— Сестру, как я предполагаю? — улыбнулась Арабелла.

— Нет, старшего брата. И он всегда выглядел угрожающе на моих рисунках.

— Что ты имеешь в виду?

— О-о, мне трудно объяснить. Это было так много лет назад. Я всегда рисовал его как бы отдельно от нас троих, как можно дальше. И он всегда выглядел на моих рисунках разозленным.

— Как ты думаешь, что это означает?

— Если честно, не знаю. Я был ребенком. Возможно, мне отчаянно хотелось иметь брата. Я на самом деле не знаю, Арабелла.

Тору было не совсем удобно делиться этими воспоминаниями и погружаться в прошлое. Раньше он много думал о брате, который появлялся на рисунках, но давно его не вспоминал, да и вообще предпочитал не ворошить прошлое.

Арабелла, очевидно, почувствовала это.

— А женщина?

— Ты имеешь в виду путешественницу?

Она кивнула.

— Никто не знает. Я больше никогда про нее не слышал. Я также удивился, узнав, что мои родители не задали никаких вопросов. Но я думаю, что они так отчаянно хотели ребенка, что их совершенно не волновало, откуда он появился. Тем более, они получили меня без всяких формальностей.

— Это тебя волнует, Тор?

— Нет. Все уже в прошлом.

— Ты не понял, что я имела в виду, — сказала Арабелла и взяла его руку. — Тебе никогда не приходило в голову, что есть нечто общее между Орлаком и тобой?

Тор был ошарашен.

— Я тебя не понимаю! — воскликнул он.

— Орлака забрали от настоящих родителей, как и тебя.

— Но мои погибли в огне.

— Это ты так считаешь, — сказала она, но Тор проигнорировал сомнение в ее голосе.

— Орлака украли, а меня отдали — в этом нет схожести.

Арабелла видела, что Тор пытается защищаться.

Ей не хотелось продолжать его расстраивать, но стало очевидно: Гинт наверняка рассматривал параллельные пути бога Орлака и себя самого. Было очевидно, что он предпочитает не обсуждать это в открытую.

Она потянулась, специально показывая ему, что не собирается продолжать эту тему, а затем улыбнулась.

— А что с Рубином? Как ты собираешься его искать?

Тор опять расчесал пальцами волосы, встал и размял длинные ноги.

— Я больше ни о чем не думал после отъезда из Тала. Я считаю, что Солиана — его Паладин, она должна знать, где он находится, — заявил он и прислонился к дереву.

«И ты прав», — послышался у него в сознании знакомый голос.

Тор повернулся налево и увидел огромную волчицу. Казалось, ее серебристый мех блестел в лучах света, прорывающихся сквозь листву.

— Солиана! — воскликнули одновременно Тор и Арабелла и двинулись к ней.

— Где он? — спросил Тор, не в силах сдержать возбуждение.

«Подожди. Кто-то приближается», — предупредила волчица.

«Сердце Лесов никого сюда не допустит», — уверенно заявил Тор.

«Уже допустило».

«Кого?» — спросила Арабелла.

«Друзей», — ответила огромная волчица и открыла пасть. Это напоминало улыбку.

Кетай вышел на опушку. Элисса и Саксон держались рядом с ослом. Оба довольно улыбались. Им понравилось смущение и замешательство на лице Тора.

— Ты посмотри, кто нас встречает, — сказала Элисса с широкой улыбкой. Когда никто не ответил, она сама заполнила паузу. — Ну, скажи что-нибудь!

— Зачем? — только смог выдавить из себя Тор.

— Потому что терпеть не могу тишину.

— Нет, я имею в виду: зачем ты приехала сюда?

Элисса не могла сразу же определить, доволен ли он или же не рад видеть ее. Возможно, ему не нравится, что она оставила их общих детей в городе. Она преднамеренно избегала объяснений.

— Это долгая история. А поесть что-нибудь можно? От Саксона никакого толку во время путешествия. Бесполезен!

Клук сплюнул в типичной для его народа манере, но ничего не сказал.

Они стояли в нескольких футах и просто смотрели друг на друга, ожидая, когда кто-то сделает первый шаг или что-то нарушит некое подобие транса или заклинания, окружившего мужа и жену. Первым вперед шагнул Тор, крепко прижав к себе Элиссу. Он ничего не говорил, просто обнимал ее, а остальные тихо отошли прочь.

Тор слышал, как Арабелла тепло приветствует Саксона, а он потом с удовольствием снова встретился с Солианой. Кетай ушел вглубь леса, как и всегда.

Тор выпустил жену из объятий и держал на расстоянии вытянутых рук, чтобы любоваться ее прекрасным лицом.

— Я не смею позволять себе такое удовольствие. Но я так рад, что ты здесь!

— Ты выглядишь грустным.

— Это долгая история, — эхом повторил он ее слова. — Поешь. Предложим поесть и Саксону.

— Что случилось? Что-то с Рубином? — Элисса подумала, что у нее разорвется сердце.

— Нет, любовь моя. Я пока его не видел, хотя Солиана что-то знает. У меня есть новости об Орлаке.

Он не хотел больше ничего говорить в эти минуты, а она не хотела слышать. Вместо этого Тор коснулся пальцем бледно-зеленого кружка у нее на лбу, и он свалился на землю.

«Я ненавижу эту метку, которую прикрепили тебе ко лбу», — прошептал он по каналу мысленной связи.

«Я больше никогда не буду носить архалит», — ответила она, чувствуя, как к ней возвращаются магические способности, и радуясь воссоединению с этой системой мысленной связи и с любимым мужчиной.

«Я предполагаю, что у тебя тоже есть новости, раз ты такое говоришь?» — он чувствовал это внутри нее, и чувствовал, как она отчаянно хочет ими поделиться.

Элисса кивнула.

— Давай перекусим, — сказала она осторожно. — А затем поделимся новостями.

Тор с Арабеллой уже поели и просто смотрели, с какой жадностью Элисса и Саксон поглощают остатки простого ужина. Элисса признала, что еда никогда не казалась ей такой вкусной.

Солиана терпеливо сидела рядом с Тором, который постоянно гладил или запускал руку в ее поразительно густой серебристый мех.

Наконец все замолчали, и Элисса решила заговорить первой и сообщить остальным новости из Тала. Глядя на Солиану, она сожалела, что не сидит на месте волчицы, так близко расположившейся к Тору. Теперь, находясь в присутствии того единственного мужчины, которого она по-настоящему любила, ей внезапно стало трудно думать о Лорисе, особенно, когда Тор неотрывно смотрел на нее своими яркими блестящими темно-голубыми глазами. Слегка закружилась голова.

Элисса откашлялась и обратилась к собравшимся:

— Я нахожусь здесь, потому что я больше не королева Таллинора.

Арабелла шокировано вскрикнула. Тор ничего не сказал, но Элисса заметила, как он прищурился, пытаясь разобраться в только что услышанном. Женщина продолжала, надеясь, что Свет поможет ее голосу не дрожать. Она и в самом деле не хотела больше плакать.

— Лорис мертв.

Элисса решила, что лучше все сказать прямо и простыми словами, и сразу же заметила неверие на лице Тора.

— Не может быть! Как такое могло случиться? — спросил он. — Это не могло произойти в пути — он же должен был вернуться в Тал через несколько часов после моего отъезда. К тебе же прискакал посыльный с сообщением, что все в порядке…

Она легко кивнула, показывая, что все это так, но он не знает конец истории. Когда Тор замолчал, Элисса сделала паузу, чтобы взять себя в руки. Нельзя больше плакать из-за человека, которого любила.

— Вскоре после твоего отъезда из Тала прибыл другой посыльный. Он скакал очень быстро, едва не загнал лошадь на скользкой дороге, и сам был едва жив…

Тор внезапно вспомнил посыльного с королевской эмблемой, который невероятно быстро скакал по опасной дороге. Тогда они с Клутом обменялись мнениями по этому поводу.

— Я видел того посыльного. Я подумал, что заметил слезы у него на лице, но не мог точно определить из-за дождя.

— Это на самом деле были слезы, — подтвердила Элисса. — Он приехал, чтобы сообщить новость о смерти короля Таллинора. Лориса во время грозы убила молния.

Она больше не могла говорить об этом, Тор обхватил голову руками. К счастью, продолжение истории взял на себя Саксон.

— Король умер мгновенно, как нас заверил Херек. Его тело привезли в Тал и похоронили после традиционного прощания.