Он и сам заблудился. Он не имел ни малейшего представления, в какой стороне находится "Гея" или путеводная проволока. Иногда ему казалось, что он различает ее серебряный блеск, но каждый раз он обнаруживал вместо проволоки либо лужицу, либо камень с блестящими вкраплениями и шел дальше наугад под плотным балдахином тумана. В конце концов именно эти бесцельные блуждания и спасли его — он споткнулся о проволоку, описав полный круг.

Рядом с ним внезапно появились Каллен и Харборд, связанные шелковым шнуром. Он с трудом выговорил:

— Ну как… нашли?..

— Нет, — угрюмо ответил Харборд. Его иссеченное морщинами лицо было безмерно усталым. — Но мы ее найдем.

— Вернись на ракету и отдохни, — посоветовал Каллен, — а мы будем искать.

— Нет, — отрезал Хэм.

Харборд сказал с неожиданной мягкостью:

— Не бойся. Она достаточно благоразумна и хладнокровна, чтобы ждать на одном месте, пока мы ее ну найдем. Не могла же она уйти на полную тысячу футов от конца проволоки!

— Если только ее не вынудили бежать дальше или не утащили! — с отчаянием ответил Хэм.

— Мы ее найдем! — повторил Харборд.

Но десять часов спустя, после того как они несколько раз прочесывали пространство возле "Геи" вдоль и поперек, пришлось признать, что Патриции в радиусе двух тысячфутов от ракеты нет. Десятки раз за время их бесплодных поисков Хэм испытывал почти непреодолимое желание освободиться от проволоки и отойти чуть дальше в дразнящий туман. Ведь она могла ожидать спасения совсем рядом — только-только за пределами видимости и слышимости… А вдруг она лежит с вывихнутой ногой всего в десятке шагов от границы круга, который они описывают, а они так об этом и не узнают? Но уйти от единственного указателя, который связывал их с ракетой, было бы почти наверное бесцельным и бессмысленным самоубийством.

Когда они добрались до колышка, который вбил Каллен, чтобы отметить место, откуда они начали обход, Хэм остановился.

— Вернемся на ракету, — мрачно сказал он. — Перелетим на четыре тысячи футов в этом направлении и снова пойдем в обход. Дальше чем на милю от того места, где я ее потерял, Пат уйти не могла.

— Мы ее найдем, — упрямо повторил Харборд.

Но они ее не нашли. После бесплодных мучительных поисков "Гея" по указанию Хэма села в точке, позволяющей описать круг, соприкасающийся с уже обследованными двумя, и они снова вышли на розыски.

С момента исчезновения Пат прошло тридцать часов, и все трое валились с ног от усталости. Первым сдался Каллен и, пошатываясь, побрел к ракете. Когда остальные двое вернулись на "Гею", чтобы перелететь на новое место, они увидели, что он спит одетый, положив голову на стол возле чашки с недопитым кофе.

Часы медленно уходили в вечность. Сатурн продолжал непрерывно удаляться от туманной планеты, прощаясь с ней до следующей встречи через сорок лет. Харборд молчал, ио том, что назначенный им последний срок истекает, сказал Хэм.

"Гея" опускалась на новую исходную точку, когда он заговорил:

— Время на исходе. Я не хочу, чтобы вы с Калленом застряли на Уране. Если мы и на этот раз не найдем Пат, вы улетите. Ясно?

— Нет, — ответил Харборд. — Эти слова мне непонятны.

— Вам незачем тут оставаться. Хватит и меня одного. Я возьму часть продовольствия и все оружие я боеприпасы.

— Ха! — проворчал Харборд. — Что такое сорок лет?

Ему шел шестой десяток.

— Я приказываю вам лететь, — тихо сказал Хэм.

— Во время полета командир — я. И мы не улетим. Мы найдем ее.

Но, в сущности, не оставалось никакой надежды. Когда они приготовились выйти из ракеты, Каллен проснулся и присоединился к ним. Они заняли позиции вдоль проволоки на расстоянии шестьсот пятьдесят футов друг от друга и двинулись в обход. Хэм еле передвигал ноги. Уже сорок часов он не спал и ничего не ел, если не считать нескольких кусочков шоколада с чашкой кофе во время кратких перелетов. Туманные фигуры теперь представлялись его усталым глазам жуткими чудовищами — они словно подбирались все ближе и усмехались все более злобно.

И поэтому, когда они прошли примерно четверть пути и он увидел в тумане какое-то более плотное пятно, ему пришлось долго щуриться и вглядываться, прежде чем он убедился, что глаза его не обманывают.

Он дернул проволоку, подавая остальным сигнал остановиться, и различил новый звук — ровный, глухой топот, совсем непохожий на призрачные шорохи и шелест туманных фигур. И тут же до его ушей донесся еще один странный, заглушенный, но несомненно реальный звук. Хэм трижды дернул проволоку и, когда его товарищи подошли, кивнул на темное пятно и сказал:

— Мы можем дойти туда, если свяжем два шнура. Этого вполне хватит.

Все трое осторожно углубились в туман. Позади осталось пятьдесят футов… шестьдесят… Внезапно Хэм понял, что перед ним проходит цепь множественных тварей — по-видимому, гигантская цепь, так как ей не было видно конца. Безнадежно махнув рукой, он медленно повернулся и пошел назад, но вдруг остановился как вкопанный. Он услышалрезкий сухой звук — звук кашля!

Не думая об опасности, Хэм бросился к тени и закричал:

— Пат! Пат!

Какое невыразимое облегчение! Из-за черной цепи донесся слабый дрожащий голос:

— Хэм! Это ты?

— С тобой… с тобой ничего не случилось?

— Н-нет.

Между мелькающими сегментами он разглядел Патрицию, зеленоватую, как туман.

— Пат, — скомандовал он, — как только эта цепь пройдет, беги прямо ко мне. Не сворачивая ни на шаг!

— Она никогда не пройдет, — ответила Патриция ело слышно. — Это не колонна, это кольцо.

— Кольцо?! — с ужасом повторил Хэм. — Но тогда как же… как же ты выберешься?

Он растерянно умолк. Сейчас, лишенная вожака, эта странная процессия была безопасна. Но стоит ее разорвать, как она превратится в свирепую тварь и… Вдруг Пат не успеет добежать до них?

— Встаньте рядом, — приказал он Харборду и Каллену, хватая последний шнур. — Я прыгну к ней.

Он взобрался к ним на плечи. С этой высоты у него был шанс перепрыгнуть через чудовищную многоножку, Либо ему удастся, либо…

И он перепрыгнул — Харборд и Каллен даже застонали под тяжестью его ста восьмидесяти уранианских фунтов.

На мгновение прижав Патрицию к груди, Хэм сразу же повернулся и бросил конец шнура друзьям снаружи.

— Если мы поднимем шнур повыше, ты сумеешь перебраться но нему? — спросил он со страхом, потому что Пат, казалось, вот-вот готова была лишиться сознания.

— Конечно, — пробормотала она.

Цепляясь за шнур руками и ногами, Пат начала медленно двигаться по нему на манер южноамериканского ленивца. Прямо над цепью она вдруг задержалась, и Хэма охватил невыносимый ужас, но секунду спустя Пат благополучно упала на руки Харборда.

— Хэм! А как же ты? — воскликнула она.

— Перепрыгну!

Не раздумывая, он отступил насколько мог для разбега и, собрав оставшиеся силы, перелетел через шестифутовый смертоносный барьер, едва коснувшись ладонями черной пузырчатой кожи.

Патриция судорожно прильнула к нему. Он сказал хрипло:

— Если бы мы тебя не отыскали…

— Но вы же отыскали! — прошептала она и вдруг начала истерически смеяться и надрывно кашлять. — Почему ты так долго не шел? Я думала, что ты придешь раньше… — она растерянно оглянулась на кружащую цепь. — Я… я устроила им короткое замыкание!

И она лишилась чувств. Хэм поднял ее на руки и следом за Калленом и Харбордом побрел вдоль проволоки к "Гее". Позади них продолжала бесцельно кружить замкнутая цепь обреченных сегментов.

Зеленоватый шар — Уран — висел за пеленой раскаленных газов, вырывавшихся из главных сопел, а слева от крохотного, но слепящего кружка Солнца голубоватой звездой блестел Сатурн. Патриция, которая в чистой сухой атмосфере "Геи" почти перестала кашлять, полулежала во вращающемся кресле. Она улыбнулась Хэму.

— Видишь ли, после того как я отцепила шнур… Погоди! Не надо читать мне нотации! Так вот: я отошла всего на несколько шагов и убедилась, что ничего нового там нет — все то же извилистое растение, которое я назвала криптогамией уранианской. Я вернулась, но ты уже ушел.