И я предстал сюда, весь полн непониманья…

Дитя беспомощное… чуть глаза открыв,

Я долго трепетал в неясности сознанья

Того, что я живу, что я иначе жив.

Меня от детских лет так лживо вразумляли

О смерти, о душе, что будет. с ней потом;

При мне так искренно на кладбищах рыдали,

В могилы унося почивших вечным сном;

Все пенья всех церквей полны такой печали,

Так ярко занесен в сердца людей скелет, —

Что с самых ранних дней сомненья возникали:

Что, если плачут так, — загробной жизни нет?!

Нет! надо иначе учить от колыбели…

Долой весь темный груз туманов с головы…

Нет, надобно, чтоб мы совсем светло глядели

И шествовали в смерть, как за звездой волхвы!

Тогда бы верили мы все и безгранично,

Что смерть — желанная! что алые уста

Нас зацеловывают каждого, всех, лично, —

И тайна вечности спокойна и проста!