Стив, если бы использовалась Ваша методика, я смогла бы сохранить чувство собственного достоинства и самостоятельно прийти к осознанию того, что со мной произошло на самом деле. Месяцами, даже годами я казнила себя: "Как я могла позволить такому случиться?" Я могла бы сохранить индивидуальный склад ума и способность к рациональному мышлению. Чего эти депрограммисты не понимали и чем совершенно не интересовались, так это тем, что у меня были существенные сомнения в период пребывания в ЦУГ, — это не признавалось и даже не рассматривалось. Я была для них «жертвой», и это было все, что они понимали или признавали. Даже «освободившись», я периодически возвращалась к догматам ЦУГ в течение года после депрограммирования. Наконец я поняла, что больше не могу воспринимать несообразности в доктрине ЦУГ, и порвала с ней окончательно, выбросив большинство своих материалов в мусорный ящик.

Мне хватило бы и одной психологической травмы; вместо этого у меня их было две — обе болезненные, обе попирающие достоинство, обе причиняющие ущерб! В обоих случаях игнорировали меня как человека в пользу других людей".

В 1970-е годы никакого выбора, помимо депрограммирования, действительно не было. В 1980-е годов и особенно в начале 1990-х депрограммирование вытесняется консультированием о выходе. В настоящее время в США депрограммирование людей старше 18 лет признано незаконным. Можно с уверенностью сказать, что в случае неудачного исхода депрограммирования виновники последнего будут привлечены к уголовной ответственности. Материальные расходы, связанные с судебным разбирательством, приобретут астрономические масштабы. Потери, связанные с неудачным исходом депрограммирования, могут катастрофически сказаться на вашем близком человеке. Вместо развенчивания культовая доктрина, напротив, закрепляется. Отношения с членами семьи, как правило, становятся напряженнее, семья и друзья могут испытывать опустошенность.

Опыт депрограммирования Кэтлин причинил ей лишь напрасный вред. Кроме того, депрограммирование часто эмоционально травмирует не только культиста, но и остальных участников процесса, включая семью и даже бывших приверженцев культа, оказывающих помощь собрату. Власть и контроль находятся в руках постороннего человека, наделенного авторитетом, а не в сознании культиста. Выбор времени депрограммирования основан не на интересах адепта, но обычно определяется потребностями и удобством семьи и самого депрограммиста.

Депрограммирование, как правило, не предполагает предварительного консультирования с членами семьи, поэтому не направляет силы на ликвидацию ущерба, нанесенного опытом пребывания в культе. Не готовит оно их, соответственно, и к последующей заботе о бывшем культисте.

Большинство семей, члены которых оказались вовлеченными в культ, не хотят нарушать закон, насильственно похищая и удерживая своего взрослого сына или дочь. Они не хотят рисковать и окончательно отчуждать от себя близкого человека. В отличие от депрограммирования, консультирование о выходе непринудительно и юридически законно. Когда оно проводится хорошо, то в ход идет профессиональное мастерство, а не сила.

Участие в консультировании всегда добровольное, то есть уважается добрая воля личности. В 1980-90-е годы ему стало оказываться наибольшее предпочтение среди существующих методов избавления от культовой зависимости.

Консультирование о выходе[31] — большой шаг вперед по сравнению с депрограммированием, но оно также узко сфокусировано на извлечении члена культа из группы. Консультирование о выходе, подобно депрограммированию, — информационный подход, ориентированный на содержание проблемы, а не на личность. Он, по существу, опирается на негативную информацию о культе, которую должен усвоить адепт.

Большинство консультантов в этой области — бывшие члены культов, не имеющие вообще какой бы то ни было специальной подготовки. Возможность сделать что-либо помимо обеспечения информации о культах и принципах контроля сознания выходит за пределы их компетенции.

Как и в депрограммировании, консультант по выходу рассматривается как внешняя авторитетная фигура, которая призвана разрешить проблему культа.

Проведя несколько сотен успешных консультаций, я являюсь обладателем степени магистра по психологическому консультированию, полученной в Кембридж-колледже в 1985 году и постоянно подтверждаемой многочисленными переподготовками и супервизиями. Методу консультирования о выходе я посвятил три главы своей первой книги, "Борьба против культового контроля сознания", вышедшей в 1988 году.

Процесс начинается с подготовительной встречи консультанта с заинтересованной стороной — семьей и друзьями культиста. Они начинают прилагать совместные усилия для того, чтобы улучшить свои с ним отношения. Когда ожидается появление адепта в семейном доме, команда консультирования о выходе собирается и ждет поблизости. Цель состоит в том, чтобы заставить члена культа согласиться провести три дня с семьей, друзьями и командой консультантов, не вступая в контакт с культом.

Когда все идет гладко, с культистом минимум в течение трех дней беседуют консультанты, бывшие адепты культов, разного рода эксперты, родственники к друзья. Ему демонстрируют видео- и аудиозаписи, а также другие документы и материалы, раскрывающие смысл контроля сознания и других проблем, связанных с культом. Член культа может какое-то время побыть в одиночестве, предварительно выбрав, когда следует сделать перерыв. Он сам контролирует, что обсуждается и с кем. Приветствуются вопросы с его стороны. Он может изменить свое мнение в любой момент, встать и уйти.

Но даже в случае успеха результаты этого процесса не всегда оказываются удовлетворительными. Традиционное консультирование о выходе слишком полагается на содержание и чересчур мало — на процесс. Этот метод не принимает во внимание проблемы данного человека и проблемы семьи, существовавшие до ее столкновения с культом и оставшиеся актуальными после. Он не имеет необходимого инструментария, чтобы иметь дело с текущими психологическими проблемами как у культиста, так и у любого представителя его семьи. Следовательно, весьма невелика возможность соотнести данный подход с потребностями клиента и добраться до решения подспудных проблем. Следует учитывать и то, что консультирование о выходе может потерпеть неудачу из-за промахов консультанта — недостатка образования, навыка, надлежащих ресурсов, неудачного выбора времени. Немногие люди понимают, что культовая индоктринация навязывает новую культовую личность, подавляющую и контролирующую подлинную личность человека. Родственники и друзья думают, что беседуют с человеком, которого хорошо знают, однако на самом деле их слова оказываются обращены к «культовой» личности. В большинстве случаев консультирования о выходе и депрограммирования последняя «притапливается» под грузом разоблачений, но остается невредимой. Функцию контроля берет на себя докультовая личность, тогда как культовая личность не поглощается полностью новым посткультовым «я» и не составляет с ним единое целое. Необходимы специализированные знания и подготовка, чтобы эффективно содействовать исцелению.

Подход стратегического взаимодействия (ПСВ) отличается от подхода, описанного в книге "Борьба против культового контроля сознания", в нескольких важных отношениях, наиболее ценным из которых является внедрение тактики трехступенчатого воздействия на фобии. В главе 10 будет разъясняться поэтапное применение этого подхода, помогающего человеку осознать и преодолеть внедренные культом фобии. Опыт показывает, что, пока это не сделано, взаимодействие с членом культа особенно затруднительно и иногда даже контрпродуктивно.

ПСВ также отличается от консультирования о выходе своим акцентом скорее на процессе изменения, чем на чистом содержании проблемы или информации. Модель консультирования о выходе исходила из представления, согласно которому консультант обладает информацией, которую трудно получить. Сейчас ситуация изменилась. Критики и разочаровавшиеся адепты распространяют информацию о культах и контроле сознания во "всемирной паутине" Интернета. Любой человек с компьютером и модемом может связаться с кем угодно и где угодно; предложить помощь или получить ее от экспертов и бывших культистов; разместить информацию таким способом, который прежде был невозможен.