Рауль проигнорировал стоны Катце, вводя второй палец и причиняя дополнительную боль.

– Можешь мне не отвечать, я и так вижу, что никого у тебя не было… Но вот одного понять не могу: зачем ты сейчас упорствуешь? Тебе от этого только хуже. А если ты вдруг думаешь что это дань твоей гордости, то ты ошибаешься: у тебя гордости нет и никогда не было, так что не осложняй своё положение – включи наконец мозги и расслабься, – всё это было произнесено вполне будничным нотационным тоном, который так хорошо давался Второму Консулу. На протяжении всей речи пальцы неотвратимо растягивали отверстие и погружались всё дальше, затронув, наконец, то, что и искали. Осторожно надавив на предстательную железу пальцами, Рауль внимательно посмотрел на лицо монгрела, желая поймать первые эмоции.

Волна странной приятной дрожи пронзила тело – Катце прогнулся вперед, издал громкий стон, который захлебнувшись, перешел в хрип. Губы беззвучно шептали что-то – припухшие, с темными гематомами под кожей. В широко распахнутых глазах устремленных в никуда отражалось потрясение. Саднящая боль между ягодицами не ушла, но монгрел вдруг качнул бедрами – словно неосознанно ответил на волнующее ощущение внутри него.

Удовлетворённо улыбнувшись, Рауль продолжил в чётком ритме ласкать горячую точку внутри монгрела:

– Вот и умница… Не так всё и страшно.

Продолжив ещё некоторое время ласкать монгрела, он всё-таки понял, что это бесполезно – большего, чем эти вздохи и стоны Катце просто не мог дать. Едва слышно вздохнув, Рауль вытащил пальцы и поднялся, снимая перчатки.

– Ты был неплох, – отстранённо. – Надо будет как-нибудь повторить…

Он подошёл к монгрелу и, развернув его голову к себе, долго смотрел ему в глаза, а затем просто отстегнул крепления – сначала нижние, затем верхние и позволил Катце своеобразную свободу действий. "Пусть делает то, что считает нужным…

Хотя я практически уверен в его выборе…" Блонди отошёл к бару и налил себе вина.

Катце сполз по стене на пол, и буквально упал на четвереньки, впившись пальцами в ковер. Рауль уже довел его до грани, но вот до какой – возбуждения или помешательства? Это был вопрос, и прямо сейчас Катце не мог найти на него ответа.

С этим ему предстоит разобраться потом, а пока нужно успокоиться.

Монгрел медленно поднял голову, и тяжело дыша, исподлобья посмотрел на блонди.

– Это все? – с трудом выдавил он. – Я могу уйти?

Сегодня Катце понял еще одну важную вещь в жизни – от Рауля надо держаться подальше. Когда-то он думал то же самое о Ясоне, но тот его просто сослал на Черный рынок, где Катце предстояло провести остаток дней. Ему не нравилось работать там, не нравилось торговать детьми, но он смирился со временем и научился внешней холодности. А Рауль Эм… этот пошел гораздо дальше Минка – он просто показал монгрелу истинное положение вещей – Катце был когда-то мебелью Блонди – он ей остался.

Поза Катце выражала покорность, но не потому, что ему этого хотелось, просто он старался сделать так, чтобы Рауль потерял интерес к происходящему и отпустил его.

А потом монгрел смог бы запереться в душе и дать, наконец, выход своим истинным эмоциям.

Рауль пригубил вино и, чуть придержав пряный напиток на языке, сделал глоток.

Конец шоу с Катце – а другого названия этому блонди не собирался давать – его немного разочаровал. Не сказать, что Советник совсем не задумывался над тем, что с этим монгрелом всё будет не так как с пэтами из академии, но подробно подумать над этим прецедентом он как-то не удосужился, что, собственно и послужило причиной лёгкого раздражения.

Рауль обернулся и смерил пристальным взглядом пытающегося отдышаться Катце.

"Интересно, каково ему сейчас?" – оборвав ненужные мысли, блонди отставил свой бокал с вином и, наполнив до краев другой, подошёл к монгрелу:

– Да, ты можешь идти… Только не вставай сразу – действие этого препарата достаточно долгое и ты ещё около часа будешь чувствовать… определённые эмоции.

– Консул наклонился и поставил бокал с вином на пол: – Выпей, это поможет придти в себя. – Увидев недоверие в глазах Катце, он усмехнулся: – Не бойся, афродизиака там нет. Это моё личное вино.

Выпрямившись, блонди взглянул на часы:

– Ну вот, мы с тобой идеально уложились в отведённое время, так что мне пора.

Дела.

Позволив себе на прощание чуть потрепать монгрела по волосам как собаку – пока тот не опомнился – блонди покинул комнату, бросив на прощание:

– Первый Консул ждёт тебя через полчаса, так что не задерживайся и приведи себя в полный порядок, а то он решит, что ты стал пэтом…

Злой взмах руки – и бокал полетел в сторону. Алые пятна причудливо разметались по ковру. Оставшись в одиночестве, Катце некоторое время лежал на полу, временами сжимая пальцы в кулаки. Он старался дышать ровно, и не смотря на то, что ему очень хотелось прикоснуться к себе, не шевелился. Монгрел понимал, что прикосновения лишь ухудшат его состояние – нужно просто переждать, пока действие афродизиака не спадет.

– Чтоб ты издох, Эм, – сквозь зубы почти неслышно выругался он, глядя пустым взглядом перед собой. – Сволочь… Я не пэт… НЕ ПЭТ.

Катце с трудом поднялся на ноги, бросил злой взгляд на стену с наручниками, и стал одеваться все с тем же остервенением. Уходя, он нарочно опрокинул столик со склянкой и второй резиновой перчаткой и от души хлопнул дверью.

Рауль Эм быстро шёл по коридорам в лабораторию. Компьютер в очередной раз дал сбой, уже второй за последнюю неделю, что вселяло в сердце Второго Консула некоторую тревогу: "Не дай Юпитер внешнее воздействие". Впрочем, всё довольно скоро стабилизировалось – и данные не пострадали, но почему-то у блонди было странное предчувствие о том, что это не в последний раз. Рауль много работал в последнее время даже для блонди – у всех есть своё запас прочности и его силы явно были на исходе, что было крайне опасным – попасть в медицинский корпус из-за переутомления – то ещё достижение, и оно явно не будет оценено Юпитер.

"Сейчас приду в лабораторию, заберу бумаги, и всё… меня нет" Обменявшись кивком с начальником охраны, в одном из коридоров пятнадцатого этажа взгляд Рауля не произвольно наткнулся на знакомую фигуру с рыжими волосами. "Это уже интересно… – подумал Эм. – Прошло две недели. Значит, он всё-таки решил вылезти из своей норы? Похвально".

Не замечая Рауля, Катце сосредоточено перечитывал какие-то бумаги, попутно обмениваясь любезностями с одним представителем Оникс, который заказал ему доставить пэта из Мидаса. Повезло парнишке из полицейского участка – его приметили. Завтра он уже будет в Эос – с кольцом и регистрацией.

Второй Консул не отказал себе в удовольствии и неторопливо направился к дилеру, тут же отодвинув на второй план своё намеченный отдых.

Неожиданно у Катце пробежал холодок по спине – он словно почувствовал чей-то взгляд, направленный на него. Прямо как жертва – хищника. Он уже отдал бумаги Оникс и собрался уходить, как вдруг перед ним возник Рауль Эм – в груди монгрела похолодело, и он побледнел.

Оникс учтиво поклонился Советнику и, удостоверившись, что Эму от него ничего не нужно, быстро ушел.

Катце выглядел испуганным и явно не совсем здоровым, хотя, более чем вероятно, это была лишь реакция на блонди и, как следствие – на определённые воспоминания.

Рауль едва не усмехнулся, прекрасно осознавая состояние дилера, но все же сдержался. Он насмешливо осмотрел Катце с головы до ног и остановился на лице.

Убедившись, что кроме них в коридоре никого не осталось, Рауль быстро сократил расстояние между ним и Катце и, удерживая его взглядом, медленно коснулся шрама на лице своей новой игрушки кончиками пальцев в перчатке. Повисшая тишина, казалось, так и не будет нарушена.

Катце инстинктивно отпрянул, но это вышло неуверенно и отдаленно напоминало панику. Был ли дилер напуган? Вполне, если вспомнить то, что произошло в прошлый раз. Две недели назад Рауль просто завел его в свои покои и от души забавлялся, предварительно напичкав афродизиаком. Стоит ли говорить, что блонди изнасиловал Катце пальцами – а с моральной точки зрения самого дилера это было именно так – а потом еще и поступил, как с пэтом. Можно подумать, что без похвальной трепки по волосам Катце чувствовал себя недостаточно униженным.