Варварины истории (из нового)
Грязечелебница или скотский уголок
Холодной весной.
Мерзну, мерзну. Организму не хватает ни человеческого, ни батарейного тепла. Умные люди посоветовали использовать собаку — живую грелку, 90 килограммов (после родов Варварушка раздалась) чистой психотерапии. Позвать ее в кровать, обняться и спать сладко-сладко.
Приглашаю. Обнимаю. Сплю.
Но у нас ведь все не слава Богу! В кровати становится грязно, боюсь, не повредит ли это моему здоровью?
Отдельную ей простыню пыталась класть, но к утру все сбивается, просыпаюсь, запутавшись в куче тряпок.
Можно ли как-то уменьшить грязелечебницу? То, что песок массирует члены — это хорошо, но, наверное, люди не зря стирают постельное белье, покупают новые матрацы, проветривают одеяла… Или это все глупости и чуждый нам гламур?
Вспомнила наконец-то подходящее слово — гигиена.
К грязелечебнице постепенно привыкаю. Спим, как спят собаки в стае, в позе 96. Точнее, 69. Попой к лицу. Это чтобы охранять все подходы к лежбищу. Чтобы враг не подкрался незаметно. Варвара, ты со своей стороны тоже ночью врагов бдишь, не спишь на посту, надеюсь?
Чтобы песка в кровати стало поменьше, мою лапы, мою коридор. Поменьше. Но есть. В Израиле, говорят, хозяева вместо лап моют садовые дорожки. А что, идея! Ведь можно гулять с пожарным шлангом! И брандспойтом расчищать дорогу впереди себя!
Живем мы хорошо, лучше прежнего.
На улице началась грязь, так что теперь будем (ну вот буквально с понедельника! клянусь!) мыть ноги регулярно… Наверное… Приготовила плед, чтобы Варвара на нем спала. Или лучше вообще кровать не расправлять?
Прочитала дивную книжку. Не могу удержаться — приведу отрывок. Страшилки про «бойцовых собак» отдыхают. Итак, цитирую:
«Собака возникла из зарослей бесшумно, как баргест из английского фольклора — дух, предвещающий смерть. Она и сама была смертью, воплощенной в образе зверя, специально выдрессированного для охоты на человека. Крупнее обычной немецкой овчарки, похожа на дога, но не дог: Кристофер не знал, что это был мастиф-волкодав, который мог выстоять в поединке с рысью или барсом… Главным в облике мастифа было выражение беспощадной и целенаправленной жажды убийства в сочетании с хищной злобой и жуткой неутомимостью механизма».
Василий Головачев «Заповедник смерти», М., Физкультура и спорт, 1993 г., с. 369.
Так вот почему у Варвары такое вечно несчастное лицо! Она как девушка глубоко интеллигентная, подражая бледным нимфам из прошлого, видимо, пьет уксус. Чтобы усугубить впечатление интеллигентности и скрыть свой истинно звериный мастифячий оскал.
Покрывало не помогло. Задумалась о решетке. Укладывать песочную собаку на решетку, чтоб песок ссыпался вниз. Но единственной крепкой решеткой в нашем доме оказалась подставка под противни из духовки. На ней Варвара спать отказалась категорически. А я с удовольствием засыпала бы и в духовке — настолько холодно в квартире.
Привычно укрываясь десятью одеялами, трясясь и поджимая ноги под мышки, подумала, что дверь на балкон надо бы закрывать на шпингалет… Окна на балконе тоже не мешало бы запечатать. Окно на кухне закрывать хотя бы на ночь… Да и форточку, под которой мы спим, тоже, наверное, надо прикрыть… Хоть это и противоречит моим принципам: когда окна-двери закрыты, то кажется, что сижу в плотно закупоренном аквариуме и задыхаюсь.
В результате имеем то, что имеем: в квартире дубариловка, сплю в носках и свитерах, грею ноги о собаку, отопления нет, с обогревателями как-то не сложилось.
Зато!
Вчера вымыла всю квартиру, сделала ревизию постельного белья, красиво застелила чистую простыню не менее красивым покрывалом — «с Варвариного края». Вечером вымыла собаке ноги. И решила начать новую жизнь.
Но сегодня за окном, хоть и прохладно, но солнечно и сухо. Так и быть, — сказала я собаке, которая при виде ведра и полотенца делает такое лицо, как будто ее бьют телеграфным столбом с неотключенными проводами, — так и быть! Повезло тебе, кудрявая! Ноги помоем вечером! Все, иди валяйся, пока я на работе!
Ничего не сказала Варвара, лишь подумала, что вечером видно будет… Пожуем — увидим!
Когда я уезжала в отпуск, в компанию к Варваре была приглашена моя мама. Мама, естественно, спала на кровати. Потом мне рассказывает: «Сплю, никого не трогаю, вдруг ночью просыпаюсь от того, что рядом кто-то есть! Большой! Живой! Храпит!»
Мама со сна не разобрала, вскочила с кровати и побежала включать свет. Потом призналась, что ее первая мысль была, что забрался вор, устал и прилег. (Я не выдержала, захохотала.).
— Вторая мысль, — продолжала мама, — что ночью пришел твой любовник открыл дверь своим ключом и прилег рядом. Как неудобно получилось». (Я кхекнула. Какие любовники, мама? Мы же… Ну мы же культурные люди!).
Вот такие фантазии были у мамы, пока она бежала к выключателю. Ей даже в голову не пришло, что просто наша собачка продрогла на полу и потянулась к человеческому жилью.
Не подумав о том, что мамам спать с собаками неприлично!
Мама уехала, спим снова с Варварой. Она не пихается, с кровати не сталкивает. Она «бегает» во сне. Ка-ак она бегает!.. Леопарды в гонке за бизонами тихонько плачут от зависти.
Только заснешь — кровать трястись начинает. Сначала меня это раздражало. Потом мега-вибрация разбудила во мне грустные мысли о том, чем занимается половина земного шара ночью, тогда когда я сплю — сирая с лягушачьи холодными ногами, притулившись у собачьего бока, как клошар Жан-Батист Гренуй.
Но я нашла способ использовать эти дрыгания для пользы дела.
Представляю, что я в поезде! Лежу, меня покачивает… Поезд несется в темную ночь по рельсам навстречу новым городам и странам… В купе тепло, темно и уютно. Рядом — любимый собачий бок. Мы вместе. Все хорошо… Спать, спать…, спать…
Смешливая Яна на форуме написала: «Надо еще научить собаку ритмично зубами клацать и мигать глазами, чтобы впечатление было полным. Поезд потряхивает, колеса по рельсам стучат, мелькают огни незнакомых городов…»
— Ага, — продолжила мысль я, — и на диск записать бубнящие голоса вокзальных дикторш: «Поезд номер 308 «Ночь — утро» отправляется с первого пути… По-овторяю…»
И все-таки про приличия вопрос не закрыли. На форуме человек под каким-то странным ником написал: «Вдохновенно вы расписываете свою грязь, зазывая остальных, пускай и в шутку! У нас соседка так — начала за здравие и кончила за упокой. Было у нее лет 15 назад две собаки, она души в них не чаяла, все лучшее им, спать вместе и только вместе, дочка ейная такая же. Первым ушел муж соседки, потом и дочкин, оба признали: из-за собак. Как следствие, стая начала расти… Недавно их перестреляли: позвонил наряд в дверь, зашёл и расстрелял! А потому что у соседей с потолка моча уже капала. Так что не надо так смачно расписывать ваш свинарник, не позволяйте собачьим лапам вас отбить от рук. Купите красивое постельное и нательное белье, заведите любовника, экспериментируйте с тантрой, ароматерапией, поставьте диск с психоделикой… Ну любите себя, а собаки, когда их больше одной, уже не заскучают без вас!»
Обидело меня такое «открытое письмо», чем-то даже ранило… Может прав этот черный человек? Может, я эстет разложения? Может, и от меня все скоро отвернутся?
Обдумала и написала ответ:
«Уважаемый гражданин!
Сначала ваши слова меня развеселили, потом задели, огорчили, можно сказать, «обидели», а потом я решила сказать вам спасибо. Знаете, я долгие годы мыслила себя такой домашней клушкой, в самом хорошем смысле этого образа. Тихой, аппетитной, домашней девочкой, которая печет пироги, штопает носки, сидя в уютном кресле, ждет мужа с работы, любит свою собаку и мечтает о детях.
Вот только в реальности все складывалось иначе. Никак не позволяла мне жизнь надеть передник и погрузить пухлые ручки в колобок теста. Передник так и лежит выглаженный и накрахмаленный, а хожу все больше в армейских ботинках.
Страдала я сильно… Но никак не могла ожесточиться душой, все ждала, что найдется тот, кому буду нужна настолько, чтобы со мной остаться. И тогда уже сбросить ботинки, начать печь пироги и укрывать любимого пледом на диване.
Но в какой-то момент устала ждать. Устала и все.
И теперь пробую позиционировать себя иначе.
И ваше впечатление подтверждает, что это удается. Спасибо вам!»