– Женщина, идите в дом, все будет хорошо! – первым выходя из этого секундного шока, выкрикнул я. – Идите же!

– Убийцы! – тоже включившись, завыла она октавой выше. – Вы и Гришеньку моего так же, как Буянчика, убьете. Не да-а-ам!!! – кинулась она на Милку, но неожиданно нам на помощь пришел сам Гришаня:

– Заткнись, дура, иди в избу.

– Да как же так, Гришенька, они же Буяна застрелили! Может, покликать кого?

– Дура ты и есть дура, только вякни, они же тебя рядом положат! Убирайся вон.

– Ой, девушка, не сгубите вы его, – переключилась она на Милку. – Христом вас и Богом прошу, не губите, один он у меня, кормилец проклятый. Что я без него буду делать? Троих мне девчонок наклепал, ирод.

– Женщина, немедленно уходите отсюда, ничего с ним не будет.

Решительно взяв бабу под локоть, я втолкнул ее в ворота и, еще раз проверив надежность узлов и веревок на пленниках, занялся тем, ради чего сломя голову примчался сюда.

– Что ты там делаешь? – неодобрительно следя за моими действиями, спросила Милка. – Совсем чокнулся? Может быть, хватит? Пора сматываться.

Наверное, со стороны я казался смешным, но мне было совсем не до смеха. Встав на карачки, я сантиметр за сантиметром ощупывал днище машины и внутреннюю часть крыла.

– Тебя нужно показать психиатру, – не унималась она. – Поехали, пока не поздно.

– Молчи, лучше присматривай за своими подопечными, – посоветовал я и наконец наткнулся на то, что искал. – Вот оно! – вытягивая из полости заднего бампера полиэтиленовый сверточек, в восторге объявил я.

– Что это? – поневоле заинтересовалась жена.

– Кока! Кокаша, кокаин или то, на что меня хотели подцепить!

– Ничего не понимаю.

– Это не обязательно. – Подойдя к Гришане, я ногой перекатил его на спину и, сунунув в нос пакет, спросил: – Что это такое?

– Не знаю! – простодушно заморгал он. – Первый раз вижу.

– Зачем ты нам его подсунул?

– Ничего я вам не подсовывал. Говорю же вам, что первый раз этот мешочек вижу.

– Врешь, скотина, – продолжал настаивать я, хотя прекрасно понимал, что Гришаня здесь ни при чем. Вряд ли у него хватило бы духу за просто так подарить мне почти десять тысяч рублей, щука тут орудовала на порядок выше. – Чурка с глазами, удавлю, если не скажешь, кто тебя подговорил.

– Вот те крест, не знаю, не видел, не заметил. Да и стоит он, наверное, дорого. Что делать-то будем, командир?

– Мы поедем домой, а вам я советую еще немного отдохнуть, а затем принять ароматизированную ванну, потому как дюже смердите. Только предупреждаю вас в последний раз: если вы после нашего отъезда опять начнете подло себя вести, например организуете за нами погоню, то последуете за своим кобелем. Он ужасно мучился и не хотел умирать.

– А как же Миша? Что с ним будет? – запоздало запереживал, заскулил старшенький.

– Я от своих слов пока не отказался. Людмила Алексеевна, дайте их оружие.

Ухватив обрез за цевье, я что есть моченьки трахнул его о бетонную опору и, стряхнув щепу, зашвырнул покореженный механизм в желто-зеленую канаву.

– Что вы делаете! – поднимаясь на колени, завопил Валек.

– Эрнест Хемингуэй еще когда сказал: «Прощай, оружие!», читайте классиков, охламоны, – пинком возвращая его на место, назидательно пояснила Людмила. – Все, что ли?

– Вперед. Счастливо оставаться, Харитонов Гришаня! – садясь за руль, от души заржал я.

Все хорошо обдумав и прикинув, по какому сценарию будут развиваться дальнейшие события, на повороте, когда его дом скрылся из виду, я фарами приказал Милке остановиться.

– Ну что еще? – раздраженно спросила она.

– Поменяемся местами. Садись в мою машину, а я поеду на «Волге».

– Это еще зачем?

– По двум причинам: во-первых, сейчас они кинутся за нами в погоню и прежде всего будут стараться догнать мою «Коломбину».

– Значит, ты хочешь опять подставить меня? Ну и сукин же ты сын!

– Замолчи и дослушай. А во-вторых, «Коломбину» остановят на первом посту ГИБДД.

– Почему? И почему опять должны остановить меня?

– Да потому, что со вчерашнего, если не с позавчерашнего дня на нее дана ориентировка как на машину наркокурьера. Меня старательно хотят подставить. Поняла?

– Не поняла. Не поняла, почему я должна выступать в роли наркокурьера?

– Тебе многого еще не понять. Ты видела, как я вытащил кокаин?

– Видела, ну и что?

– А значит, там его нет? Ведь так?

– Так. Совсем ты мне мозги затрахал.

– А значит, машину проверят и тебя отпустят, так?

– Так, – совершенно сбитая с толку, согласилась она. – И что это дает?

– Ты спокойно последуешь домой и ляжешь спать, вот и все. А если и после поста они от тебя не отцепятся, то напрямую дуй в отряд к Максу, а уж он найдет средство от них отделаться.

– А какой во всем этом смысл?

– Боже, как ты непробиваемо глупа. Ты развяжешь мне руки тем, что утащишь за собой моего хвоста и уладишь все проблемы с гаишниками, а я тем временем решу два серьезных вопроса. Я очень люблю тебя, Милочка!

– Ну и скотина же ты, Гончаров, – садясь в «Коломбину», вздохнула она. – Забирай отсюда свою наркоту, выкинь ее к чертовой матери, а то в самом деле попутают. Одни только неприятности от тебя, Константин.

– Двинемся по моей команде. Скорее всего, они будут на грязно-синем «Москвиче», с хорошими ходовыми качествами, особенно не удаляйся, но и близко их не подпускай. Возле поста, когда тебя остановят, они поймут, что не за тем зайцем гнались, и оставят тебя в покое. Теперь главное. Через четыре километра сверток на основную магистраль. Ты пойдешь по ней, а я рвану прямо через Белую церковь. И последнее, пусть отец узнает про судьбу Светланы Сергеевны Лютовой. Ее вчера загребли за наркотики, как это пытались сделать и со мной. Все. Удачи!

– Да пошел бы ты…

Мои прогнозы оказались верны. Синий блин на колесах не заставил себя долго ждать. На большой скорости он вылетел из-за поворота и начал быстро приближаться к нам. Сорвавшись с места, я тем самым подал Милке знак.

Держа их на стометровой дистанции, мы приближались к свертку, и я начал немного нервничать, всерьез опасаясь за успех нашего замысла. Если они разгадают наш маневр, то дальнейшее мое передвижение будет весьма проблематичным.

Миновав сверток, я облегченно вздохнул, видя, как синий «Москвич» послушно свернул направо. Пожелав Милке чистого асфальта, я снизил скорость и невольно вернулся все к тому же вопросу. А на верном ли я пути? А если и на верном, то до какого рубежа могу по нему пройти? И не заведет ли он в итоге меня в тупик? А такое опасение существовало, и оно было обоснованно.

Ладно, господин Гончаров, успокоил я себя, к этой теме мы вернемся сразу после того, как только разрешим пару наболевших вопросов. Без этого движение вперед становится затруднительным, а если смотреть дальше, то и опасным.

Кабинет Клары Оттовны Стариковой больше напоминал будуар кокотки, и это было неудивительно в наше время обязательно обезьяньей офисной мебели. С удовольствием утонув в широченном бархатном кресле, я согласился откушать чашечку кофе, а пока она, вращая антикварную мельницу, собственноручно молола сказочного аромата зерна, я наблюдал ее через литые финтифлюшки старинного зеркала.

Если и была она одного возраста с Зоей Андреевной, то выглядела лет на двадцать моложе. Столь же энергичная, держалась она проще и приветливей. Возможно, здесь сказывался ее профессионализм, но все равно было приятно. Высокая статная женщина, она не хотела стариться и довольно-таки успешно противостояла неизбежной старости. Густые рыжие ее волосы были, безусловно, крашеными, но сделано это было мастерски и не так броско, как у моей жены. Минимум морщин вокруг серых глаз говорил о том, что с ними постоянно, с завидным упорством борются, и, надо признаться, успешно. Высокая, открытая, как у манекена на витрине, шея свидетельствовала об успехах косметической хирургии, а пружинистая походка давала понять, что занятия физическими упражнениями тоже приносят пользу.