Гл. редактор Дж. Оддо Бонафедэ

28 июля 1892

Синьора Лиллина Ло Ре, вторая жена коммерсанта Эмануэле Скилиро, погибшего вчера в Вигате вместе со своим зятем Филиппо Дженуарди в результате случайного взрыва бомбы в помещении лесоторгового склада, принадлежавшего Дженуарди, сделала нашему корреспонденту Эмпедокле Куликкье следующее заявление: «Вчера утром, около половины девятого, зазвонил телефон, проведенный за день до этого между складом зятя моего мужа и нашим домом. Звонил Дженуарди, искал моего мужа. Надо сказать, что неделю назад мой бедный муж сам не свой сделался, как в воду опущенный ходил, будто предчувствие у него нехорошее было». Говорить дальше женщине мешали судорожные рыдания, однако усилием воли она взяла себя в руки и продолжала: «Я ответила, что мой муж, хотя и неважно себя чувствовал, в половине восьмого, как всегда, ушел на работу. Я уже трубку вешала, когда услышала сначала неясное бормотание, а потом два удара, на выстрелы похожие. Меня, понятно, страх взял, я скорее оделась и бегом в Вигату, наша вилла за городом находится. По дороге встречаю Гаетанину, это дочка мужа моего и жена Дженуарди, она к нам идет о папином здоровье справиться. Я ей рассказываю все, что по телефону услышала. Мы решаем вернуться домой и попробовать самим на склад позвонить. Никто не отвечает. Мы путаемся, бежим в город и там узнаем, какая беда стряслась».

Лейтенант Иларио Ланца-Скокка, командир Вигатской Части Королевских Карабинеров, любезно поделился с нами своим мнением о случившемся.

«Рассказ жены Скилиро соответствует истине, — сказал лейтенант Ланца-Скокка. — Скилиро каким-то образом узнал о подрывной деятельности зятя, и эта новость, мягко говоря, не доставила ему удовольствия. Образцовый гражданин, известный уважением к правопорядку, должен был считать позорным для себя и для своей уважаемой семьи тот факт, что в семейное лоно проник крамольник, подколодная змея. И он стал присматриваться к зятю, заодно поручив доглядывать за ним Калоджеро Яконо, своему человеку, юноше на складе у Дженуарди. Вчера утром Яконо, которого Дженуарди отослал со склада, велев при этом запереть ворота, не послушался и оставил ворота незапертыми, чем позволил бедному Скилиро незаметно войти в помещение склада. И тут Скилиро с ужасом видит, что зять занимается изготовлением бомбы! В попытке остановить его Скилиро грозит ему револьвером, но злодей набрасывается на тестя с кулаками. Действуя в рамках законной самообороны, Скилиро вынужден открыть огонь, после чего, устыдившись содеянного, убивает себя».

Наш корреспондент Эмпедокле Куликкья, естественно, спросил у блестящего офицера, как он объясняет, что взрыв произошел примерно через десять минут после выстрелов.

«Бедный Скилиро, — объяснил лейтенант Ланца-Скокка, — покончил с собой, будучи уверен, что убил Дженуарди наповал. Но преступник умер не сразу (змеи живучи!) и попытался спрятать бомбу. Выживи он, ему бы ничего не стоило придумать тысячу объяснений стрельбы, свалив всю вину на тестя. Однако не забывайте, что Дженуарди был тяжело ранен, руки плохо слушались его, и бомба взорвалась. Отсюда разница во времени между стрельбой и взрывом».

Королевские Карабинеры Вигаты продолжают расследование.

Лейтенанту Иларио Ланца-Скокка.

Часть Королевских Карабинеров.

Вигата.

Палермо, 20 августа 1892 г.

Лейтенант!

Сообщаю, что за проницательность, настойчивость и умение действовать, проявленные Вами в деле Дженуарди, Вам будет объявлена Благодарность с занесением в Личное дело.

1-го сентября с.г. Вы переводитесь в Палермо с назначением на должность моего первого адъютанта.

Вы доказали, что являетесь прекрасным офицером.

P.S. Уверен, Вам приятно будет узнать, что лейтенант Джезуальдо Ланца-Туро получил, по моему ходатайству, перевод в Рим, и ему также будет объявлена Благодарность.

Господину Антонио Спинозо.

Управление Общественной Безопасности.

Вигата.

Рим, 20 августа 1892 г.

На основании многочисленных жалоб, поступивших из разных источников относительно Вашего нежелания взаимодействовать с Королевскими Карабинерами Вигаты и чинимых Вами препятствий в начатом ими расследовании по делу известного смутьяна Дженуарди, Дисциплинарная Комиссия находит Ваше дальнейшее пребывание в Вигате несовместимым с атмосферой взаимного доверия, на котором должны строиться отношения между славным Корпусом Королевских Карабинеров и силами Общественной Безопасности.

Исходя из вышеизложенного, Вы переводитесь в Нугеду (Сардиния) в должности помощника начальника местного Управления ОБ.

Вам надлежит прибыть к новому месту назначения не позднее 10 сентября с.г.

Гранд-офицеру

Арриго Монтерки,

Квестору Монтелузы.

Рим, 20 августа 1892 г.

Господин Квестор,

излишне твердую позицию противостояния, занятую Вами по отношению к Его Превосходительству Префекту Монтелузы в деле известного смутьяна Дженуарди, можно было бы списать на позволительную разницу во взглядах, свободно выражаемых двумя высокопоставленными Представителями Государства, если бы Вы не вышли из допустимых границ. В действиях, предпринятых Вами с целью отстоять свою доморощенную теорию, оказавшуюся на поверку чудовищно несостоятельной, Вы не только дошли до систематического очернения двух блестящих офицеров Корпуса Карабинеров, движимых исключительно стремлением оставаться верными долгу, но и ввели в заблуждение Командующего Сицилийским Округом Корпуса, вынудив его принять ошибочные решения. Не довольствуясь этим, Вы постоянно потворствовали более чем сомнительным акциям своего подчиненного, Начальника Управления ОБ Вигаты.

Сожалею, но, с согласия Его Высокопревосходительства Председателя Совета Министров, я вынужден признать нецелесообразным Ваше дальнейшее пребывание в Монтелузе.

В течение месяца со дня получения этого письма Вам надлежит прибыть к новому месту назначения, а именно в Нуоро (Сардиния).

Надеюсь, Вы сумеете извлечь надлежащие уроки из недавнего прошлого и найдете возможность исправить далеко не лучшие стороны своего характера.