— Что ты, сына, паришься? Свидетелей нет. Расклад на тебя никто не давал. Зачем ты сам ce­бя сажаешь? Скажи, что менты тебя пытали и за­ставили себя оговорить.

Он так и сделал. Дело повисло глухарем. Несмот­ря даже на то, что через год я нашел свидетеля, ко­торый смог опознать одного из нападавших.

 Глядя мне в глаза, все эти парни только ухмыля­лись. Первый блин оказался комом. Тогда казалось, что они победили. Но, как показало время, история толь­ко-только начиналась. Это был не окончательный фи­ниш, а промежуточный.

4

(февраль – октябрь 2003-го)

24 февраля 2003 года Вазген Петросян вышел из ва­гона метро на станции «Пушкинская» и повернул к эскалатору. Удар обрушился на него сзади. С Вазге-на слетела шапка, и первым делом он зачем-то потя­нулся ее подобрать. Наклонился, получил еще не­сколько ударов, услышал: «Умри, сука черножопая!», упал — и самостоятельно подняться больше не смог.

1

Рассказывает оперативник 18-го («экстре­мистского») отдела УБОП:

В марте 2003-го, накануне празднования 300-летия Петербурга, был создан 18-й отдел УБОП, специали­зирующийся на предотвращении проявлений экстре­мизма.

Я тогда еще продолжал работать в метро. А в новую структуру ушел один из сотрудников уго­ловного розыска метрополитена. Иногда мы встре­чались, я давал ему материалы. Мне было не жалко поделиться тем, что я, по-любому, не смог бы рас­крыть сам. Единственное, о чем я просил: если по­лучится, перетащи к себе. Ну и где-то через месяц он предложил мне переводиться. Я начал работать в УБОПе, и дело группировки «Шульц-88» получил об­ратно.

Теперь с этой бригадой у меня были личные счеты. После того как дело танзанийцев рассыпалось, ин­форматоры рассказывали:

— Все знают, что вы пытались накрыть «шуль-цов», ноу вас ничего не вышло! Шульц про вас всем го­ворит: руки коротки! Он, типа, самый мудрый, мен­там его не взять.

Я, как говорится, не злопамятный, просто злой, и память у меня хорошая. Эти его слова мне запом­нились. Пока я действительно не мог ничего сде­лать — только медленно и методично собирал ин­формацию. Зато очень скоро по Шульцуу меня был полный расклад.

Рассказывает сотрудник одного из антиэкс­тремистских подразделений, просивший не на­зывать его фамилии:

Данных по Шульцу было собрано очень много. Мы знали о нем вообще все. Детство, школа, армия... В армии Шульц отслужил всего несколько месяцев. В учетной карточке у него значилось, что, не справ­ляясь с трудностями армейской службы, парень шан­тажировал всех суицидом... Начальство решило не связываться, и Шульца комиссовали по дурке. Этот парень настолько меня интересовал, что я не поле­нился, съездил в госпиталь, где он лежал, забрал мед­карту и все прочел. Было интересно. Там, например, имелась запись, что в больничной палате Шульц от­нимал у слабых еду.

Сразу после армии парень занялся созданием соб­ственной бригады. Идея была в том, чтобы объеди­нить всех скинхедов города вокруг себя. За дело взял­ся очень бодро. Другие бригады существовали уже по пять-шесть лет. И могли похвастаться от силы не­сколькими избиениями. А Шульц начал активно вер­бовать сторонников. Переманивать людей со сторо­ны.

Первым организовал регулярный журнал, в кото­ром излагал свои идеи и отчитывался об акциях. И за полгода его бригада стала действительно номер один во всем городе.

К апрелю 2001-го первый состав «Шульц-88» был укомплектован. Акции и тренировки Шульц проводил еженедельно. В назначенный день его бойцы выходи­ли на улицы и, пока не встречали черных, по домам не расходились. Причем управление он жестко держал в собственных руках. Со взрослыми националистиче­скими партиями ни на какие контакты не шел. Дру­гих лидеров просто выдавливал.

За два года, пока существовала его бригада, там сменилось целых четыре состава. Сперва это были СВР, Кислый и другие действительно очень серьезные люди. Но ужиться с Шульцем никто из них не смог. Они пытались поставить его на место, говорили:

—   Что ты так себя ведешь? Успокойся! В бри­гаде ты ведь всего лишь первый среди равных!

—   Нет, — отвечал Шульц. — Я просто первый! Над всеми вами!

—   Ну и иди тогда на хер!

Надо было видеть этого Шульца. Росточка — ни­же меня и вот такой худощавый. Остальные-то пар­ни у него минимум на полметра выше и в полтора раза шире в плечах. Но от всех, кто к нему приходил, Шульц требовал безоговорочной покорности.

 Бойцы первого состава на такое не шли. Они орали:

— Ты выдвигаешь идеи? Прекрасно! Я их разде­ляю! Но это не значит, будто я стану тебе подчи­няться, понял?

—- Тогда пошел вон из бригады! В конце концов, она называется «Шульц-88» и мне решать, кого я здесь оставлю, понял?

Тупо и целеустремленно, но он шел к своей цели. А параллельно сошелся с ребятами из петербургского отделения большой скинхедской структуры «Btood & Honour». У этих парней на Литейном проспекте (в са­мом центре города) был небольшой магазинчик «Питс­бург». Там продавалась скинхедская одежда, амуниция и пресса. Ботинки «Бульдог», джинсы, кенгурухи с сим­воликой, подтяжки, значки и журнальчики. Шульц стал продавать через «Питсбург» свое издание «Made in St. Petersburg».

Деньги на открытие этого магазина были даны московскими скинами из «Объединенных Бригад-88». Но хозяев очень быстро прихватили, причем даже не милиция, а госбезопасность. Директору пришлось бе­жать, за старшего в магазине остался Шульц. Ну и тут он развернулся. Деньги спонсорам он вообще пе­рестал отдавать — все забирал себе. Когда потом, уже после его ареста, москвичи провели ревизию и узнали, каких сумм не хватает, то решили, что про­ще будет снести директору башню, чем все это вер­нуть. В отличие от ФСБ, они директора выловили бы­стро, и отвертеться тому стоило больших трудов.

— Какие бабки? — орал он. — Вы что, не види­те, что происходит? Шульца приземлили, я — под статьей! Какие тут могут быть бабки?!

2

Рассказывает сотрудник одного из антиэкс­тремистских подразделений, просивший не на­зывать его фамилии:

Избавившись от Кислого и СВР, Шульц стал наби­рать себе молодых, только что побрившихся. Как-то была получена информация, что он будет прово­дить для них «зарницу». Так они называли трениро­вочные побоища с кем-нибудь из других бригад. Лидеры договаривались, привозили своих бойцов ку­да-нибудь на пустырь, подальше от чужих глаз, и те там лупасили друг дружку до полного посинения. Считалось, что «зарницы» повышают боевой дух.

Рассказывает оперативник 18-го («экстре­мистского») отдела УБОП:

Мы выдвинулись в засаду. Смотреть на все это было интересно: «зарницу» я видел первый раз. Парни разделились на две стенки, размялись, поора­ли лозунги, ля-ля тополя — и понеслось! Ту пленку, которую мы тогда отсняли, иногда показывают по телевизору. Мне до сих пор интересно: сколько и кому именно телевизионщики за нее заплатили?

 «Зарница» тогда проходила между молодым со­ставом «Blood & Honour» и «Шульцем-88». По окон­чании побоища всех участников мы захватили, кро­ме самого Шульца. Не представляю, как он тогда уму­дрился свинтить. Задержанных мы отвезли в отдел и начали переписывать данные.

Тогда как раз только-только появилась новая гря­дочка «Норд-Фирм». Их было всего несколько человек, и ребята думали прикрепиться к кому-нибудь покруп­нее. На «зарницу» они подъехали, чтобы поближе по­знакомиться с Шульцем. И этих молодых людей нам удалось разговорить. На Шульца они дали расклад.