– Сепи! – раздался откуда-то приглушенный крик.

Майор Бокор бежал наперерез убегавшему и кричал:

– Стой! Руки вверх!

В этот момент из окна третьего этажа по майору полоснула автоматная очередь. Майор схватился за грудь и полетел с края плотины в воду.

Старшина Чупати ринулся за майором, крикнув на бегу:

– Кантор!

Пес в это время уже взбежал по винтовой лестнице почти на самый верх. На лестнице было темно, хоть глаз коли. Однако, услышав зов хозяина, овчарка стрелой помчалась вниз. Верность хозяину и любовь к нему победили природный собачий инстинкт – догнать добычу.

– Что вы тут шум подняли? – раздался сердитый голос капитана Шатори.

– Майора… ранили, – хриплым голосом проговорил Чупати и показал рукой на плотину.

Пес уставился в том направлении, куда показывал хозяин. Старшина присел на корточки и, обняв Кантора за шею, посветил фонариком в воду, где метрах в десяти от плотины плавало тело майора.

– Если он сейчас попадет в полосу течения, то поток понесет его прямо на мельничное колесо. Тогда конец… – взволнованно проговорил Шатори и бросился к воде.

– Тютю, милый, там, смотри!.. – Старшина осветил фонариком тело майора. – Принеси сюда! Быстро! – В голосе старшины слышалась мольба.

Кантор все понял. Мгновение – и он прыгнул в воду, красиво вытянув свое сильное тело.

– Лишь бы успел, пока тот не погрузился в воду, – Шатори весь превратился в зрение.

Со стороны двора послышалось несколько выстрелов. К старшине и капитану подполз пограничник.

– Окружайте вход на мельницу! – сказал капитан Шатори.

Капитан побаивался, как бы в темноте свои не перестреляли своих. Об этом страшно было даже подумать.

Кантор тем временем подплыл к майору. И вовремя, так как тот уже начал погружаться в воду.

– Черт возьми! – воскликнул Шатори.

На лбу у Чупати выступил пот, фонарик в его руке ходил ходуном.

– Ну, где они? – Капитан потряс старшину за плечо. – Где?! Ты видишь?!

Наконец лучом фонарика старшине удалось осветить Кантора.

– Вон он! Видите?! Вон-вон!.. Кантор, ко мне!..

– Не свети овчарке в глаза!

Старшине Чупати не раз приходилось бывать в трудных ситуациях, но не в таких.

Сначала Кантор схватил майора, который не подавал никаких признаков жизни, за правую руку, однако, заметив, что она сломана, пес перехватил Бокора за другую руку, а затем за воротник кителя.

Голова Кантора то и дело оказывалась под водой. Тащить майора было трудно, требовалась не только сила, во и сноровка. Кантора раздражал сладковатый вкус человеческой крови.

В этот момент пес услышал голос хозяина, который звал его. Кантор, энергично загребая воду передними лапами, поплыл к плотине. Задние ноги, казалось, налились свинцом.

При свете автомобильных фар пес разглядел фигуры стоявших на плотине людей. Еще несколько метров, и он окажется вне потока.

Кантор стал прижиматься вправо, инстинктивно выбрав тот единственный путь, который вел к спасению: он не стал бороться с течением и идти ему наперекор, а плыл вдоль него, подаваясь все больше и больше вправо.

Кантор изо всех сил загребал лапами воду, спина его ритмично вздымалась и опускалась. Он слышал звуки выстрелов, но все его внимание было сосредоточено на фигуре хозяина.

Еще несколько метров, и вот уже видна протянутая рука хозяина.

– Хватай за руку! Хватай! – поучал Шатори старшину.

Если бы Кантор мог говорить, то сказал бы, что у майора перебита рука.

Ласковые пальцы хозяина коснулись рта Кантора. Старшина прошептал:

– Отпусти!

Кантор послушно разжал зубы и выпустил тело майора.

– Осторожно тяни, – говорил капитан старшине и по счастливой случайности взял майора за неповрежденную руку.

Тело майора несколько приподнялось из воды и медленно приближалось к бетонному основанию плотины.

Кантор не вылезал из воды до тех пор, пока не убедился, что майора вытащили на берег.

– Понесли к машине! – Капитан Шатори взял майора Бокора за ноги, старшина Чупати – под мышки. Слегка пригнувшись, они побежали к машине.

Через несколько минут на дороге послышался гул мотора: это прибыло подкрепление, которое капитан Шатори вызвал по радио. Капитан сообщил дежурному по управлению и о том, что начальник уголовного розыска тяжело ранен.

События развивались с такой быстротой, что трудно было сразу сообразить, как это похитители железнодорожного состава могли укрыться на мельнице, которую регулярно проверяли пограничники.

– Ты знаешь мельника? – спросил капитан пограничника.

– Деметера с деревянной ногой? А кто его не знает?!

– Он живет один?

– Вместе со стариком живут три паренька: один – сын его и двое – товарищи сына. Говорят, очень толковые ребята. По вечерам играют на гитаре. Выйдут на плотину и играют…

– Боевые ребята, – заметил другой пограничник, – они и в корчме бывают…

– Так, так, – буркнул Шатори. – А кто же открыл тут стрельбу? – И, повернувшись к старшине, сказал: – Посвети-ка на крышу. Не слез оттуда один тип?

Чупати осветил фонариком крышу, прощупывая лучом света метр за метром.

– Так ведь там Сепи! Тот самый парень, что играет на гитаре! Как он туда попал?! – воскликнул пограничник.

– Удрать хотел, – объяснил Шатори.

– Что-то я ничего не понимаю, – смущенно забормотал пограничник. – Может, бандиты нагрянули после того, как мы ушли с мельницы? Может, их принудили силой оружия? Может, Сепи решил сбежать, чтобы оповестить нас?…

– Чупати, скажи им: пусть сдаются! Только осторожно, чтобы тебя не пристрелили.

Чупати, спрятавшись за угол, приложил рупором руки ко рту и во всю силу легких закричал:

– Вы окружены! Сдавайтесь!

Вместо ответа из окна второго этажа раздалась автоматная очередь.

– Сумасшедшие! Сдавайтесь! – кричал старшина.

Полицейские, спрятавшиеся в сарае напротив, открыли по мельнице ответный огнь. На землю посыпались осколки окопного стекла.

– Прекратить огонь! – громко крикнул капитан Шатори. – Выходите!

Однако во двор никто не выходил.

– Больше ждать нельзя! – решительно заявил капитан. – Надо захватить мельницу!..

Капитан был не из трусливого десятка, но он терпеть не мог ненужного риска и показного геройства. Через какие-нибудь полчаса сюда прибудут на подмогу полицейские, и тогда здание мельницы, похожее на средневековую крепость, будет спокойно взято.

Здравый смысл говорил о таком решении, однако Шатори внутренне противился этому. Капитан считал, что не имеет никакого права посылать на рискованное дело людей, не обладающих таким же, как и он, опытом. Каждому человеку жизнь дается только раз!

Капитан не мог не думать ни о майоре Бокоре, ни о парне-гитаристе, которые стали жертвами этой бессмысленной перестрелки.

– Товарищ ефрейтор, – обратился капитан с пограничнику, – вы пойдете за нами. Смотрите, чтоб нам в спину очередь не дали, а я со старшиной и овчаркой пойду впереди.

– Можно идти? – спросил Чупати.

– Можно.

– Кантор, след! Ищи!..

Овчарка, вынужденная принять холодную ванну, довольно быстро уловила нужный ей запах и пошла по следу. След вел по винтовой лестнице, железные листы которой жалобно стонали под тяжестью здорового пса.

Старшина едва успевал за Кантором. Заметив на стене два выключателя, Чупати повернул их. В коридоре загорелись три электролампочки.

Кантор пошел по коридору и остановился у одной из дверей.

– Войдем… Кантор нас прикроет, – прошептал Чупати капитану, который уже достал пистолет из кобуры. Шаги гулко раздавались в пустом коридоре.

Прислонившись к косяку, капитан остановился у двери. Кантор ждал, когда откроют дверь. Дверь отворилась с тихим скрипом, и пес мигом влетел в комнату.

– Есть здесь кто-нибудь? – спросил капитан, не входя.

Через несколько секунд в дверях показалась голова Кантора.

– Можно входить спокойно, – пояснил старшина.

Капитан включил свет и окинул взглядом комнату. Кантор уже выбежал в коридор.