Дѣвица Мартинъ отвѣчала за Полли, которая тогда была въ отсудствіи, гж. Синклеръ за нее же и за всѣхъ знакомыхъ ей женщинъ, не выключая дѣвицы Партиньіонъ, что онѣ предпочитаютъ комедію трагедіи. Я думаю что ихъ правда, потому что нѣтъ ни одного своевольца, хотя мало закоренѣлаго, которой бы не примѣшалъ трагедіи къ комедіямъ, которыя онъ играетъ съ любовницею.
Я просилъ Салли сдѣлать компанію моей супругѣ. Она была въ субботу отозвана, отвѣчала она мнѣ. Я просилъ у гж. Синклеръ позволенія отпустить Полли. Конечно, отвѣчала она мнѣ, Полли сочла бы себѣ за великую честь сопровождать туда гж. Ловеласъ; но сія бѣдная дѣвица имѣетъ столь нѣжное сердце, а сочиненіе же столь трогательно, что она лишится зрѣнія отъ слезъ.
Въ самое то время Салли представила мнѣ то, чего должно опасаться отъ Синглетона, дабы подать мнѣ случай отвѣчать на возраженіе, и избавить мою любезную отъ труда учинить мнѣ оное, или изслѣдовать въ точность со мною сіе дѣло.
Я тотчасъ признался, что ни мало не безпокоюсь съ сей стороны; и говоря о письмѣ, которое долженъ получить, я объявилъ гж. Синклеръ, что меня увѣдомили, будто одинъ человѣкъ, коего мнѣ сдѣлали изображеніе, хочетъ о насъ объявить. Потомъ попросивши чернильницу съ перомъ, я написалъ на бумагѣ главнѣйшіе знаки, по которымъ можно бы было его узнать, дабы въ нуждѣ весь домъ могъ противъ него вооружиться.,,Матрозъ обезображенной оспою, рыжей, весьма худаго взгляду, ростомъ въ шесть футовъ, у коего брови повислыя, губы облупились, какъ бы отъ цынготной болѣзни, съ ножемъ, которой у него виситъ обыкновенно съ боку, черная епанча, на шеѣ повязанъ платокъ, въ рукѣ дубина, вышиною съ него, и толщиною по препорціи.,, Не должно отвѣчать ни единаго слова на всѣ его вопросы. Тогда надлежитъ позвать меня на то мѣсто; но воспрепятствовать, естьли возможно, чтобъ моя супруга ничего о томъ не знала. Я присовокупилъ, что естьли бы ея братъ или Синглетонъ пришли ко мнѣ; то я бы принялъ ихъ учтиво изъ любви къ ней; и что тогда она должна бы выдти за мужъ, послѣ чего не осталось бы ни съ одной ни съ другой стороны ни какого виду къ насилію. Но я обязался жесточайшими клятвами, что есть ли по нещастію ее у меня похитятъ, по согласію ли ея или нѣтъ; то я бы пошелъ тогоже дня просить ее у ея отца, хотя бы она была тамъ или нѣтъ; и естьлибъ я не нашелъ ея сестры, то бы зналъ, какъ найти брата, и прижалъ бы его столь хорошо, какъ и онъ одного корабельнаго Капитана. Теперь, Белфордъ, думаешь ли ты чтобъ она меня оставила, какъ бы я съ нею ни поступилъ?
Гж. Синклеръ весьма хорошо представила ужасъ свой, она казалась столь устрашенною нещастіями, могущими случиться въ ея домѣ, что я опасался, чтобъ она не испортила своей роли, и не обнаружила бы моего дѣла. Я ей кивнулъ. Она кивая головою дала мнѣ знать, что меня разумѣетъ. Она понизила голосъ, и сложа свои губы одна на другую съ обыкновенными своими жеманствами, замолчала.
Вотъ приготовленія, Белфордъ. Думаешь ли ты, что твои разсужденія, и всѣ пословицы Милорда М… въ состояніи меня принудить отъ того отречься? Нѣтъ, дѣйствительно нѣтъ. Какъ говоритъ моя любезная, когда хочетъ къ чему ниесть изьяснить свое отвращеніе.
И какое должно быть необходимое дѣйствіе всѣхъ сихъ хитростей, для поступокъ моей любезной со мною! можешь ли ты сумнѣваться, чтобъ она не оказала мнѣ угожденія съ перваго раза сдѣлать мнѣ честь меня принять? Четвертокъ былъ день весьма щастливой; по утру ничего не недоставало къ нашему благополучію. Я поцѣловалъ прелѣстную ея руку. Тебѣ не нужно, чтобъ я описалъ ея руки. Когда ты ее видѣлъ, то я примѣтилъ, что твои глаза были устремлены на оныя, какъ скоро они оставляли великое множество прелестей, украшающихъ ея лице. И такъ я разъ съ пятьдесятъ поцѣловалъ ея руку, естьли не обчелся. Я однажды доходилъ до ея щекъ, въ намѣреніи достигнуть и до ея устъ, но съ такимъ восхищеніемъ что она за то осердилась.
Естьлибъ она не старалась столь долго продолжать держать меня у руки, естьлибъ невиннѣйшія вольности, къ которымъ нашъ полъ стремится постепенно. не были бы мнѣ отказаны съ несносною жестокостію; то уже бы давно мы обходились нѣсколько вольнѣе. Естьлибъ я могъ хотя нѣкой успѣхъ получить у ней, при ея уборномъ столѣ, или въ ея дезабильѣ, ибо видъ достоинства умножется въ богато одѣтой женщинѣ, и производитъ почтеніе; но невозможно ее застать ни поздо ни рано, чтобъ она не была всегда одѣта благопристойно. Всѣ ея сокровища столь рачительно сохраняемы, что ты удивляться не долженъ, что я мало успѣлъ въ опытѣ. Но колико трогательно жестокое сіе разстояніе!
Еще повторяю, въ четвертокъ по утру мы были весьма щастливы. Послѣ полудни она щитала часы, которые со мной препроводила. Сіе время показалось мнѣ единою минутою; она мнѣ объявила что желала быть одна. Я себя принудилъ, и не прежде ее оставилъ, какъ солнце начинало покрываться облаками.
Я пошелъ обѣдать къ одному другу. По возвращеніи моемъ я говорилъ о домѣ и гж. Фретчвиль. Я видѣлъ Меннелля, я его просилъ представить вдовѣ о побудительной нашей къ тому причинѣ. Она весьма сожалѣла о сей госпожѣ. Ето второй разговоръ, которой она слышала. Я не преминулъ также сказать ей, что я писалъ къ моему дядѣ, и что вскорѣ ожидаю отъ него отвѣта. Она сдѣлала мнѣ милость, оставя меня съ собою отужинать. Я ее спросилъ, что она думала о моихъ статьяхъ? Она обѣщалась мнѣ изьясниться, какъ скоро получитъ новыя письма отъ дѣвицы Гове.
Я тогда предложилъ ей сдѣлать мнѣ компанію ѣхать въ субботу въ вечеру въ комедію. Она мнѣ учинила на то такія возраженія, кои я предвидѣлъ, вымыслы ея брата, весьма жаркое время, и проч. но голосомъ изьявляющимъ опасеніе, чтобъ меня не огорчить; второе дѣйствіе пріятнаго разговора. Слѣдственно она миновала собственныхъ своихъ затрудненій, и я получилъ требуемую мною милость.
Пятница не менѣе была спокойна, какъ и предъидущій день.
Вотъ два дня, которые я могу назвать щастливыми. Для чего же всѣ прочіе имъ не соотвѣтствуютъ. Кажется, что сіе зависитъ отъ меня. Удивительное дѣло, какое получаю удовольствіе мучить такую женщину, которую единственно люблю? Должно признаться, что я имѣю и что подобнаго въ свойствѣ дѣвицы Гове, которая почитаетъ за удовольствіе приводить въ ярость нещастнаго своего Гикмана. Впрочемъ я бы ни мало не былъ способенъ къ сей жестокости для такого ангела, какъ Кларисса, естьлибъ не рѣшился по испытаніи наградить ее сверьхъ ея желаній.
Уже прошло половина дни субботы. Наше благополучіе еще продолжается. Къ комедіи приготовляются. Полли изьявила на то свое желаніе. Оно принято. Я ее увѣдомилъ о тѣхъ мѣстахъ, гдѣ она должна плакать, не токмо для того, чтобъ оказать свое добросердечіе, коего слезы суть всегда хорошій знакъ, но еще и для того дабы закрыть свое лице вейеромъ или платкомъ, хотя Полли впрочемъ не почитается публичною дѣвушкою. Мы будемъ въ зеленой ложѣ.
Печали другаго столь живо представленныя, конечно тронутъ сердце моей любезной. Когда я получилъ позволеніе отъ сей молодой особы сопровождать ее въ комедію; то я всегда былъ увѣренъ въ побѣдѣ. Женское сердце, трогаемое пріятностію и музыкою, когда его ни что не безпокоитъ, разпространяется и теряетъ старанія сохранять себя по мѣрѣ своего вниманія извнѣ тѣмъ увеселеніемъ, которое ихъ занимаетъ, привлекаемаго. Музыка, и можетъ быть тотъ подлинникъ. которой послѣдуетъ, также будетъ ихъ клонить къ сему дѣйствію. Но я не одно намѣреніе имѣю въ томъ раченіи, съ какимъ я предложилъ ѣхать въ комедію любезной моей Клариссѣ. Увѣдомлю о томъ единаго только тебя. Доркаса имѣетъ у себя всѣ ключи, какъ я тебѣ уже о томъ говорилъ. Ты знаешь, что она сдѣлаетъ въ нашемъ отсудствіи. Теперь, не думаешь ли ты, чтобъ не нужно было показать моей любезной трагедію весьма трогательную? Не для чего инаго, какъ токмо дать ей знать, то есть величайшія нещастія и тѣ глубочайшія печали, коихъ она можетъ быть никогда себѣ и вобразить не можетъ.
Признайся, что наше благополучіе чрезвычайно. Я надѣюсь, что мы не увидимъ въ нашемъ пути ни одного изъ тѣхъ злыхъ духовъ, которые почитаютъ за удовольствіе смущать радость бѣдныхъ смертныхъ.