– Вы не сможете осудить вдохновение, которое снизошло на меня при виде вашей чистоты и невинности. Когда я увидел, как вы смеетесь с подругой, такая счастливая и беззаботная… мне вспомнилось, что в жизни есть что-то еще, кроме смерти и разрушения.

Сердце Астры смягчилось, ведь будни солдата неприглядны, грубы и жестоки. Что же плохого, если что-то помогло ему на время забыть рутину повседневной жизни.

– Я понимаю, как напугал вас, и сожалею об этом. Я испорченный, самолюбивый человек и иногда веду себя отвратительно.

Астра кивнула. Она понимала, что значит совершать поступки, за которые потом становится стыдно.

– Мы все делаем что-то, о чем после горько сожалеем. Самое важное – просить у Бога прощение и пытаться исправиться.

– Я молил Бога о прощении, но должен знать – простите ли вы меня?

Астра смотрела на Рэйвза, разрываемая противоречивыми чувствами. Раскаяние этого человека казалось искренним. Он стоял коленопреклоненным у ее ног, умоляя о прощении; ей даже показалось, что в его темных глазах промелькнула искорка страха. Имея средство облегчить его боль и зная, что снисхождение к ближнему благословенно, могла ли она отказать страждущему в целительном бальзаме прощения?

– Я… я попытаюсь.

Сэр Рэйвз быстро вскочил на ноги, его сумрачное лицо озарилось блеском улыбки.

– Я знал, что вы не отвернетесь от меня и будете великодушны.

Он схватил ее руку и с неистовством прижал к губам. Астра хотела выдернуть руку, но он действовал гораздо проворнее, приблизившись и поцеловав ее в уста. Она отпрянула:

– Сэр Рэйвз, пожалуйста!

– Зовите меня Ричард, – сказал он, все еще держа ее за руку.

Он стоял перед ней такой огромный, темноволосый, красивый. Его блестящие глаза, глубокие и сверкающие, как отполированное черное дерево, проникали в ее душу.

– Обещайте, что поедете в следующий раз на охоту. Скажите, что дозволите показать вам Лондон.

Она медленно наклонила голову в знак согласия, двигаясь как во сне. Воля, казалось, оставляла ее, когда она смотрела в его восторженное, необычайно чувственное лицо. Он порывисто схватил ее за плечи и еще раз прижался неистовыми, жаждущими губами к ее губам. Жар его дыхания опалил ее, и она застонала:

– Нет, не надо! Пожалуйста, вы не смеете!

Он отступил. Его грудь тяжело вздымалась, рот был влажным, глаза блуждали по ее фигуре, и она знала почти наверняка, что сейчас он представляет ее раздетой. Эта мысль причинила ей боль.

– Вы такая хорошая, такая сладостная, – прошептал он. – Я хочу вас… съесть.

Она поняла скрытый смыл его слов. Куда подевался кающийся грешник, моливший о прощении? Неужели это был всего-навсего спектакль, хорошо разыгранная комедия, чтобы притупить ее бдительность? Поскорее бы он ушел. Ей нужно время подумать и решить, кто же этот человек на самом деле.

– Сэр Рэйвз… уходите.

Он кивнул, протянул руку и погладил ее щеку. Она вздрогнула от прикосновения, а он, грустно улыбнувшись, направился к дверям. Астра с восхищением смотрела на его блестящие черные волосы, широкие плечи, статную фигуру с прекрасно очерченными мускулами. Он напоминал животное – гибкое, исполненное грации и… опасное. Когда дверь закрылась, вместо желанного облегчения осталось чувство потери. Девушка тут же принялась гадать, когда представится случай снова увидеть сэра Рэйвза.

Вернувшись, Маргарита нашла Астру сидящей на подоконнике и печально смотрящей в сад.

– Ну как, моя прекрасная! Я так хотела, чтобы ты поехала с нами. Охота – необыкновенное удовольствие.

Астра перевела взгляд огромных, исполненных тревогой глаз на подругу.

– Он приходил ко мне.

– Кто приходил?

– Сэр Рэйвз. Вымаливал прощение.

– Святая Мадонна! И что же ты?

– Я… я сказала, что постараюсь простить.

Хитрая улыбка забрезжила на лице Маргариты.

– Так он тебе понравился? Ты все-таки оценила его красоту и мужество?

– Бог с тобой, Маргарита, не знаю что и подумать. Он казался таким искренним, так сердечно сокрушался, даже встал на колени.

Астра отвернулась, ее нижняя губа дрожала.

– Но когда услышал, что я постараюсь его простить… набросился на меня… как животное и стал целовать в губы. И эти поцелуи мало напоминали дружеские.

В карих глазах Маргариты заплясали веселые искорки.

– Ну и как, понравилось? Что ты испытывала?

– Я… стыдно сказать.

Маргарита громко рассмеялась.

– Это прекрасно! Мы при дворе всего один день, а тебя уже преследует молодой рыцарь. Уверена, что ты влюбилась.

– Влюбилась! Я едва знаю этого человека. Страшно подумать, но… – Астра снова повернулась к подруге; ее длинные золотисто-коричневые ресницы опустились, скрывая глаза. – …сэр Ричард заставил меня почувствовать не что иное, как похоть. Я не посмею еще хоть раз остаться с ним наедине.

– Да, но ничто не мешает тебе проводить время в его обществе, в чьем-то присутствии, – заключила Маргарита. – Вилли предложил завтра осмотреть Лондон. Ты и сэр Рэйвз можете сопровождать нас, а мы будем вашим эскортом.

Астру мучили сомнения. Хотя она и обещала сэру Рэйвзу увидеться снова, но не была уверена в благоразумности своего обещания. Но зачем же тогда она вообще приехала в Лондон, если не познакомиться с городской жизнью? Просто на этот раз нужно проявить осторожность. Де Лэйси и Рэйвз поклялись охранять ее и Маргариту, и Астра верила, что, по крайней мере, лорд Вильям был человеком слова. Вдруг ее посетила неожиданная мысль. Она пристально посмотрела на подругу.

– Ты, кажется, заинтересовалась бароном Торнбери, и он достаточно состоятелен, чтобы твой отец остался доволен. Не хочешь ли выйти замуж за де Лэйси?

Маргарита нахмурила брови. Легкая морщинка прорезала ее гладкий загорелый лоб.

– Мне нравится Вилли, но я не уверена, что он платит мне таким же интересом. За все время, что мы вчера провели вместе, он ни разу не попытался поцеловать меня или прикоснуться иначе, чем по-братски. – Она пожала плечами. – Возможно, я для него недостаточно привлекательна.

– Может быть, де Лэйси слишком уважает тебя, чтобы давать волю рукам, как делает сэр Рэйвз, – передернулась Астра. – Он и в самом деле похож на зверя. Неудивительно, что его зовут Черный Леопард. В нем есть что-то совершенно необузданное и дикое.

Маргарита улыбнулась везению Астры. Слово «необузданность», по ее мнению, предельно точно описывало мужчину, обещавшего быть превосходным любовником.

Яркий месяц светил на небе, в воздухе разлились благоухание и нежная истома. Но даже прелесть вечера не в силах была выманить нищую публику из грубых таверен, которые, подобно большим неуклюжим кораблям, рядами тянулись вдоль берега. Проходя мимо, Ричард не удержался от гримасы отвращения. Обычно мерзости и затаенная опасность Саусварка возбуждали его. Сегодня все было по-другому. В его мыслях царил образ бледного, источающего свет существа, чьи губы были свежи, как сама весна. По сравнению с ним нищие кварталы Лондона выглядели отталкивающе убогими и жестокими. Ричард не мог отделаться от поднимавшегося над сточными канавами запаха мочи и гниющих отбросов и не обращать внимания на грубые голоса и гогочущий смех из темных переулков.

Его рот жадно подергивался при воспоминании о девушке, которую он только что оставил. Астра представлялась ему пределом мечтаний. Она была невыразимо сладостной, нежной и добросердечной, но под скромной наружностью угадывалась сердцевина из огненной, расплавленной как металл страсти. Если единственный поцелуй так воспламенил ее, что она сгорала от желания, то что же с ней будет, когда ему представится случай обольстить ее. Мечты о спелых, полных грудях, лежащих в его ладонях, о ее раздвинутых стройных ногах причиняли ему почти физическую боль. В какой-то момент окружающая мерзость как бы испарилась, и образ девушки словно окутал его чарами и очистил пресытившуюся душу. Может, она и вправду была ангелом.

Ричард, не обращая внимания на попрошаек и зазывно приговаривающих полуодетых проституток, повернул к таверне «Черный лебедь». Он протолкался сквозь толпу пьяных, хриплоголосых моряков, заполнявших комнату, и направился к дальнему столу, за которым поджидал его Вилли.