— Я далеко не молода, — сказала она. — И я не была молоденькой девушкой, когда стала мисс Морган. Рассмотрите меня получше и вы увидите это сами. Просто я следила за своей колеей, а мое тело само позаботилось о себе — и все.

Ее манеры не были манерами молодой женщины, это точно; но ведь мы находили ее имя в конторских книгах полувековой давности. Сейчас ей должно было быть по меньшей мере под семьдесят. Свыкнуться с этой мыслью было нелегко.

— Ну что же, мисс Морган, — сказал я, — я действительно не знаю, наше ли это дело — сколько вам лет. Мы будем и дальше отсылать чеки по тому адресу, который у нас указан, и нас, как обычно, вполне удовлетворят ваши расписки о получении. С моей точки зрения, вы выглядите слишком молодо; но, если вы говорите, что это результат ухода за собой — что ж, я не вправе это обсуждать.

— А я думала, что вы авторитет в оценке антиквариата, — загадочно улыбнулась мисс Ле Фэй Морган; это вынудило меня рассмеяться, хотя на самом деле мне было вовсе не до смеха. Однако она позволила занавесу вновь закрыться, и, думаю, мы оба с облегчением вздохнули.

Она встала и подошла к окну.

— Как вы думаете, сколько еще продлится этот водопад снаружи? — спросила она.

— Думаю, что уже скоро закончится, — ответил я. — Как только он станет слабее, я выскочу и подгоню машину.

Она безразлично кивнула и продолжала стоять спиной ко мне, глядя в окно и погрузившись в свои мысли. Меня заинтересовало: о чем она думает? Если она в действительности была мисс Ле Фэй Морган, то ей воистину было что вспомнить. Может быть, она вспоминала франко-прусскую войну, а может быть — крымскую кампанию.

Я пытался подвести итог: насколько серьезно мы увязли бы в этом, если бы держали рты на замке и делали вид, что ничего не случилось. Совершенно очевидно, что она не была антикварной компаньонкой мисс Морган Первой. Я, может быть, совершенно не разбираюсь в женщинах, но все же кое-что доступно моему пониманию. Я подумал: что же произошло с настоящей мисс Ле Фэй Морган? Однажды я читал детективный рассказ о том, как в одной из европейских стран умерла богатая старуха, и ее компаньонка стала ее двойником. Оснований предполагать убийство не было, даже если мисс Морган Второй уже не было. Мисс Морган Третья вполне могла присутствовать при последних днях своей предшественницы, ухаживая за ней, что в дальнейшем позволило ей стать удивительно точной копией. Отнюдь не было маловероятным также, что мисс Морган Вторая в свою очередь последовала примеру мисс Морган Первой, оставив все своей верной компаньонке за неимением маленьких племянников или племянниц — с моей точки зрения, вполне достойный поступок — во всяком случае, он гораздо лучше организованной благотворительности. Возможно, в завещании был какой-то недочет — например, оно не было должным образом засвидетельствовано, — и верная компаньонка увидела, что завещанное ей отходит какому-нибудь дальнему родственнику, уже и так имевшему предостаточно, и приняла завещание к. исполнению в прямом и переносном смысле, забыв поставить нас в известность о факте смерти и подделывая подписи на расписках о получении.

Я предвижу, что иному человеку такие выводы при ближайшем рассмотрении покажутся весьма надуманными. Тем не менее, одно я знал совершенно точно: у меня и в мыслях не было становиться частным детективом и из чисто альтруистических побуждений ворошить осиное гнездо. Я бы ограничился лишь признанием, что мисс Ле Фэй Морган мне весьма понравилась, что именно по этой причине я в значительной степени не доверял ей и что я находил ее решительно стимулирующим началом. Именно по этой причине я собирался переехать в Лондон; на этих же основаниях я основывал свое предположение относительно деловой переписки с женщинами; но полагаю, что, приехав в Лондон, я быстро бы убедился в собственной ошибке.

Единственная писательница, которую я когда-либо видел, напоминала Офелию в сцене безумия, и невозможно было понять, что к чему.

Казалось, мисс Ле Фэй Морган забыла о моем существовании; я же со своей стороны всеми силами стремился не связывать себя никакими обязательствами, не посоветовавшись предварительно со Скотти и нашим адвокатом Хедли. Нам не хотелось исполнять роль декораций, если чувствовалась возможность половить в таком рыбном месте. Я не мог себе представить ничего более способствующего принятию обязательств, чем необходимость провести какое-то время наедине с мисс Ле Фэй Морган на пустой вилле во время бури. Так что я тихо пересек комнату, стараясь не привлекать внимания к своей особе, поднял воротник своего плаща и выскользнул за дверь. На улице колыхалась пелена дождя, и холодные капли под порывами ветра текли у меня по затылку, но здесь уж я ничем не мог помочь себе; ничего е оставалось, как что есть мочи припустить к машине. Я забрал мисс Морган и повез ее в отель. Она почти по-матерински побранила меня за прогулки под дождем, и если я выглядел хотя бы наполовину тем дураком, каким я себя чувствовал, — тогда у меня был вид первостатейного дурака. По дороге она предложила мне где-нибудь остановиться и выпить с ней чаю, но я отказался, сославшись на необходимость переодеться, что было сущей правдой; но если бы даже мне пришлось лгать, я бы сделан это, потому что сегодняшнего дня в обществе мисс Ле Фэй Морган мне было предостаточно.

Глава 6

Неизбежное, конечно, случилось, и я свалился с лихорадочным жаром, за которым последовал приступ астмы.

Мисс Ле Фэй Морган позвонила к. нам в контору, чтобы назначить следующую встречу, так как она не закончила переговоры со мной. Скотти сказал ей, что я болен и взамен предложил себя. Она отказалась от его услуг и потребовала сообщить ей симптомы моего заболевания, но Скотти не сделал этого, категорически не доверяя ей. В конце концов одному из них надоело пререкаться, хотя я был не в состоянии определить, кому именно.

Скотти пошел к Хедли и представил все дело в самых мрачных тонах, но Хедли приказал ему заткнуться и подумать о чем-нибудь другом, так как доказательств у него не было, и лучше было бы их не искать. Не имея трупа (а трупа, насколько нам известно, не было), невозможно представить обвинение; и даже если труп существовал, то он скорее всего служил телесной оболочкой для мисс Ле Фэй Морган. У меня сложилось подозрение, что Скотти также просветил Хедли относительно возможного влияния мисс Морган на мои моральные принципы и что Хедли счел это весьма полезным для меня. Так или иначе, Скотти разозлился на обоих и вернулся домой мрачнее тучи. Он пытался заговорить со мной об этом, но я хрипел на него и делал вид, что я нахожусь в полубессознательном состоянии. В конце концов, в астме есть кое-что полезное.

В любом случае, единственное, что я понял из весьма накаленного и одностороннего разговора — это то, что мне совершенно не обязательно прослеживать земной путь мисс Ле Фэй Морган в интересах абстрактной справедливости, тем более что подобные занятия никогда не вызывали у меня особого энтузиазма.

Скотти вернулся обратно в контору, ничуть не улучшив свое настроение в результате нашего разговора и, боюсь, заставил подручного мальчика неоднократно пожалеть о своем появлении на свет. В любом случае, подручный вернул Скотти все его высказывания в весьма неожиданной манере, что возымело далеко идущие последствия для моего бизнеса. Основной работой подручного является обслуживание телефонного коммутатора и проблема заключается в том, что, если мальчик достаточно умен, чтобы справиться с коммутатором, он, как правило, достаточно умен, чтобы интересоваться телефонными разговорами; в нашем случае, наш подручный очевидно подслушал скандал по телефону между Скотти и мисс Морган и сделал свои собственные выводы относительно истинного положения вещей. Так или иначе, когда следующим утром прекрасная дама вошла в нашу контору и потребовала сообщить ей о моем состоянии, подручный, вместо того чтобы отослать ее к Скотти во внутренний кабинет, решил действовать по собственной инициативе и поведал ей все, что знал и чего не знал. Я не удивился бы, если бы оказалось, что наградой за это были полкроны. По крайней мере, этим вечером мальчишка прогулял свои занятия в церковном хоре, отправившись в кино. Я знаю это, поскольку викарий через мою сестру обратился ко мне с просьбой поговорить с мальчиком, от чего я отказался, ибо это не входило в мои обязанности и определенно было бы неверным по отношению к ребенку. Ни моя сестра, ни викарий, ни тем более Скотти не слышали даже дыхания мисс Ле Фэй Морган. А у этого парня был настоящий спортивный характер.