Петя встал и, не оглядываясь, пошел прочь. Он шагал, засунув руки в карманы и опустив голову; Нина догнала его уже у самых ворот парка.

– Постойте! Если… Если вы и вправду Сычев… Приходите завтра в пять, на это же место. Только не опаздывайте, ладно?

Геннадий Яковлевич снова и снова перечитывал показания Заречного. Диспетчер, подвергнутый по устному указанию самого генерала допросу с пристрастием, выложил все, что знал – в этом у начальника криминальной милиции не было сомнений. Другое дело, что знал он не так много. В лицо он видел только одного из исполнителей. Им же и был нанят несколько лет назад. Центральные фигуры группировки Заречному были неизвестны – он просто предполагал, что состоит она из бывших бойцов спецподразделений или уволенных сотрудников милиции. Он назвал лишь две фамилии (что впоследствии и помогло выйти на тайное убежище бандитов в Днепропетровской области). Скорее всего, те члены ОПГ, что отсиживались в лесном домике по ту сторону границы, и являдись непосредственными исполнителями заказа на Сычева. К сожалению, подтвердить это со стопроцентной точностью не представлялось возможным – требовалось ждать подробную экспертизу оружия, предъявлять свидетелям расстрела сычевской машины фотоснимки мертвых бандитов, возиться с обнаруженными при них липовыми документами… В такой рутине можно было увязнуть навечно. И уж точно никак нельзя было пристегнуть мертвых киллеров к живому Никулину.

Подполковник попробовал рассуждать логически. Если Никулин (или кто-то от его лица) позвонил Заречному и сделал заказ на Сычева, то он, вероятно, имел связи в криминальном мире, которые и позволили ему воспользоваться услугами киллерского синдиката. Единственный выявленный контакт Никулина в уголовной среде – это покойный Сычев. Но к нему Никулин не мог обратиться, ибо самого Сычева и собирался заказать. Значит, ему нужен был другой контакт. Но Павел Игнатьевич не рискнул бы соваться в гущу криминала – не того полета птица. Не по объявлению же он вышел на этих бывших спецназовцев, в конце концов! Ему могли помочь, к примеру, его охранники. Наверняка кто-нибудь из них имеет не совсем безупречную биографию. Надо будет проверить…

Павел Игнатьевич Никулин

Я понял, что они меня обложили со всех сторон. Как видно, Москва дала задание – обнаружить заказчиков убийства Сычева и Замятина любой ценой. И Гена, мой старый приятель, теперь превратился в одного из моих злейших врагов. Впрочем, я никогда не заблуждался на его счет: знал, что если встанет выбор между нашими отношениями и карьерой, то он без колебаний склонится ко второму.

Я понимал, что уж если машина розыска включена кем-то всерьез и надолго, то рано или поздно они, конечно, докопаются. Мой расчет был на предстоящие выборы в Госдуму. Я проходил по спискам одной из партий, которой вполне «светило» преодолеть пресловутый пятипроцентный барьер. Ну, а дальше – Москва, депутатская неприкосновенность… Геночке останется лишь кусать локти на пару с ретивым фээсбэшником Казарьянцем.

Но прежде всего – Огородникова. Чем скорее я решу с ней, тем лучше. Она еще не в курсе, что Казарьянц сдал ее с потрохами, и теперь я знаю, что этот ее художник – чистой воды подстава. Не доросла она еще, не созрела для того, чтобы играть с Никулиным в такие игры. Постажироваться бы ей надо в низшем дивизионе. Вот Славик Климович – тот да, тот был опасен. Жесткий, целеустремленный, беспринципный… Он многими чертами своего характера напоминал мне меня самого. Я уже начинал его побаиваться… Я сразу вижу, чего человек стоит и как с ним поступать. Аркаша Сычев тоже, конечно, был волчара. Но – со своим кодексом. На меня он попер прямолинейно, по-бандитски. Вот и получил. Хотя странно – я бы ни за что не поверил, что он с кавказцами снюхался. Он же их презирал всегда, «черными» называл… Впрочем, мог и от отчаяния к ним обратиться – этот его Ковш облажался, и он сразу к чеченам сунулся.

А вот Федя Замятин был слизняк, и на том свете слизняком останется. Умирал, как последний трус. Не могу понять, как он вообще добился чего-то в бизнесе. У меня бы он дальше мойщика машин в жизни не продвинулся.

А вообще-то глупо получилось. Вроде как я сам себя в капкан загнал, когда попросил Гену разобраться с сычевскими прихвостнями. Менты потянули за ниточку, и теперь не успокоятся, пока не размотают весь клубок…

Москва, 2003й год

Александр Жуковский

Оксана позвонила мне и спросила, стоит ли ей связываться с тем типом из ФСБ. Первым моим побуждением было выпалить однозначное «нет». Но я сказал вместо этого: «Дай мне подумать». И пообещал перезвонить.

Конечно, полковник Казарьянц в этом деле имеет свой интерес, причем я совершенно не уверен, что интерес этот сводится только к защите государства от организованной преступности. Но, в любом случае, для Оксаны (а моя цель, прежде всего – защитить ее) Никулин представляет гораздо большую угрозу, чем Казарьянц – хотя бы потому, что полковник работает в официальной организации. Короче, поразмыслив, я набрал номер Оксаны и сказал, что приеду для подробного разговора.

В офисе первым, кого я увидел, был охранник Борис. Он сказал, что за последний час компьютеры будто сошли с ума. Кто-то запустил вирус, очень хитрый. И теперь не обойтись без помощи специалиста. А Оксане прибыла по почте повестка в прокуратуру, в связи с делом Замятина. И сейчас она у следователя. Я спросил: «Почему ты с ней не поехал?» Он пояснил, что Оксана сама настояла на этом – не хотела появляться в таком учреждении с личным телохранителем.

Повозившись немного с офисными компьютерами, я понял, что масштаб проблемы явно превышает мои скромные возможности. Чтобы как-то убить время, я предложил Борису потренироваться в спортзале, через дорогу…

Борис вел бой технически грамотно, разнообразно, двигался быстро и поначалу ни в чем не уступал Жуковскому. Но стоило телохранителю допустить небольшую позиционную ошибку – Жуковский моментально ею воспользовался и провел очень хитрый бросок из арсенала айкидо. Борис, поняв, что проиграл, поднялся с татами и улыбнулся, разведя руками:

– Ну что ж, Саша, ты лучше. Вот я и признал это. Ты доволен?

– Японец бы на твоем месте добавил еще: «Спасибо за науку». Но от тебя я, как видно, этого не дождусь. Так что давай в душ, а потом – по пивку…

Когда они вернулись в офис – Оксана была уже там.

– Ну, как тренировка? – спросила она.

– А как беседа с товарищем прокурором? – в свою очередь, поинтересовался Жуковский.

– Так себе, ничего утешительного. Сычев-то с Замятиным, как оказалось, были знакомы. И познакомил их – как думаешь, кто?

– Никулин, – быстро сказал Жуковский.

– Правильно, Саша. Кстати, я была удивлена, узнав, что у Сычева были довольно натянутые отношения с Климовичем. Якобы Вячеслав Сергеевич в свое время не дал Сычеву возможности наложить лапу на областные бензозаправки. Я очень смутно помню всю эту историю, потому что ездила в то время в Грецию, на выставку электронного оборудования.

– Зачем они ворошат это? И Сычев, и Климович уже умерли, – с искренним недоумением произнес Борис.

– Ворошат – значит, надо, – довольно неприветливо отреагировала Оксана; ей было неприятно, когда кто-нибудь, кроме нее, говорил о смерти Климовича. – С компами разобрались?

– Нет еще, Оксана Кирилловна, – виновато сообщила Жанночка.

– Чего ждете? Что они сами себя наладят?

Жуковский отметил про себя, что Оксана раздражена. Оставшись с ней один на один в ее кабинете, он сказал:

– Я тут подумал… Пожалуй, все-таки стоит позвонить этому Казарьянцу.