Лаурин почувствовала, как Орлак оказался у нее за спиной и застегнул ожерелье у нее на шее. Однако он даже не попытался ее погладить. Его пальцы оказались очень близко, но он ни разу не коснулся ее кожи. Ожерелье идеально легло на шею. Оно было тяжелым и холодным. Орлак обошел девушку, чтобы восхититься ею.

— Это красивое ожерелье, оно достойно тебя. Твоя красота оттеняет камни, и они кажутся идеальными на твоей шее.

Девушка склонила голову, принимая комплимент. Она совершенно не представляла, что ему сказать.

— У меня для тебя есть еще один подарок, — сказал он. — Тебе он может понравиться больше, чем ожерелье. — Орлак улыбнулся и вышел из-за стола. — Я скоро вернусь. Пожалуйста, ешь.

Он исчез в покоях. Лаурин потрясла головой, чтобы прояснить мысли. Пока ее коснулись только его улыбка и взгляд. Девушка думала, что он набросится на нее, как только она зайдет в покои. Но родич оказался обворожительным и внимательным. Так мужчины ведут себя с понравившимися женщинами.

Орлак появился вновь.

— Я подумал, что он может скрасить здесь твое одиночество. — У него на руках сидело крошечное пушистое существо.

Когда существо подняло головку, Лаурин поняла, что это щенок, и не сомневалась, что его только что отняли от мамки. Она в удивлении приоткрыла рот, и сердце у нее растаяло при виде огромных, темных доверчивых глазок. Щенок зевнул на руках у Орлака, потом тявкнул, и мужчина вручил его Лаурин, которая мгновенно влюбилась в эту собачку с золотистым окрасом шерсти.

— Я не стал давать ему кличку, но он вырастет в красивого гордого зверя. Поэтому его имя должно этому соответствовать.

Орлак сел, и Лаурин снова обратила внимание на его нерешительность.

— Он такой красивый!

— Но не настолько, как ты. Но, как и ожерелье, он тебе хорошо подходит.

— Спасибо, — поблагодарила она, на этот раз не в силах скрыть удовольствие от неожиданного подарка.

— Он всегда будет защищать тебя, Лаурин. Когда пес вырастет, никто не сможет причинить тебе зла.

Странно, но эти слова прозвучали пророчески и глубоко повлияли на нее. Камни, его отношение, его чувствительность, а теперь этот продуманный подарок, эта забота о ней, страдающей в одиночестве… Лаурин расплакалась. Орлак молча сидел, наблюдая за ней, пока она не успокоилась. Щенок счастливо заснул у девушки на коленях.

Она шмыгнула носом:

— Я назову его Пелисс.

— А-а, — улыбнулся Орлак. — В честь бога, защитника против всех демонов?

Лаурин кивнула, на самом деле не зная, почему посчитала это подходящей кличкой.

— Отличный выбор, — признал он и протянул руку к вину. — А теперь поешь, Лаурин. Тебе нужно поесть.

Так девушка оказалась в этой странной и неожиданной ситуации. Она ужинала и разговаривала с Орлаком. Это казалось немыслимым. Все люди, которых она любила, готовились к ужасной схватке, в то время как она сидела здесь со щенком на коленях, ожерельем на шее, пила прекрасное вино и пировала, а ее враг рассказывал ей о Кипресе — все, что узнал об этом сказочном городе, столице Чужестранных островов. Лаурин было стыдно признать, что похититель оказался прекрасным собеседником, гораздо более остроумным и интересным, чем «регент» Силк. Несколько раз он заставил ее громко смеяться. И она видела, что Орлак очень доволен, вызвав ее смех.

Вечер тянулся дальше, свечи почти догорели. Орлак, тем не менее, не предпринимал никаких шагов, вызвавших бы у нее тревогу или отвращение.

— Не хочешь прогуляться в саду? По ночам в них стоит особенно приятный запах.

Он взял с собой два только что наполненных кубка с вином. Это предложение означало, что они покинут его покои. Мысль радовала и успокаивала.

— Да, — ответила Лаурин, глядя на спящего щенка.

— Пелисс будет здесь в безопасности, — сказал Орлак.

Значит, он собирается снова привести ее в свои покои, с грустью решила она. От судьбы не уйти. Лаурин кивнула и даже взяла мужчину под руку, которую он предложил. Они направились к каменной лестнице, ведущей в сад внизу, молча прошли по розовому саду, а потом — по фруктовому.

Нельзя сказать, что Лаурин было неуютно, но она не могла полностью расслабиться, как Орлак, вероятно, надеялся. Чтобы успокоить его и дать понять, что она получает удовольствие, девушка позволила вести себя, держалась за его руку и даже тихо смеялась, когда он помогал ей перейти через маленький пруд по камням.

Орлак проводил ее к скамейке в закрытом саду, где выращивались лекарственные травы. Его окружала стена сильно пахнущей жимолости, добавляя особый аромат к различным запахам, пронизывающим ночь.

— Мне здесь нравится больше всего, — таковы были его первые слова после того, как они покинули балкон. — Не возражаешь, если мы тут немного посидим?

Он протянул ей один из кубков.

— Совсем нет, — ответила Лаурин и сделала глоток, зная, что каждая минута здесь откладывает время, когда она окажется под его телом. — Здесь очень красиво. Вероятно, Рик использует эти прекрасные травы для приготовления блюд.

Орлак кивнул и скорчил гримасу.

— Только проследи, чтобы Пелисс не заходил сюда во время прогулок.

Она рассмеялась.

— Прослежу.

Опять воцарилось долгое молчание. Лаурин не знала, что делать и говорить. Наконец, Орлак вздохнул и попросил:

— Расскажи мне о моем брате.

Это ее удивило больше всего в тот вечер. Лаурин сделала глубокий вдох и задумалась над тем, что говорить. Ей придется проявлять осторожность, потому что враг мог преднамеренно затягивать ее в ловушку. Вероятно, он хочет, чтобы она выдала информацию, которую ее похититель сможет использовать против них. Она начала с описания Тора и представила его старшему брату столько деталей, сколько вспомнила — от невероятных темно-голубых глаз до манеры говорить.

Орлак ее не прерывал.

— Сейчас, когда я разговариваю с вами, вы мне его напоминаете, — призналась она, не желая ничего больше рассказывать про отца, поскольку это могло быть опасно.

Это было единственной фразой за последние несколько минут, над которой она не подумала тщательно.

Он в задумчивости вертел в руке кубок с вином, желтоватая жидкость блестела в ярком лунном свете.

— Мы вскоре встретимся и попытаемся уничтожить друг друга, — сказал Орлак без каких-либо эмоций в голосе.

Он просто утверждал это.

И Лаурин снова произнесла то, что пришло на ум, зная, что это опасно:

— Но почему это должно быть так?

— Это так, — пожал плечами Орлак, глядя в землю.

Лаурин использовала этот важный момент.

— Вы одной крови. Неужели это ничего не значит?

— Ты не страдала так, как страдал я, — произнес он мягко.

— Но мой отец не виноват в ваших страданиях.

Орлак поднес кубок к губам и осушил.

— Я только на него могу вылить свое отчаяние. Больше никого нет.

— А если вы убьете его, убьете меня… Это вас удовлетворит?

Наконец, он повернулся к ней и посмотрел на нее большими печальными фиалковыми глазами.

— Я не убью тебя, Лаурин.

Девушка точно также напряженно смотрела ему в глаза, чтобы он знал: она имеет в виду именно то, что говорит.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы убить вас и не позволить вам принести зло моей семье.

— Я знаю, — сказал он грустным шепотом.

Затем Орлак склонился к ней и очень нежно поцеловал ее. В эти мгновения, пока длился поцелуй, Лаурин почувствовала его любовь к ней. Но имелось и что-то еще, и она не отпускала его губ, пытаясь определить, что это. Она выпустила щуп и в это мгновение его слабости заметила внутреннюю борьбу. Лаурин не знала, что это за борьба и почему она идет, но почему-то смогла определить: Орлак отчаянно хочет быть таким, какой он с ней. А что-то внутри него хочет, чтобы он стал полной противоположностью. Девушка чувствовала, как он отталкивает что-то зловещее, и решила, что это, вероятно, его темная сторона, которая хочет мстить, как он мечтал на протяжении стольких веков.

Орлак отодвинулся от нее.