Спустя две недели после долгих споров и препирательств Шатори были отведены три небольшие комнатки на седьмом этаже центрального управления будапештской полиции. В них-то и нужно было разместить группу, состоявшую из шести сотрудников.

– В тесноте, да не в обиде. Наши сотрудники тоже не в лучших условиях работают, – спокойно проговорил офицер, ведающий распределением помещений.

«Начало всегда трудное», – утешал себя Шатори.

– Ваши техники будут работать в наших лабораториях, так что свои кабинеты им не потребуются. Собаку разместим в питомнике на горе Мартон. Положение почти идеальное…

– Как бы не так, – недовольно пробормотал Шатори и тут же замолчал.

– Вы, коллега, можете считать себя рожденным в сорочке, – с улыбкой утешал капитана широкоплечий подполковник из управления. – Вы еще молоды и полны сил. В вашем распоряжении находятся самые современные технические средства, а вот когда мы начинали, ничего этого не было и в помине… Жители нас босоногими дразнили. Я помню, сколько радости было у нас, когда нам выдали велосипеды и нам больше не нужно было проходить десятки километров пешком. Знаю, знаю, вас, молодых офицеров, это сейчас нисколько не интересует.

– Благодарю вас за дружеский совет, – Шатори галантно поклонился. – Только вы не подумайте, что меня эта теснота смущает, нет. Однако не следует забывать, что с развитием техники сильнее становятся и наши противники. Отъявленные бандиты и преступники, как известно, являются страстными поборниками новой техники. Сейчас для нас важно не только то, что наши сотрудники пользуются автомобилями, но и то, какими именно машинами они пользуются. Представьте себе, что преступник удирает от нас на автомобиле, который развивает скорость до ста пятидесяти километров в час, а наши коллеги преследуют его на машине, из которой более ста сорока километров не выжмешь. Как ни старайся, а преступника на такой машине не догонишь. Мне кажется, что наши органы, стоящие на страже общественного порядка, несколько запаздывают с освоением новой техники.

– Однако, как бы там ни было, наши органы находятся в более выгодном положении, чем преступники.

Шатори, соглашаясь с подполковником, закивал ему, а сам невольно припомнил одну старую историю из своей жизни…

Произошло это, когда он только начинал свою службу. Работал он тогда в полиции тринадцатого района Будапешта. Одно время стали поступать сведения о том, что на рынке, расположенном на площади Лехель, ежедневно происходят кражи. Рано утром, когда женщины перед работой в спешке забегали на рынок, чтобы купить чего-нибудь из провизии, неизвестный преступник вырывал сумочку из рук у одной из них. Стали пропадать деньги и у торговок, которые обычно хранили их у себя под прилавком.

Торговки подозревали друг друга и в пылу перепалки иногда даже вцеплялись друг другу в волосы.

Районная полиция выслала на рынок усиленный полицейский наряд, но кражи не прекращались. Тогда-то начальник и послал туда для выяснения обстановки молодого офицера Шатори. Придя на рынок, Шатори внимательно осмотрел полочки под прилавком, с которых, как ему сказали, постоянно пропадали деньги. Опрос пострадавших никакой ясности не внес. Никто из пострадавших не называл конкретное лицо, на которое падало бы подозрение. Было над чем задуматься: куда же исчезают деньги и кто же вырывает сумочки из рук зазевавшихся покупательниц?

Однажды Шатори увидел большую немецкую овчарку, важно прохаживающуюся между рядами торговцев. Овчарка ходила по базару не одна. Рядом с ней шел ее хозяин, который называл пса Рексом.

Шатори, только что закончивший офицерское училище, слышал на одной из лекций о том, что немецкие овчарки в ряде стран применяются для розыска преступников. Правда, на лекции речь шла об овчарках, являющихся верными помощниками полицейских. Здесь же он впервые столкнулся с тем редким случаем, когда овчарка выступала в роли преступника.

Зародившееся подозрение требовало доказательств. В шесть часов утра молодой офицер был уже на рынке и прохаживался между рядами.

– Помогите, кто-то только что вырвал из рук сумочку! – со слезами на глазах обратилась к нему женщина. Она рассказала, что покупала овощи, как вдруг кто-то вырвал у нее сумочку. Она почувствовала толчок в ноги. Женщина посмотрела себе под ноги, но никого не увидела.

– Значит, кто-то задел ваши ноги? – спросил Шатори.

– Я даже не знаю, может, мне показалось? – засомневалась пострадавшая.

Одного из полицейских Шатори послал к обсуждавшим это событие женщинам, а сам медленно пошел между прилавками, заваленными грудами овощей и фруктов. Прилавки были высокими. Под ними свободно могла пробежать довольно крупная овчарка.

В этот момент он и заметил степенно идущую овчарку. Выбрав удобное место для наблюдения, Шатори больше не спускал с нее глаз.

Неожиданно собака на какое-то мгновение исчезла из поля зрения офицера, а спустя несколько минут с того места, где только что была овчарка, донесся испуганный крик женщины:

– Караул! Украли! Держите вора!

Вслед за пострадавшей закричали сочувствующие ей женщины.

– Полицейского, полицейского сюда! Скорей, скорей! – раздались голоса.

Шатори видел, как дежурившие на рынке полицейские бросились к месту происшествия, но сам с места не двинулся и, наклонившись, разыскивал глазами собаку. Вскоре он отыскал ее. Огромный пес нес в зубах маленькую лаковую сумочку.

«Прекрасно!» – подумал офицер и стал пробираться к выходу.

Собака подбежала к своему хозяину, который быстрым движением выхватил у нее из пасти сумочку и сунул ее в стоявшую рядом корзинку для отбросов.

«Хитрый тип», – улыбнулся Шатори.

Пес как ни в чем не бывало уселся около своего хозяина и с ненавистью в глазах смотрел на тех, кто приближался к ним.

– Советую вам успокоить вашего пса, иначе я его пристрелю, – строго проговорил Шатори, кладя правую руку на кобуру.

– Что вы, что вы! Я протестую, это насилие! Моя собака ничего плохого не сделала, и сам я честный человек. Что вам от меня нужно?

– Как же, как же, разумеется! – прервал мужчину Шатори. – Наденьте на пса намордник! – И он подозвал полицейских.

И хотя история эта произошла более десяти лет назад, капитан хорошо помнил ее. Он даже запомнил, что, когда хозяин надевал псу намордник, у пса был такой вид, будто он понял собственный провал.

Из корзины для отходов полицейские извлекли тогда утреннюю добычу: две женские сумочки с семьюстами форинтов.

– Собака – глупое животное, сама не знает, что делает, – пытался оправдаться мужчина.

На допросе в полиции жулик признался, что овчарка у него очень умная и ему было достаточно жестом указать на очередную жертву, как пес прекрасно понимал его и выполнял приказания своего хозяина, самостоятельно выбирая для этого самый подходящий момент…

С тех пор Шатори проникся уважением к немецким овчаркам, а когда познакомился с Кантором, его уважение и любовь к ним утроились.

Подполковник, с которым Шатори только что разговаривал о размещении особой группы, собирался выйти из комнаты. Шатори остановил его словами:

– Благодарю вас, товарищ подполковник, за то, что вы предоставили отдельное жилье нашему Кантору.

– А вы, я вижу, поклонник собак…

На третий день после приезда в Будапешт Чупати в шесть утра вывел Кантора и подопечного щенка на тренировку.

Кантор беспрекословно выполнял все приказы хозяина, причем делал он все это так, как делает педагог, старающийся передать свой опыт ученику.

Утренние тренировки собирали большое число любопытных. Оно и не удивительно, так как слава об овчарке и ее хозяине распространилась довольно быстро. На зрителей старшина не обращал никакого внимания, зато тщательно следил за каждым движением Кантора, который должен был принять участие во всевенгерской выставке собак в конце сентября.

Каждый трюк, великолепно исполненный Кантором, вызывал одобрение и даже аплодисменты жителей. Да и как можно было не аплодировать огромному, красивому псу, который с первой попытки искусно преодолевал двухметровый барьер.