– Я сама себе наливала.

– Вы это сделали первая?

Она подумала секунду.

– Нет, первым себе налил Вилис.

– Кто еще в тот момент находился в этой комнате?

– Все, кроме вас и Дины. И Расма сразу пошла за вами.

– В таком случае она не может быть виновной!

Ирена было смутилась, но тут же нашлась:

– Да, но, может, была отравлена моя чашечка? Заранее… Или яд подсунул чуть попозже Харалд? Когда я вошла в зал и села за стол, он сел неподалеку от меня.

– И каким же образом он мог отравить ваш кофе?

– Я на секунду вернулась в столовую за сумочкой. А чашка стояла на столе…

– Да-а… – протянул Гирт и вдруг спросил неожиданно: – Почему вы кричали там, на кухне?

Ирена посмотрела на него в полном недоумении.

– Почему?… Так я же вам сказала – мышь!

Ее передернуло.

Рандер сидел, задумчиво поглядывая на Ирену.

– Вам хуже? – наконец спросил он.

– Не-ет! – помедлив, как бы прислушиваясь к себе, ответила она. – Не знаю… Кажется, нет. Но мне так же плохо, как было! А если я умру?!

Гирт взвесил что-то про себя. Затем медленно проговорил:

– Мне сдается, вас все-таки не отразили. – Видя, что Ирена заволновалась и собирается возразить, он поднял ладонь. – Минуточку! Если бы в распоряжении убийцы был яд, он не стал бы утруждать себя… Короче говоря, тогда Юрис умер бы от яда. И второе, преступник наверняка постарался бы ликвидировать в первую очередь меня, а не вас.

Ирена обдумала его аргументы и тут же нашла иное объяснение.

– Может быть, эта чашечка была приготовлена не для меня, а для вас?…

Рандер не успел ответить: открылась дверь и вошел Алберт. Остановился у кресла, нервно поправил очки и спросил:

– Ну, как тебе?

Ирена опустила веки.

– Плохо…

Гирт поднял глаза на Алберта.

– Ирена полагает, что ее отравили… Когда разливали кофе, вы были в этой комнате? Ничего подозрительного вы не заметили?

Алберт посмотрел на Рандера, перевел взгляд на Ирену, подумал и покачал головой:

– Нет. Ничего такого не припоминаю.

Он положил ладонь Ирене на лоб, отдернул ее и взволнованно сказал:

– Ее нужно уложить в постель.

Ирена открыла глаза и слабым голосом подтвердила:

– Да. В самом деле… Я охотно прилегла бы.

Гирт подумал и согласился.

– Расма, будьте так любезны! – позвал он, открыв дверь зала.

Когда хозяйка вошла в столовую, он спросил:

– Надеюсь, вы не будете возражать, если мы отведем больную наверх и уложим? Может, вы пойдете вперед – откроете нам дверь и зажжете свет?

Расма бросила на Ирену странный взгляд, молча кивнула и вышла в коридор. Рандер склонился над креслом.

– Вы сумеете подняться, если мы вам поможем?

– Я… постараюсь, – прошептала она.

Поддерживаемая Гиртом и Албертом, Ирена с трудом встала. Мужчины взяли ее под руки и шаг за шагом двинулись в сторону коридора.

Самым сложным оказалось восхождение по узкой и крутой лестнице, но в конце концов они одолели ее и добрались до спальни, где их ждала Расма. Когда больная была уложена, Расма снова пощупала ей пульс и, ничего не сказав, отошла в сторону.

Рандер обвел комнату взглядом и веско сказал:

– Попрошу только об одном – ни в коем случае не дотрагиваться до тумбочки!

Он посмотрел на всех по очереди. Женщины закивали, соглашаясь. Алберт пробурчал:

– Ясно.

Гирт потер подбородок и сказал ему:

– Вы, наверное, останетесь у нее хотя бы ненадолго? А вы, Расма, – он повернулся к хозяйке, – зайдите, пожалуйста, на минутку в комнату Юриса.

Они пересекли темное чердачное помещение и вошли в кабинет. Остановились посреди комнаты и несколько секунд глядели друг другу в глаза. Наконец Рандер спросил:

– У вас дома есть какой-нибудь яд?

– Нет! – спокойно и без колебаний ответила Расма.

– А лекарства? Я имею в виду такие, которые в определенной дозе могут вызвать тошноту или другае признаки заболевания?

– Такие могут быть.

– Где они хранятся?

– В моей комнате. В письменном столе.

– Посмотрите, пожалуйста, все ли там в порядке?

Расма молча повернулась и в сопровождении Рандера двинулась обратно к себе.

Проходя мимо спальни, Гирт прислушался. Там царило полное молчание.

Когда они проходили через зал, Улас нервозно привстал:

– Ну, как?…

Расма, не останавливаясь, пожала плечами и прошла к себе. Раскрыла незапертую тумбу письменного стола, проверила все ящики, затем повернулась к Рандеру и сказала:

– Здесь все на месте.

Гирт наклонил голову и вдруг спросил:

– О чем вы разговаривали в зале с Харалдом Уласом сразу после того, как мы нашли Юриса в погребе?

Расма выдержала взгляд Рандера и спокойно ответила:

– Я спросила его, не виновен ли он в смерти Юриса.

– И он, конечно, сказал «нет», – усмехнулся Гирт.

На лице Расмы не дрогнул ни один мускул. Продолжая смотреть на Рандера, ответила:

– Так точно. Он, конечно, сказал «нет». – И продолжила после паузы: – Кстати, я убеждена, что с Иреной ничего не случилось. Все это ее выдумки! Она совершенно здорова, за исключением нервов, конечно.

– Да, – согласился Гирт. – Мне тоже кажется, что это скорее всего истерика. И усталость, разумеется. Но пусть она пока там полежит. Кстати, не могли бы вы подняться наверх и немного посидеть у нее, на всякий случай? А Алберту скажите, пожалуйста, чтобы он спустился вниз.

– Хорошо.

Они вместе вышли из «будуара». Расма направилась в спальню. Рандер остановился в зале у радиостолика. С этого места хорошо просматривалось все помещение.

Дина Уласе, наклонившись к камину, подкладывала в него дрова и пыталась раздуть погасшее пламя. Ее муж сидел на толстом березовом полене против каминной пасти и сердито смотрел на тлеющие угли.

Зирап горбился за столом, тупо уставившись в пустую тарелку. Неподалеку, опираясь локтями о край стола, сидел Калвейт.

Вскоре после ухода Расмы из коридора вошел Алберт и остановился в конце зала у двери.

В комнате висела гнетущая тишина.

Прошло несколько минут. Дверь снова распахнулась, и все невольно вздрогнули. Вернулась Расма Инсберга. Остановилась неподалеку от Алберта и, ответив на его быстрый взгляд, успокаивающе сказала:

– Ирене уже лучше.

Появление Расмы разорвало молчание. Актриса положила в огонь сучковатое полено и объявила:

– Ну вот, последнее… – Она повернулась к мужу: – Если не считать того, на котором ты сидишь. Видно, все идет к концу!… Я тоже, наверно, скоро свалюсь, как Ирена. Несмотря на кофе, так устала, аж глаза слипаются! – Она театрально вздохнула и посмотрела на часики. – Скоро половина третьего… Сколько можно? Давайте-ка лучше ляжем спать – хоть на полу! И пусть товарищ Рандер стоит на страже. – Уласе посмотрела на Гирта с иронической улыбкой, и в ее взгляде угадывался вызов. – Найти преступника он все равно не может…

Гирт усмехнулся, засунул руки в карман пиджака и сказал с ударением:

– Я найду его, даже если он вздумал бы надеть платиновые доспехи и спрятаться за самыми высокими горами.

Улас вскинул свой римский профиль, глянул на Рандера свысока и проговорил с явной издевкой:

– Ну, ну!…

Актриса тихо захлопала в ладоши:

– Браво, да вы поэт! Ради бога, не зарывайте свой талант в землю! Это было бы очень обидно… Между прочим, – она снова улыбнулась ему, – что касается платиновых доспехов… Мы теперь тут почти все в сборе. Почему бы вам не выяснить, кто сегодня после обеда разговаривал с Юрисом в коридоре?

Рандер любезно наклонил голову.

– Идея, откровенно говоря, неплохая, – сказал он, доставая сигарету. – Только мне больше не нужно никого спрашивать, это я уже знаю.

Улыбка на лице Дины погасла. Она недоверчиво посмотрела на Рандера и, медленно растягивая каждое слово, спросила негромко:

– Может быть, вы также знаете, кто убийца?

Все взгляды устремились на Рандера.

Он закурил, погасил спичку и кивнул: