Джулия закрыла глаза. Ей стало так плохо, что возникла мысль прекратить эту пытку, в которую после убийства превратилась ее жизнь.

— Отвратительные мысли лезут в твою больную голову, — Креил закончил с аппаратурой и снова сел рядом. — Хотя ты уже взрослая, Джулия: я сразу был против того, чтобы оживлять тебя. Ты же, наверняка, это знаешь, но это не значит, что я могу позволить умирать из-за всякой ерунды таким молоденьким девочкам. Давай, можешь закрыть глаза, и потихоньку, поподробнее все представляй, пожалуйста.

Она попыталась, но у нее только текли слезы. Ни о какой адекватности восприятия не было речи, а Креил подумал, что если судить по тому, как все начинается его ждет много месяцев работы. Он снова подключился к пси-креслу и дал Джулии наркоз.

Через час он вызвал Строггорна. Тот долго смотрел результаты обследования.

— Ты можешь предложить способ восстановления нервной системы? — спросил Креил.

— Могу, только плохой. Я не знаю, как выяснить, что там у нее не так. Ты же знаешь, когда нервная ткань образует рубчики, иди потом попробуй найти концы. Чтобы ее вылечить наверняка, нужно ставить пси-входы, потом прогонять сигнал через Машину и только потом оперировать. Ты же сам мне делал так при аналогичных повреждениях.

— Резать нервные ходы? Помнишь, как тебе это понравилось? До сих пор припоминаешь Лао при каждом удобном случае. — Креил закрыл глаза. — Придумай что-нибудь другое, Строггорн. Ну скажи мне, разве нужно было ее оживлять, чтобы она так мучилась? Все время мне приходится жалеть, что тогда я тебя не переубедил.

— Не ругайся. Давай, я заберу ее к себе домой, а то у меня сейчас совсем мало времени, да и не хочется посвящать посторонних в такие вещи. Еще не получится, зачем ей лишняя огласка? И так более чем достаточно.

— Забирай. Я буду приезжать. Психотравма серьезная, да ты еще сейчас добавишь операцией…У меня такое чувство, что Джулия — мой крест до конца моих дней. Не знаю только, за что.

Почти сутки Джулия ждала Строггорна у него дома. Он застрял на одном из своих бесконечных дежурств и не мог выкроить время, чтобы заняться ею. Только поздно ночью он приехал, поднял ее с постели и объяснил, в чем причина отклонения от нормы.

— Для начала нужно ставить еще пси-входы, Джулия, — закончил он.

— В голову? — Она побледнела, вспомнив Этель.

— Причем здесь голова? — теперь уже изумился Строггорн. — Совсем в другое место. Только оно чувствительное.

— Так. — Она беспомощно посмотрела на него. — Я это не вынесу.

— Глупости. Мы с Креилом, да и все Советники, уже такого перевидали в своей жизни! И каждый раз кажется — ну все, этого вынести нельзя! И ничего, выносим и прекрасно живем после этого. Пошли?

Она покорно встала, только Строггорну не понравилось, как она это сделала.

Строггорн в который раз поглядел на Джулию: он устанавливал ей пси-входы и его уже начинало беспокоить, что она пытается терпеть такую сильную боль.

— Девочка, давай, ты покричишь? — Он остановился, посмотрев на ее измученное лицо.

— Зачем? Я потерплю. Не хочу вам мешать.

— Ты мне не можешь этим мешать, а тебе будет легче, — серьезно сказал Строггорн. — Когда-то я пытал людей, Джулия. Крик на меня практически не действует.

— Вы лжете, Советник. Я же подруга Лейлы и хорошо знаю, как вы за нее переживаете, если она болеет. Просто у вас хорошая защита мозга, и поэтому многие думают, что вы такой бесчувственный. Тем более, вы никогда не скрываете, какой вы плохой. Согласитесь, вам доставляет удовольствие шокировать этим людей? Маленькое развлечение в нашей унылой жизни? Или боитесь быть обвиненными в жестокости, это просто такая внутренняя защита?

— Ну. — Вдруг улыбнулся Строггорн. — Ты меня совсем озадачила, девочка, даже и не знаю, что тебе ответить. Но все равно. — Он стал серьезным. Когда буду резать ходы, прошу тебя кричать. Будет куда хуже, если из-за боли ты получишь повреждение мозга.

— А бывает?

— Бывает.

После операции Джулия еще три дня слонялась по его дому. Делать было совершенно нечего, телеком раздражал, читать она не могла: книги сейчас вызывали стойкое отвращение. Креил заезжал каждый день на час, но не понимал, почему психотравма у взрослого человека так плохо поддается лечению.

На четвертый день Строггорн снова занялся, как он выразился, пытками. Он был прав: то, что он собирался делать, очень мало отличалось от этого.

Приехавший Креил сел рядом с Джулией, решив как-то облегчить ее боль. Был один способ, позволяющий принять часть ее ощущений на себя, неприятный для того, кто это делает, но зато значительно облегчающий состояние оперируемого. Он заставил смотреть ее себе в глаза и кричать, когда было больно. Строггорна порадовало, что она не стала спорить с Креилом.

Еще через четыре дня Строггорн проверял эффективность операции. Ему нужно было проверить возбудимость Джулии, и он пообещал ей, в качестве некоторой компенсации за перенесенную боль, смоделировать встречу с любым из задуманных мужчин, которых она знала. Строггорн был уверен, что Джулия выберет Антона.

— Вы правда можете сделать это? — уточнила Джулия. — И это будет похоже на реальность? — Она лежала на операционном столе, подключенная к Машине.

— Нет, на прекрасный сон. На реальность — это опасно после твоей психотравмы.

— Любого мужчину? Пообещайте, что не передумаете? — попросила Джулия, он пообещал и сразу же пожалел об этом.

Пока Джулия с блаженной улыбкой на устах приходила в себя после «сна», он отдал несколько распоряжений Стилу. В гостиной ее встретила интимная обстановка. Комната погрузилась в полумрак, ужин был накрыт на двоих, горели свечи, роняя слезы, красивая композиция из цветов украшала стол.

— Это зачем? — удивилась Джулия.

— Нужно поговорить. — Строггорн жестом пригласил ее сесть.

— О чем? — Она совсем невинно посмотрела на него.

— Когда ты поняла, что любишь его?

— Не знаю, — задумалась она. — Всегда трудно ответить на этот вопрос.

— Ты понимаешь, что у тебя нет никаких шансов?

— Почему? — Джулия нахмурилась, пригубив вино в хрустальном бокале. Он же свободен?

— Он не свободен. Его жена — его болезнь, девочка. Ты же знаешь, как он болен.

— Неизлечимо?

— Насколько я знаю, неизлечимо.

— Но ведь он живет уже много лет с этой болезнью? И иногда имеет женщин?

— Это так. Но никогда не снимает блоки. Он нечеловек.

— Мы все не люди. — Она пожала плечами.

— Ты не понимаешь разницы. Часть его психики — дирренганская. Это станет потрясением, если он снимет блоки, — пояснил Строггорн.

— А пробовал?

— Пробовал. Потом пришлось лечить женщину, тяжелейшая психотравма.

— Я бы не испугалась, — уверенно сказала Джулия.

— Думаю, ты ошибаешься. Да он никогда и не рискнет провести такой эксперимент. Слишком долго тебя лечил, зачем начинать сначала? Теперь тебе придется поменять лечащего врача.

— Почему?

— Если Креил будет продолжать тебя лечить, это чувство у тебя будет усиливаться, а это никому не нужно.

— Мне, нужно, — твердо сказала Джулия, прямо смотря Строггорну в глаза.

— Это исключено. Какого врача предпочитаешь? Могу быть только я или Диггиррен.

— Лучше вы.

— Почему?

— Я же достаточно хорошо знаю Дига. Я слышала, что он, пока все не вылечит, не успокоится. А я не хочу торчать лишнее время в клинике. Я и так из больниц не вылезаю. Сколько можно?

— Наверное, ты права, Джулия. Только у меня мало времени. Заниматься тобой буду с перерывами, не обижайся. Хорошо?

В этом баре встречались только одинокие люди. В Аль-Ришаде всегда была проблема со знакомствами, и в Элиноре имелось немало мест, куда можно было пойти для этого.

В оформлении бара использовалось множество световых панелей, и потому полумрак был расцвечен всеми цветами радуги. В центре располагалась танцплощадка. Всегда легче было знакомиться танцуя, в объятиях смущение проходит быстрее. Было еще слишком рано, чтобы расходиться по домам, и в баре находилось достаточно народа. В центре медленно двигались пары, музыка была довольно громкой, но телепатам это никак не мешало мысленно разговаривать.