Подумав, что надо бы явиться к Гробсу, я брел, преодолевая волны радостного людского потока в час пик, выплескивающегося из одного здания за другим. Все точно по расписанию! Сердце ликовало при виде этого! К тому времени когда в гуще людей я пробрался к дому «Спрута», он уже был крепко заперт! Но теперь я являлся верноподданным служащим Роксентера и, следовательно, обязан был, как и другие, восторженно мчаться домой. Так я и поступил. Хорошо еще, что дом мой был неподалеку, а то ведь охранники забрали пятьсот долларов, что лежали у меня в бумажнике, вернув мне только пистолет и удостоверение.

Приняв душ, чтобы смыть с себя противный запах антисептика, я немного задержался у зеркала, пытаясь различить следы штампа на груди, но там ничего не было! Я вызвал коридорного, чтобы он забрал мою обработанную антисептиком одежду, и он позвонил в службу общественного здравоохранения, которая выслала специальную машину. Я отблагодарил его пятью долларами чаевых, которые спешно извлек из матраса, и он был очень благодарен.

Ютанк нигде не было, поэтому я славно отобедал у себя в комнате, немного посидел у телевизора и довольный пошел спать. Да, денек прошел что надо, но теперь долг обязывал меня как следует выспаться, чтобы на следующее утро, ровно в девять, бодрым, свежим явиться на работу.

Теперь дела завертятся. Никто, даже боги не смогут помочь Хеллеру!

Ровно в 9 часов утра в опрятном новом костюме и шляпе с широкими опущенными полями я появился в специальной конторе мистера Гробса.

Там никого не было. Я прождал некоторое время в холле.

Около 9.45 уборщик открыл помещение, занявшись наведением порядка, и я вошел внутрь и устроился в комнате ожидания. Примерно в 10.00 явилась команда охраны, чтобы проверить кабинеты и убедиться в их сохранности. Со мной они не разговаривали. Примерно в 10.30 пришел четвертый помощник секретаря, отключил систему сигнализации, предупреждающую о взломе, отпер свою забаррикадированную пуленепробиваемую клетку и уселся читать «Дейли Рейсинг Форм».

В 11.00 я подошел к нему и сказал:

— Видите ли, я должен повидаться с мистером Гробсом.

— Ну хорошо, а чего плакаться у меня на плече? — отвечал он. — Не повезло — так не повезло. — И он снова взялся за программу скачек.

В 12.00 я услышал в холле ужасный топот, словно началось восстание! Памятуя о своих обязанностях, я поспешил за дверь. Это из кабинетов повалили служащие, спешащие на ленч. В своем паническом бегстве они меня чуть не раздавили. Исполненный сознания долга, я тоже отправился на ленч.

Назад я вернулся в 13.00, четвертый помощник секретаря — около 13.15. Он брезгливо оглядел меня, вошел в свою клетку и нажал на кнопку. В комнату вломились пятеро охранников с оружием наготове. Четвертый помощник показал на меня, и пистолеты охраны повернулись в мою сторону.

— Стойте! — крикнул я. — Меня зовут Инксвитч! Я должен встретиться с мистером Гробсом!

Начальник охраны ткнул пальцем в стекло и спросил:

— Он есть в том списке разыскиваемых?

Трудно было видеть, что происходит, — я стоял лицом к стене, ладони на стене, ноги в стороны. Я только слышал, как четвертый помощник отвечал:

— Нет, в том списке его нет. Что-то не пойму. Должно быть, какая-то ошибка.

— У тебя там есть еще один список, — сказал начальник охраны. — Это список убийц?

— Что вы, что вы, это записка от Гробса. — Четвертый заорал на меня через стекло: — Эй ты, придурок! Тебе нужно было в десять часов быть в отделе кадров! Неужели до тебя ничего не доходит сразу? Ты уже опоздал!

Охранники поспешно доставили меня к кабинету с табличкой «Отдел кадров», втолкнули меня в дверь и ушли.

— Инксвитч? — спросила девушка. — Вас нет в списке боевого содружества, направляемого в Венесуэлу. Что вы здесь делаете? Вы что, не понимаете, что это правительство должно быть свергнуто к шестнадцати ноль-ноль пополудни?

Это вызвало настоящий переполох. Чтобы узнать, что за шум, из кабинета вышел сам начальник отдела кадров, ворча, что из-за всей этой болтовни плохо слышит свою любимую программу по радио. Он внес поправку. Оказывается, венесуэльское дело было уже передано русским. Сотрудники выглядели очень обиженными из-за того, что их не информировали вовремя.

Начальник отдела кадров нажал на кнопку, и в кабинет ворвались шестеро охранников — уже других. Он ткнул в меня пальцем:

— Вот этот переполошил всю контору!

Они схватили меня.

— Стойте, подождите! — закричал я, и голос мой был резок оттого, что мне выворачивали за спину руки и пытались меня поднять, чтобы вышвырнуть наружу. — Я сотрудник! Меня только что принял на работу сам мистер Роксентер!

Меня отпустили, и я растянулся на полу прямо посреди комнаты. Старший из охранников сказал: «Держу пари!» Начальник отдела кадров отвечал: «Согласен! Пять долларов!» Старший охранник сказал: «Заметано! Расстегивай ему рубаху!» Они расстегнули — только пуговицы полетели во все стороны.

Охранник достал странного вида фонарик, посветил им мне на грудь. Я глянул вниз — там проступили зеленые флюоресцентные буквы: «ШПИЁН СЕМЕЙСТВА РОКСЕНТЕРОВ», дата и инициалы.

— Вот так дела, — обрадовался охранник. — Ты проиграл, Трогмортон!

— Нет, это ты проиграл, — не сдавался кадровик.

Они сцепились в жестоком поединке. Кто-то позвонил в отдел психиатрии, пришел врач и сказал, что они оба проиграли и слишком остро реагируют на это. Он заставил их заплатить друг другу по пять долларов, а потом, как бы по рассеянности, взял обе купюры и ушел.

Я оказался с консультантом по кадрам в небольшом отсеке. Она пробивала перфокарты. Это тянулось долго. Девушка снимала данные с моего федерального удостоверения. Наконец, засунув все перфокарты в компьютер, она нажала на кнопку проверки данных, но на экране ничего не появилось, он остался девственно чистым.

— Ну вот, теперь понятно, — сказала она. — Вы уже прошли обработку.

— Как же так? — выразил я удивление. — На экране было пусто.

— Разумеется, — сказала она. — Вам же не хотелось бы, чтобы вас раскрыли, не так ли?

Я ушел. Дверь в кабинет мистера Гробса была приоткрыта. Я толкнул ее и вошел. Он увидел меня и воскликнул в раздражении:

— Где же, черт побери, вас носит? Нас ждут уже целый час! Мы поспешили на улицу и взяли такси.

Наконец-то дела завертелись!

Пока мы ехали в такси, то и дело попадая в дорожные заторы, мистер Гробе казался очень спокойным. Изредка он посматривал на меня и наконец заговорил:

— А много ли вам известно об этом Уистере?

— Не так много, как вам, — солгал я. — Просто я заметил, что вас захватили врасплох, и хотел помочь. — Зачем настораживать его тем, что я слишком много знаю? Станет еще охотиться за мной.

— Такой подход к делу Уистера, Инксвитч, мне не по душе. Правильная дорожка обычно бывает очень извилистой, но в данном случае больше подошел бы прямой удар.

Тревога сковала меня. Трафарета у меня еще не было. И, конечно же, мне не хотелось погибать при нашествии Волтара. Планета в таком состоянии, что на ней уничтожат все живое, потом восстановят экологию и колонизируют. Это «все живое» включало и меня! Так какой же подход к этому делу мог выбрать я? И тут меня осенило.

— Бедняге Торпеде Фиаккола не очень повезло, — сказал я.

Настала его очередь застыть в тревоге — а юристы с Уоллстрит умеют прятать свои чувства или то, что от них осталось, если, конечно, осталось.

— Бог мой! — воскликнул он. Он смотрел на меня, слегка ошеломленный. Затем взяло верх любопытство. — С вами этот (…) говорил?

— Нет. Уистер отправил его на Северный полюс. Теперь с ним не о чем будет и поговорить, кроме как, пожалуй, о полярных медведях. — Пришла пора отвлечь его внимание от меня. — Это Уистер собрал сотню оперативников, а не Фиаккола.

— Бог мой!

— Вот так-то, — мягко сказал я. — Уистер пользуется вашими деньгами, предназначенными для найма убийц, чтобы финансировать проект с изобретением дешевого горючего.