…Еще прошу вас выслать мне две папинькины малороссийские комедии «Овца-собака» и «Романа с Параскою». [Вас. Аф. Гоголь писал комедии на украинском языке. «Овца-собака» не сохранилась. Под «Романом с Параскою» Гоголь разумеет ком. «Простак, або хитрощi жiнки, перехитренi москалем» (см. сборник «Рання укр. драма» под ред. П. И. Рулина, 1928). ] Здесь так занимает всех всё малороссийское, что я постараюсь попробовать, нельзя ли одну из них поставить на здешний театр. За это, по крайней мере, достался бы мне хотя небольшой сбор; а по моему мнению, ничего не должно пренебрегать, на всё нужно обращать внимание. Если в одном неудача, можно прибегнуть к другому, в другом — к третьему, и так далее. Самая малость иногда служит большою помощью.

«Письма», I, стр. 119–121.

Н. В. ГОГОЛЬ — МАТЕРИ

Пб., 22 мая 1829 г.

…Я думаю, вы не забудете моей просьбы извещать меня постоянно об обычаях малороссиян. Я всё с нетерпением ожидаю вашего письма. Время свое я так расположил, что и самое отдохновение, если не теперь, то вскорости принесет мне существенную пользу. Между прочим, я прошу вас, почтеннейшая маминька, узнать теперь о некоторых играх из карточных: у Панхвиля как играть и в чем состоит он? равным образом, что за игра Пашок, семь листов? из хороводных: в хрещика, в журавля. Если знаете другие какие, то не премините. [Описания игр (кроме карточных) записаны Гоголем в его «Книге всякой всячины», но в «Вечерах» не использованы. ] У нас есть поверья в некоторых наших хуторах, разные повести, рассказываемые простолюдинами, в которых участвуют духи и нечистые. Сделайте милость, удружите мне которою-нибудь из них.

«Письма», I, стр. 122–123.

Н. В. ГОГОЛЬ — МАТЕРИ

Пб., 2 февр. 1830 г.

…Еще осмеливаюсь побеспокоить одною просьбою: ради бога, если будете иметь случай, собирайте все попадающиеся вам древние монеты и редкости, какие отыщутся в наших местах, стародавние, старопечатные книги, другие какие-нибудь вещи, антики, а особливо стрелы, которые во множестве находимы были в Псле. Я помню, их целыми горстями доставали. Сделайте милость пришлите их. Я хочу прислужиться этим одному вельможе, страстному любителю отечественных древностей, от которого зависит улучшение моей участи. Нет ли в наших местах каких записок, веденных предками какой-нибудь старинной фамилии, рукописей стародавних про времена гетманщины и прочего подобного? Простите меня великодушно, маминька, что я вас забрасываю просьбами и причиняю великое беспокойство. Чтобы не было вам тягости, вы разделите свои поручения людям, на которых можете положиться в этом случае.

«Письма», I, стр. 146.

Н. В. ГОГОЛЬ — МАТЕРИ

Пб., 2 апр. 1830 г.

…Вы теперь, кажется, не получаете никакого журнала. Посылаю вам один, который, по важности своих статей, почитается здесь лучшим и который достается мне даром, по причине небольшого моего участия в издании его. [«Отечественные Записки», издаваемые в эти годы Пав. Пет. Свиньиным (1788–1839) и состоящие главным образом из исторических материалов. В февральской и мартовской книжках О. З. напечатан анонимно «Басаврюк, или вечер накануне Ивана Купалы» Гоголя. ] Каждый месяц выходит книжка, которую я буду немедленно препровождать к вам. Посылаю вам также нововышедший роман, подаренный мне самим автором. [«Ягуб Скупалов» Свиньина. ]

«Письма», I, стр. 152–153.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ Н. МУНДТА

В одно утро 1830 или 1831 года, хорошо не помню, мне доложили, что кто-то желает меня видеть. В то время я занимал должность секретаря при директоре императорских театров, князе Серг. Серг. Гагарине, который жил тогда на Английской набережной, в доме бывшем Бетлинга, а теперь, кажется, Риттера, где помещалась и канцелярия директора.

Приказав дежурному капельдинеру просить пришедшего, я увидел молодого человека, весьма непривлекательной наружности, с подвязанною черным платком щекою и в костюме, хотя приличном, но далеко не изящном.

Молодой человек поклонился как-то неловко, и довольно робко сказал мне, что желает быть представленным директору театров.

— Позвольте узнать вашу фамилию, — спросил я.

— Гоголь-Яновский.

— Вы имеете к князю какую-нибудь просьбу?

— Да, я желаю поступить на театр.

В то время имя Гоголя было совершенно неизвестно, и я не мог подозревать, что предо мною стоял в смиренной позе просителя будущий творец «Старосветских помещиков», «Тараса Бульбы» и «Мертвых душ». Я попросил его сесть и обождать.

…Доложив директору, что какой-то Гоголь-Яновский пришел просить об определении его к театру, я ввел Гоголя в кабинет к князю.

— Что вам угодно? — спросил князь.

Надобно заметить, что князь Гагарин, человек в высшей степени добрый, благородный и приветливый, имел наружность довольно строгую и даже суровую и тому, кто не знал его близко, внушал всегда какую-то робость. Вероятно, такое же впечатление произвел он и на Гоголя, который, вертя в руках шляпу, запинаясь отвечал:

— Я желал бы поступить на сцену и пришел просить ваше сиятельство о принятии меня в число актеров русской труппы.

— Ваша фамилия?

— Гоголь-Яновский.

— Из какого звания?

— Дворянин.

— Что же побуждает вас идти на сцену? Как дворянин, вы могли бы служить.

Между тем Гоголь имел время оправиться и отвечал уже не с прежнею робостью:

— Я человек небогатый, служба вряд ли может обеспечить меня; мне кажется, что я не гожусь для нее; к тому же я чувствую призвание к театру.

— Играли вы когда-нибудь?

— Никогда, ваше сиятельство. [Это, как видно из предыдущего, неверно. ]

— Не думайте, чтоб актером мог быть всякий: для этого нужен талант.

— Может быть, во мне и есть какой-нибудь талант.

— Может быть! На какое же амплуа думаете вы поступить?

— Я сам этого теперь еще хорошо не знаю; но полагал бы на драматические роли.

Князь окинул его глазами и с усмешкою сказал:

— Ну, г. Гоголь, я думаю, что для вас была бы приличнее комедия; впрочем, это ваше дело. Потом, обратясь ко мне, прибавил:

— Дайте г. Гоголю записку к Александру Ивановичу, чтоб он испытал его и доложил мне.

Князь поклонился, и мы вышли.

В то время инспектором русской труппы был известный любитель театра Ал-др Ив. Храповицкий. [Ал-др Ив Храповицкий (1787–1855) — инспектор русской драматической труппы с 1827 по 1832 г] Он был человек очень добрый, но принадлежал к старой, классической школе. Он сам часто играл в домашних спектаклях вместе со знаменитой Е. С. Семеновой (княг. Гагариной), [Екат. Сем. Семенова (1786–1849) — на сцене до 1826 г. Мужем Семеновой был кн. Иван Ал-еев. Гагарин. ] считал себя великим знатоком театра и был убежден, что для истинного трагического актера необходимы: протяжное чтение стихов, декламация, дикие завывания и неизбежные всхлипывания или, как тогда выражались, драматическая икота.

К этому-то великому знатоку драматического искусства адресовал я бедного Гоголя. Храповицкий назначил день для испытания, кажется, в Большом театре утром, в репетиционное время. Там он заставил читать Гоголя монологи из Дмитрия Донского, [Трагедия Озерова. ] Гофолии и Андромахи, перевода графа Хвостова. [Трагедии Расина. Граф Дм. Ив. Хвостов (1757–1835) — поэт и переводчик, предмет постоянных насмешек Пушкина и его современников. ]

Я не присутствовал при этом испытании, но потом слышал, помнится мне, от М. А. Азаревичевой, И. П. Борецкого и режиссера Боченкова, а также и от П. А. Каратыгина, [Азаревичева — актриса на ролях субреток (дебютировала в 1821 г.), Борецкий — актер на ролях «благородных отцов» (деб. 1818 г.). Петр. Андр. Каратыгин (1805–1879) — актер на ролях «вторых любовников» (деб. 1822 г.) и водевилист. ] что Гоголь читал просто, без всякой декламации, но как чтение это происходило в присутствии некоторых артистов, и Гоголь, не зная на память ни одной тирады, читал по тетрадке, то сильно конфузился и, действительно, читал робко, вяло и с беспрестанными остановками. Разумеется, такое чтение не понравилось и не могло нравиться Храповицкому, истому поклоннику всякого рода завываний и драматической икоты. Он, как мне сказывали, морщился, делал нетерпеливые жесты, и, не дав Гоголю кончить монолог Ореста из Андромахи, с которым Гоголь никак не мог сладить, вероятно потому, что не постигал всей прелести стихов гр. Хвостова, предложил ему прочитать сцену из комедии «Школа стариков», [Комедия К. Делавиня (р. 1793 г., ум. 1843 г.), переведенная Ф. Ф. Кокошкиным (р. 1773 г., ум. 1838 г.)] но и тут остался совершенно недоволен.