никогда не собирался жениться! Долгое время я заботился о безопасности Вашей матушки во время поездок из замка. Но, к сожалению, наша добрая леди скончалась во время эпидемии чумы. Как и Ваш отец, милорд. В замке одно время жила только лишь прислуга, милорд.

– Скажи, Марк, почему простые люди меньше болеют во время эпидемий? – заинтересовался Гарольд. Впрочем, он и сам пережил несколько эпидемий. Болел даже чумой, но его удалось спасти, вовремя вскрыв бубоны.

– Нет, милорд! Совсем не обязательно. В Селби умерло более половины крестьян и ремесленников. Уцелели, похоже, лишь самые сильные, сэр. Как в природе! – он удивлялся странному вопросу хозяина. – Очень многие до сих пор употребляют снадобья, которыми пользуют знахари, милорд.

– Наверное, ты прав, Марк! – Гарольд вспомнил о Бетти и лекарстве, которым они с Мартой поили ее. Бетти выжила чудом, значит, она довольно сильная и выносливая, несмотря на внешнюю хрупкость.

Лорд с хрустом потянулся, вспоминая ночи, проведенные в объятиях Бетти, и самодовольно ухмыльнулся. Загадочная улыбка осветила его суровое лицо.

– Милорд, похоже, Вы не очень горюете во время траура. Неужели Вам совсем не жаль того, что ваша юная супруга покинула этот мир столь рано? – Марк недовольно нахмурил брови. Но Гарольд ничего не ответил, поскольку думал сейчас о другом.

Интересно, отправил Эмерик леди Жанет в Дувр? Гарольду ночью почудилось, будто он слышал стук отъезжающей кареты. Но вот сейчас он пробудился от крепчайшего сна на свежем воздухе именно оттого, что где-то снова простучали колеса. Неужели маркиза вернулась, ослушавшись его? Если это так, то дела плохи. Его распоряжения не выполняются, значит, хозяйское слово уже не имеет веса и вернуть его можно только жесткими мерами.

Утренний туман неспешно окутал сад. Внимательно осмотревшись, Гарольд обнаружил, что голова его покоилась ночью на бухгалтерских книгах, сложенных в переметную сумку. Правое ухо горело от такой твердой подушки, и шея невыносимо замлела. Впрочем, это теперь неважно. Главное – книги остались в сохранности. Он не мог сказать этого об остальных вещах, не осмотрев кабинета и спальни.

Дымка сгущалась все сильнее по мере того как солнце поднималось над горизонтом. Даже кончики пальцев на расстоянии вытянутой руки уже не были видны. Гарольд поднялся и, потянувшись прошелся по беседке, разминаясь.

– Марк, не учи меня жизни! Я и так за это время получил столько уроков, что, кажется, хватит на всю оставшуюся жизнь, – Гарольд подошел к фонтану и, подставив под тонкую струйку сложенные ковшом ладони, плеснул в лицо несколько пригоршней холодной воды и напился. Вода была ледяная и очень вкусная.

– Милорд, похоже, опасность пока еще не приблизилась к вам вплотную! – слуга так же умылся, затем пригладил мокрыми пальцами всклокоченные волосы и потер ладонями лицо, словно пытаясь разгладить морщинки и несколько боевых шрамов. – Доброе утро, милорд Гарольд Ноттингем.

– Приготовились! – Гарольд встал в позицию вызова противника на бой и взмахнул несколько раз мечом, со свистом рассекая воздух: – Высечем искры из своих мечей, Марк!.. О, да, похоже, ты был превосходным воином, а не простым оруженосцем!