- Не переживай так, чертенок.

- Он мог убить тебя. А я бы уже ничего не смог сделать. Вышло что ты меня спасала, а не на оборот.

- Дурачок, много бы я наспасалась если бы меня пришили теми дротиками. Регенерироваться как ты я уж точно не умею. И вообще… только бы Учитель не узнал, что я натворила. Марфа, ты не знаешь что там за холм был, за деревней?

- Простой холм. У нас там девки да парубки любят собираться на гулянье.

- Любили. Надо говорить - любили.

Спать ложилась я опять по привычке прижавшись к своему любимому чертенку. Откуда-то жутко несло сквозняком и я нагло использовала это в качестве аргумента, когда асур попытался отделаться от участи большой грелки. Ну, отделывался он явно чисто из вредности, о чем и было мной сообщено. А он парировал тем что я вполне могу спать и завернувшись в одеяло. Я киданулась в него подушкой, и воспользовавшись советом отвернулась от синеокого нахала.

- За что мне такое наказание, - вздохнул Данте, подтянув меня к себе.

- Я не наказание, - сонно пробормотала я устраиваясь поудобнее.

- Ты награда, - уже где-то на гране сна услышала я и провалилась в темную бездну.

Мир раскололся от боли где-то далеко за полночь. Открыв глаза я еще пыталась понять откуда это пугающее чувство, когда увидела собственную руку лежащую на груди Данте. Этот красный, пугающий своей схожестью с кровью цвет я запомнила навсегда, и видеть его сейчас уж никак не ожидала. Горло сильно сжала невидимая рука страха, и я тупо лежала и смотрела как сворачиваются листочки словно пожухшие от невыносимого жара. Тело пробила крупная дрожь справиться с которой уже не было сил.

Наверное она и разбудила спящего демона, слегка нахмурившись он нашел взглядом мои испуганные, влажные от выступивших слез глаза… и все понял. Резко сев он на мгновение ушел в себя, а затем побледнел.

- Что происходит, Данте? - прошептала я.

- В таком состоянии мне с ними не справиться. Вставай, - скомандовал он таким тоном что все оцепенение как рукой сняло.

Соскочив с постели я удивленно наблюдала как Данте легко приподнимает огромную дубовую постель. Пол под ней оказался вскрыт, вот откуда так дуло, а этот мерзавец еще утверждал что у меня глюки, выставляя на показ зияющую темноту.

- Быстро, вниз, - беспрекословно заявил асур и я вдруг поняла что за все это время так и не узнала этого странного демона.

Я подчинилась, оказавшись в невысоком погребе. Сразу за мной, приземлившись тихо как кошка прыгнул Данте. Слабый свет тут же исчез под тяжестью кровати, дыра была немедленно закрыта половыми досками.

- Там Марфа, - попыталась возразить я.

- Нет времени. Они уже здесь. Прошу тебя, молчи.

Крепко сжав руку он оттащил меня куда то в дальний угол избы. Там жестким жестом усадил меня прямо на сырую землю и застыл как изваяние прислушиваясь, или присматриваясь к чему-то извне.

Через несколько секунд раздался тяжелый звук удара и пол заскрипел от шагов многочисленных ног. Тут же эти звуки распределились по всему дому. Послышался женский крик и через секунду красивый голос.

- Никого нет, только она.

- Тем хуже для нее.

Я вздрогнула и попыталась встать. Данте ухватил меня за плечи и сел рядом удерживая от опрометчивых и таких порывистых действий.

- Женщина, где демон и девчонка?

- Я ни знаю о чем вы, - тихо ответила Марфа.

- Не надо врать. Твой дом пропитан их магией. Так где они? - с нажимом спросил Хананель.

- Они были с неделю назад, - выгораживала нас хозяйка.

Послышался тяжелый звук удара и женский стон.

- Кому ты врешь. Демон был ранен, а воронка от неудачного телепорта не далеко от деревни.

- Я никого не видела.

- Ну что ж, пойдем другим путем.

Марфа закричала от боли. А я… не смогла ни вздохнуть, ни выдохнуть, ни закричать. С осуждением взглянув в лицо Данте, я поняла что меня уже никуда не выпустят. Руки демона сильно прижимали меня к нему, вокруг раскрывался воздушный купол, а глаза затягивают словно в пропасть.

Это было что-то невероятное. По началу я видела только синие омуты столь любимых глаз. А затем словно вырвалась из прозрачной воды, прямо в небо. Меня окружал свободный простор лазури, по которой плыли перья облаков. Спокойствие.

Покой нам только сниться, напомнил феникс. Хм, гипнотизер демонов.

Я лукаво улыбнулась. Гипноз может удержать мое сознание, но не подсознание.

Дух медленно вышел со вздохом и просачась сквозь щель вышел сначала на улицу, а затем крылатой птицей ворвался в дом. Феникс застал, рассматривая открывшуюся картину. Около пяти асур находилось в доме, еще около десятка он заметил вокруг дома. Посреди кухни стоял Хананель, а у его ног лежала Марфа, испуганная и залитая кровью.

- Посмотрите, какие у нас гости, - ухмыльнулся демон.

Я свернула крылья и медленно их развела встав пред удивленными асурами обнаженной женщиной с длинными кровавыми волосами, перламутровой кожей, и очаровательным личиком ангела. За ее спиной раскрывались золотистые крылья, светившиеся так что ослепляли.

- Все не можешь остановиться? - Ее голос лился словно мед, и звенел как щебет соловья.

- Ты… - удивился Хананель.

А я взмахнула крыльями и снесла волной двух ближайших мужчин. Два других кинулись на меня, но напоролись на клинки в разведенных руках.

- Наконец-то мы одни, - улыбнулся дух-дева самой соблазнительной улыбкой. Ни один мужчина не смел бы устоять. Кроме этого разумеется. Для Хананеля в ней сквозил вызов.

- Думаешь я не позаботился об этом после того что видел, - оскалился он, поигрывая медальоном на своей груди. Он мне ни о чем не говорил, но руны я постаралась запомнить, так, на всякий случай.

- Ты все равно умрешь, - промурлыкала я, медленно подходя к нему.

Надо признать асур опешил от такого поведения. Он стоял и смотрел как дева охватывает его шею изящными руками. Медальон сильно жегся, но не сделать гадость было выше моих сил. Девушка оказалась ниже асура на полторы головы, но приподнявшись на мысочках смогла поцеловать его в подбородок.

- Ты заплатишь мне за все, милый, - заявила я так, как будто говорила нечто ласковое, интимное, сексуальное. Одна его рука непроизвольно легла мне на талию и прижала к твердому как металл телу. Даже сам асур был удивлен своим действиям. Ну а я получала удовольствие. - Ты сдохнешь как последняя тварь, а твоей кровью я залью могилы тех кого ты у меня забрал. Голову же насажу на самый высокий шпиль Серебряного града.

Меня пронзил клинок, но я лишь усмехнулась, что такое воплощенному духу рана от холодного металла. Тихонько рассмеявшись, я с удовольствием вампира провела губами по его бронзовой шее. Затем взмах крыльев отнес его в одну сторону, а меня в другую. Обратившись в феникса, я выскользнула из дома.

Приходить в себя мне пришлось уже в подвале, на руках испуганного Данте. Как только я соизволила открыть глаза, он облегченно вздохнул и прижал к себе еще сильнее.

- Малыш, больше никогда так не делай.

Оказалось что без сознания я пролежала где-то минут пять. За это время Данте, по его словам, уже начал седеть, а Хананель с отрядом успел сбежать, на что я была не в обиде.

Как только мы выбрались из подвала, я побежала на кухню. Только было уже поздно, кровь как давеча заливала весь пол, а Марфа была мертва. Упав рядом с ней, я в голос разревелась.

Эта тварь забрал ту кто оказался столь добор ко мне, ту чьей жизнью я бы ни за что не рискнула. На ее добром, красивом в посмертии лице отразился ужас и недоумение. Она не знала за что умирает, не знала зачем асурам нужны мы, ни знала что сегодня ее настигнут аидовы псы. Она лишь приняла нас, лишь заботилась и никому не желала зла. А теперь Марфы, женщину для которой душа была важнее облика, больше не было на этом свете. И я ничем не могу отплатить ей за эту великую жертву.

И во всем виновата лишь я одна.

Ненавижу, ненавижу эту несправедливую злодейку судьбу. Чем я провинилась? Чем провинилась Марфа? Да, я пошла против богов, я стала невестой демона, я обманывала, обкрадывала, убивала, но ни разу во зло. Я платила по счетам, я старалась откупиться добрыми делами. Неужели вы решили что жизни упырей и вурдалаков, злобных ведьм и колдунов, убийц и подонков, дороже хоть дня жизни этой доброй женщине давшей нам приют? Раз так, то я больше не буду оружием в чужих руках, и не буду выкупать свои грехи. Раз мой главный грех любовь, то не взыщите за ненависть.