Вот – действительная загадка, ответ на которую много значит как для России, так и для всего мира.

Не меньшую тайну, если судить беспристрастно, представляет собой и современная экономика США.

Правда, здесь дело обстоит несколько иначе.

Государственный бюджет ничем не отличается от семейного. Доходная часть его определяется тем, как человек работает (для страны – это уровень производительности труда), а расходная часть состоит из «необходимых затрат», «затрат желательных» и – уже в незначительной степени – «затрат на отдых и развлечения». Остаток, если он есть, идет в фонд накопления. Тратить больше, чем зарабатываешь, можно, лишь взяв кредит, что в перспективе всегда чревато банкротством. Для государства, правда, существует возможность «нарисовать» лишние деньги, то есть их напечатать, что однако приводит к скачку инфляции – к тому же банкротству только в больших масштабах. Ну, есть еще доходы от международной торговли и от торговли сырьем, за счет которой обычно развертывается начальная экономика. Однако невосполнимые ресурсы рано или поздно заканчиваются, а торговый баланс при международном торговом обмене опять-таки определяется производительностью труда.

Короче, экономического «вечного двигателя» в природе не существует.

Правда, принято полагать, что государственная валюта обеспечивается «всем достоянием нации». Вместе с тем, кто и когда видел или подсчитывал это мифическое достояние? Наверное, только в приключенческих фильмах о Джеймсе Бонде можно всерьез утверждать, что в подвалах Форт Нокса действительно лежат пронумерованные золотые слитки. Современные финансы – это вовсе не золото, которое ныне играет роль лишь вспомогательного инструмента. Современные государственные финансы – это прежде всего динамическая категория, устойчивая только при равновесии производства и потребления. И вот это равновесие в экономике США давно и необратимо нарушено.

Производительность труда в Соединенных Штатах заведомо уступает японской, держащей сейчас пальму первенства, и, по крайней мере, не превосходит нынешнюю западноевропейскую. Так что уровень государственных доходов на душу населения в США и, скажем, в Великобритании (или другой высоко развитой европейской стране) должен быть примерно сравним – каковым он в действительности и является. Зато с государственными расходами дело обстоит совершенно иначе.

Флот США отвечает требованиям так называемого «мультидержавного стандарта»: он превосходит флота всех остальных развитых государств вместе взятые. Только одних ядерных авианосцев у США девять штук – с полными авиагруппами, с системой базирования во всему миру, с высоко оплачиваемыми наемными экипажами. Причем характерно, что последняя серия из пяти таких кораблей строилась, если можно так выразиться, «в пустоту», строилась уже после распада СССР, строилась, когда стало ясно, что реального боевого применения этим авианосцам в ближайшем будущем не найдется. Строили, потому что были «лишние деньги». Строили, чтобы продемонстрировать всему миру растущую боевую мощь новой империи. И по масштабу затрат – с учетом технического и экономического прогресса – такая гонка вооружений сопоставима с известной «дредноутной гонкой» начала прошлого века. Однако «дредноутная гонка», в которой участвовало тогда большинство развитых западных стран, была обусловлена хотя бы наличием реальных противников: австро-германского блока с одной стороны и англо-французского блока – с другой. И вместе с тем, как это сейчас уже более-менее очевидно, она привела к разорению и упадку громадной Британской империи.

Кроме надводного флота американцы полностью переоснащают подводный флот, и он тоже становится сопоставимым с суммарным подводным флотом лидирующих держав. Одновременно авиация США переходит на новые типы боевых самолетов, созданных по стеллс-технологии, и уже приступает к развертыванию качественно новой системы ПРО. Резко усиливается техническое обеспечение «классических» сухопутных сил, и растут количественно и качественно «силы быстрого реагирования». Затраты же на содержание громоздких спецслужб США вообще превосходят любые мыслимые пределы. Все это требует колоссальных денег, которые изымаются из экономики страны, и, – учитывая высокий уровень жизни в Соединенных Штатах, – заметной доли оплаты труда в общем объеме расходов.

Однако только военными тратами дело не ограничивается. Соединенные Штаты также несут громадное бремя расходов по освоению космоса. Здесь и «шаттлы», каждый запуск которых обходится в 500 млн. долларов, и беспилотные аппараты для дальней разведки, и масштабное наземное обеспечение, и чрезвычайно затратная орбитальная станция «Альфа». А президент Клинтон даже говорил что-то американским трудящимся насчет планируемой экспедиции на Марс.

Кроме того, в США весьма дорогое и, если верить исследованиям ЮНЕСКО, исключительно не эффективное школьное образование. Не случайно там так высоко ценятся российские специалисты. Кто-нибудь подсчитывал доллары, проваливающиеся в эту финансовую трясину?

И, наконец, самый поразительный факт. Бензин в Америке – почти в два раза дешевле, чем в большинстве западноевропейских стран. И это при том, что привозная нефть стоит здесь примерно столько же, а переработка ее – чуть выше, поскольку сказывается все тот же чуть более высокий уровень жизни. Та же часть нефти, которую США добывают на своей территории, превосходит по ценам (и по тем же причинам) нефть привозную. Вот великая экономическая загадка: сырая нефть в США дороже, чем в других развитых странах, переработка – тоже, свое сырье не слишком рентабельно, а вот очищенный товарный бензин оказывается гораздо дешевле.

Заметим, кстати, что дешевый бензин Соединенным Штатам необходим, поскольку вся их территориальная связность основана на автомобильном транспорте. Но ведь даже страны-экспортеры нефти, как правило, разорялись, если пытались поддерживать у себя цены на топливо ниже, чем мировые. Пример СССР здесь достаточно показателен.

Сверх того, в США чрезвычайно высокие и совершенно непроизводительные расходы на медицинское обслуживание населения, на его страхование и на поддержание безбедного существования всякого рода «паразитических» страт: юристов, психоаналитиков, безработных. А если еще учесть раздутость американской администрации, дублирующей на уровне Штатов и Федерации все основные органы управления, то нельзя не признать вполне очевидный факт: непроизводительные расходы в Соединенных Штатах выше всяких разумных пределов. Такая экономика не может существовать даже в принципе, и тем не менее она существует, более того – представляет собой одну из самых мощных мировых экономик.

Вот – вторая историческая загадка, ответ на которую, вероятно, тоже многое означает для человечества.

Свободный рынок как стихийная сила, регулирующая экономику, образовался вовсе не в древности, когда великие деспотии Востока и Юга – Древний Шумер, Древний Египет, Древний Китай, Древний Вавилон и другие – самым тираническим образом регламентировали не только хозяйственную, но и бытовую деятельность человека. В этих великих цивилизациях у человека в принципе не было ничего своего: и земля, которую он обрабатывал, и результаты его труда, и его дом, и он сам принадлежали государству в лице обожествленного правителя.

Подлинно свободный рынок в глубокой древности возникнуть не мог, потому что тогда государству пришлось бы торговать самому с собой.

Подлинно свободные рыночные отношения начали по-настоящему возникать только с появлением демократии: сначала в Греции, а потом – в воспринявшей эллинизм Римской империи. Не случайно обе эти страны сразу же выделились среди других древних народов.

Однако собственно рынок – то, что мы сейчас под ним понимаем, – образовался лишь после распада Католического мира в Европе, в результате религиозных войн, вызванных движением Реформации, в результате духовного освобождения человека, названного Возрождением. Протестантское мировоззрение, которое отрицало как церковь, регламентирующую повседневную жизнь, так и цеховые структуры, регламентирующие, а в действительности уже давно сковывающие экономику, очистило поле деятельности для социальных пассионариев. Впервые в истории человечества образовалось пространство индивидуальной свободы, где человек мог почти без препятствий реализовать практически любые свои намерения. Это был колоссальный толчок прогресса, открывший дорогу Новому времени. Это был решающий мировоззренческий поворот от государственных интересов к интересам личности. С этого момента европейская цивилизация перешла к стремительному технологическому развитию и начала заметно опережать «застывшие» этнические культуры Востока и Юга.