Луиджи Тенко будто бы оставил письмо, в котором заявил, что он не хочет больше жить в таком несправедливом и гнусном мире. Раздались требования прервать фестиваль. Сан-Ремо кипел. Однако недолго. Фестиваль не только не прервали, но вскоре после похорон Луиджи, на которых присутствовало лишь несколько самых близких друзей, уже праздновалась свадьба Жене Питнея. Свадьба носила явно показной характер, и я не уверена, что этот брак не был заключен в рекламных целях. Пышный свадебный прием состоялся на яхте, так чтобы толпы людей ни на одну минуту не лишились возможности наблюдать увлекательное зрелище. И лишь красный цветок, лежащий на тротуаре перед афишей Л. Тенко, напоминал о трагической, безвременной его кончине. Луиджи Тенко написал музыку и слова песни «Ciao, amore».[18] По мелодии и тексту это была одна из самых лучших, достойных награды песен – очень напевная, не банальная, с легко запоминающимся рефреном.

Я неоднократно ее исполняла. Она неизменно нравилась публике – вероятно, сама по себе, уже независимо от имени автора.

Год спустя я прочла интервью с Далидой и очень в ней разочаровалась. Появись это интервью сразу после смерти Луиджи, ее признания, которые могли вырваться в минуты отчаяния, вызванного гибелью любимого человека, были бы естественны и понятны. К сожалению, снабженное многочисленными снимками Далиды и Луиджи, описанием интимных отношений, которые соединяли их, это интервью прозвучало как чистая реклама. А ведь Далида пережила глубокое потрясение, депрессию, пыталась покончить с собой. Не выступала. Но когда о ней перестали говорить, она вынуждена была любой ценой вернуть себе внимание публики. Даже ценой личных и столь мучительных воспоминаний.

Мы не стали ждать окончания фестиваля. Пьетро предложил на другой день после обеда вернуться в Милан. По дороге туда мы завернули в маленький придорожный бар. Обслуживавшая нас девушка была в немалом затруднении, как умудриться подать нам заказанные блюда и в то же время не отводить глаз от телевизора – ведь подходил к концу второй день фестиваля.

Только добравшись до Милана, мы узнали в гостинице, что победили Клаудио Вилла – Ива Дзаникки.

До моего возвращения в Польшу мне предстояло осуществить три очень важных дела. Первое – участие в популярной телевизионной передаче «Семейные развлечения» («Ciocchi in famiglia»). Эту программу в Италии все очень любят и ждут, как у нас в Польше популярную передачу «Безупречная супружеская пара». Второе – собственная часовая программа по телевидению; мне предстояло исполнить шесть песен и вместе с Доменико Модуньо объявлять номера других артистов: моими гостями должны были быть «Folk-Studio Singers», Фред Бонгусто и сам Доменико Модуньо. Третье – участие в развлекательной программе на швейцарском телевидении. Эту передачу предполагалось вести из телевизионного центра в Турине. Зося тоже поехала со мной в Турин, но цель ее путешествия ограничивалась на этот раз чисто светскими обязанностями, ибо снимать программу телевидение не разрешало. Так что Зосе пришлось удовольствоваться осмотром города.

Сценарий был несложным и представлял собой, попросту говоря, отдельные номера, связанные либо моим выступлением, либо диалогом с Доменико Модуньо. Текст, который я должна была произнести в течение этого часа, я получила перед самым началом съемок, так что ни о какой подготовке не могло быть и речи.

Но дублей из-за меня делать не пришлось – на мой взгляд, благодаря доброжелательной атмосфере, которую старались создать как режиссер со своим штабом ассистентов и помощников, так и операторы, ну и наконец, гости программы: Бонгусто, Модуньо, «Folk-Studio Singers».

С Доменико Модуньо мы не только вели диалог, но в одном месте даже спели дуэтом сицилийскую песенку, которой он меня перед тем научил в коридоре. Очень веселая, шуточная песенка о том, как вся семья любила есть цикорий. Модуньо держался очень непосредственно, раскованно, мило, по-товарищески – совсем так, как запомнился мне по фильмам и телевизионным передачам. Несмотря на то, что Модуньо – один из немногих певцов, которые на протяжении стольких лет занимают место в «первой десятке», он прежде всего нормальный, веселый человек. А уж потом – «звезда». При этом не только знаменитый певец и композитор, но и весьма популярный театральный и киноактер, создатель многих мюзиклов. К сожалению, мне не удалось увидеть нашу передачу, поскольку я была во время трансляции ее в эфир уже дома, но позднее узнала, что ее дважды повторяли по желанию телезрителей.

В передаче «Ciocchi in famiglia» я пела песню А. Бабаджаняна на слова Е. Евтушенко. Итальянский текст написал Энцо Буонассизи. Музыка Бабаджаняна настолько там понравилась, что синьор Буонассизи, потеряв от возбуждения сон, написал текст за одну ночь. Второй песней была «Зацвету розой».

Как я уже говорила, передачу «Ciocchi in famiglia» с нетерпением ждет вся Италия. Выступают две команды, состоящие из мамы, бабушки, дедушки и внука (либо внучки). Они соревнуются между собой, отвечая на вопросы, касающиеся различных сторон жизни. Но этим соперничество не ограничивается – необходимо еще выполнить ряд заданий и уложиться в отведенное время.

Уже само название передачи указывает на то, что речь идет о делах сугубо семейных. Помню, дедушке дано было задание исполнить песню, которую он когда-то пел под балконом бабушки, в то время молодой девицы. Дедушки обеих команд охотно приступили к своему заданию, вызвав на лицах своих избранниц – ныне уже бабушек – ту же умиленную и радостную улыбку, которая, вероятно, некогда освещала их юные лица.

В какой-то момент я почувствовала, что меня легонько дергают за косу. Обернувшись, увидела присевшего за моей спиной самого младшего участника соревнования. «Синьора, – шепотом спросил он, – скажите, пожалуйста, какой национальный польский танец – мазурка или полька?» Одним лишь ему известным способом шустрый паренек дознался о том, что может быть задан такой вопрос, и, защищая честь семьи, решил не пренебрегать никакими средствами, ведущими к победе. Вскоре его бабушка без запинки и с торжествующей улыбкой на устах отчеканила: «Польским национальным танцем, конечно же, является мазурка!»

После того как я исполнила свою песню, обе команды наградили меня горячими аплодисментами, а один из дедушек, сицилиец, сунул в руку цветок, добытый им где-то за кулисами. Потянув меня за собой в более спокойный уголок и оживленно жестикулируя, он весьма мило высказал мне свое одобрение: «Видите ли, синьора, нынче поют совсем по-другому, чем в наше время. Крик, нервный, громкий ритм заглушают мелодию и все то, что хочет высказать душа. А вы поете совсем так, как пели в те времена… Они были иными, но, поверьте, вовсе не такими уж плохими. У нас на Сицилии люди еще понимают, что значит настоящее пение, и умеют ценить этот дар небес. Непременно приезжайте к нам – будете нашим гостем». Несмотря на то что из-за дедушки мне сократили время выступления, считаю услышанное от него самым приятным комплиментом, который был высказан мне в Италии.

Затем было получено приглашение принять участие в программе швейцарского телевидения – в числе других исполнителей песен на фестивале в Сан-Ремо. В этой передаче я также пела песню А. Бабаджаняна и Е. Евтушенко «Не спеши» на итальянский текст Э. Буонассизи. Передачу снимали в Милане. Мы с Зосей в назначенный час явились на студию. В артистической уборной (здесь она была) мне показали несколько платьев, самых что ни на есть радостных тонов. Мне надлежало выбрать – ведь передача шла по цветному телевидению. Увы, все эти чудные платья оказались меньше на три размера. У меня были платья, но длинные, здесь же требовалось мини. Таким образом, пришлось мне выступать в своем светло-голубом. На репетиции его даже похвалили, но режиссер неожиданно начал как-то слишком внимательно приглядываться ко мне и делать вокруг меня все более сужающиеся круги.

«Ага, – изрек он наконец с облегчением, – теперь мне понятно. – Она не должна быть блондинкой в голубом платье. Поскольку уж платье останется это… сделайте из нее брюнетку… нет, – через минуту вынес он окончательное решение, – лучше рыжевато-каштановую». Ясно, что речь шла о парике. Со мной немало помучались, прежде чем парик удалось натянуть на мою голову и затолкать внутрь довольно густые пряди светлых волос.