Я сделал маленькую паузу, перевёл дыхание и продолжил.
- Константин Эдуардович Циолковский, один из величайших мыслителей прошлого, как-то сказал: Земля это колыбель человечества. И он же справедливо заметил, что нельзя вечно жить в колыбели. Сегодня мы покинем нашу колыбель и станем, наконец, взрослее.
Раздались хлопки. Поначалу неуверенные, они переросли в настоящую овацию. Я вдруг смутился - так много людей мне никогда не хлопало... Сделав жест "потише, пожалуйста", я притушил аплодисменты. Пора переходить к запуску.
- "Хайнлайн", это "Кларк", как слышно нас?
- "Хайнлайн" на связи, прекрасно вас слышу.
- Командор Уолш, как ваша команда?
- Бодра, воодушевлена и готова к приказам.
- Прекрасно. А как корабль?
- Корабль грызёт удила и бьёт копытом, командор Уиллард.
- Замечательно. Капитан Громов119, как наша команда?
- Ждёт приказов, командор!
- Ну что же... Пожалуй, нам пора в путь. Кхм... командор Уолш, предоставляю вам честь первыми запустить двигатели, мы пойдём вслед за вами. Наши траектории скоро разойдутся, но мы будем держать связь так долго, насколько это позволит техника. Вы не против?
- Командор Уиллард, мы собирались предложить вам точно то же самое. Вы будто мысли читаете!
- Ах, если бы. По крайней мере, я точно бы знал, удалась ли моя речь.
- Удалась, командор. Начинаем обратный отсчёт.
Самый волнующий момент... Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди. Синтетический голос отсчитывал120 уходящие секунды: "Семь... Шесть... Пять... Четыре... Три... Зажигание... Один... Ноль... Один... Два..."
"Хайнлайн" врубил водородные бустеры, но гигантская туша корабля, казалось, не имеет ни малейшего желания сдвигаться с места. Но вот глаз уловил какое-то движение: звездолёт медленно поплыл, постепенно ускоряясь, дальше и дальше от родительской Платформы. Манёвр разгона подразумевает несколько витков вокруг Луны и Земли. Бустеры быстро выжгут своё топливо, передав начальный импульс кораблю. После того, как он совершит прощальный облёт родной планеты, он включит ионные тягачи и начнёт сложный танец в гравитационных полях Солнечной системы, всё дальше и дальше уходя в бездну...
Наконец, наступила и наша очередь.
Сейчас первый пилот Андрей Королёв и второй пилот Отто Кауфманн отдадут команды компьютеру, который отсчитает секунды и включит бустеры - точно такие же, как и на "Хайнлайне". Они точно так же разгонят "Кларка", разорвав гравитационные путы, связывающие нас с Землёй. Мы точно так же сделаем несколько прощальных витков, до рези в глазах всматриваясь в такую близкую и одновременно столь недосягаемую планету. Мы будем смотреть так, будто хотим, чтобы её образ остался перед глазами навсегда. Смотреть до слёз... Лёгкое ускорение слегка вожмёт нас в кресла. Пассажиры в своих отсеках ничего не почувствуют, они попрощались с Землёй уже давно и впереди у них лишь только мгновение криосна. У нас же впереди долгие месяцы разгона - время томящего ожидания и воспоминаний - и годы полёта.
Каждый из нас что-то оставил на Земле или Луне. У многих там остались знакомые, друзья или родственники, которых не получилось взять с собой по каким-то причинам. Кто-то был не в силах расстаться в близкими - не каждый мог побороть ощущение, что он не просто оставляет родную планету, а обрекает на гибель всё то, что любил. И если кто-то под таким грузом отказывался от миссии, то мы не смели настаивать на продолжении - тяжело было всем.
Кто-то оставил зелень весенних лугов, кто-то оставил тропические ливни, кто-то оставил безграничную синеву океана и спокойствие лагун, кто-то оставил строгую красоту фьордов... Кто-то лишился горячего ветра над травянистыми равнинами, кто-то больше никогда не увидит родные горы, кому-то больше никогда не придётся прогуляться по знакомому лесу. Не получится зайти в любимую кафешку, пройтись по родным улицам, посидеть в уютном парке, послушать гомон улиц. Кто-то оставил любимые серые равнины, усеянные любимыми кратерами. Нам пришлось оставить всё это ради слабой надежды - может быть, когда-нибудь мы начнём всё сначала.
У капитанского иллюминатора в специальной кроватке сидит старый кот Гиперион. Он тоже смотрит на Землю и тоже плачет - сейчас можно...
Точка невозвращения
Вскоре мы миновали Марс. Наши "марсиане" прощались с ним с такой тоской, которой не удостоилась даже Земля - несмотря на то, что Красная планета из корабля выглядела просто точечкой. На Марсе осталась одна из величайших загадок, которую теперь некому будет разгадывать - Стена. Как писал Акитару-сан, Стена была создана неизвестно кем, неизвестно когда, неизвестно для чего и неизвестно как. Химический состав монолита Стены удалось определить весьма приблизительно и только для поверхности, хотя можно было предположить, что он более-менее однороден по всему объёму гигантской плиты: в основном, углерод, немного бора, немного азота, чуть-чуть кремния и крошечные примеси других элементов.
Акитару взял с собой все материалы, которые только смог увезти: данные химанализа, данные обмеров и сонарного зондирования, данные гравиметрического сканирования, видеозаписи "графограмм" и так далее. У него было время, чтобы познакомиться с ещё одним виртуозом своего дела - палеонтологом Валерием Рубцовым. Общее у них было только то, что оба фанатично занимались распутыванием головоломок из седой древности. Рубцов быстро загорелся идеей загадки. Когда они разведали, что среди пассажиров есть кристаллограф Артур Корин, они на пару едва меня не уболтали его "разморозить". Пришлось подключить всё своё красноречие и убедить их, что загадка не пострадает, если они оба тоже лягут в криосон: после пробуждения можно будет продолжать её распутывать, ведь для такой древней вещи пара-тройка десятков лет - незаметный пустячок.
За исключением этого забавного момента, вахта тянулась со страшной скучищей. Все системы корабля работали исправно, параметры были стабильны, пассажиры спокойно спали. Пару раз я брался за старые задачи - они так и оставались нерешёнными, когда я ушёл из обсерватории, чтобы целиком посвятить своё время строительству звездолётов. Теперь зведолёты не только были построены, но вполне успешно справлялись со своими функциями, поэтому можно было вернуться к своим прежним занятиям. Но вдохновение что-то не шло и я больше шатался по кораблю или стоял на наблюдательной площадке, разглядывая звёзды - хотя мы двигались довольно быстро, никаких изменений в картине созвездий глаз не замечал. Впрочем, было бы смешно на это надеяться, ведь мы даже за порог Солнечной Системы ещё не вышли.
Лилит сидела с баллистиками, пере-пере-перепроверяя расчёты. Рамджерри коротал время за игрой в шахматы с компьютером, Астра Колдрейн пропадала в мастерской, работая над каким-то "шедевром", а гиперкошки бесцельно слонялись по кораблю, точно так же изнывая от скуки. Впрочем, вру, один раз их вылазки принесли пользу: Майти - один из котят второго поколения - нашёл где-то незакрытый технический люк. Если считать это за неисправность, то Майти прекрасно справился с ролью ремонтника, захлопнув крышку и даже задвинув защёлку. Гип, Тин и все кошки первого поколения, которые были на нашем корабле, уже спали в своих камерах. Марни, Ишша и остальные летели на "Хайнлайне" - там Марни наконец-то заполучил роль вожака своего прайда.
Пока позволяла дистанция между "Кларком" и "Хайнлайном", мы держали связь на лазерном луче. Хотя переписываться, в общем, было практически не о чем - что у нас, что у них ничего особенного не происходило. Самое крупное ЧП у них было, когда в одной из кают обнаружилась настоящая живая муха. Как и откуда она туда просочилась, осталось тайной за семью печатями. Муху изловили и, несмотря на протесты некоторых членов команды, заморили - всё-таки на корабле надо поддерживать определённый порядок, в который насекомые никак не вписываются. Когда дистанция, нас разделяющая, стала слишком велика для того, чтобы можно было обмениваться содержательными сообщениями за разумное время, мы просто держали друг друга "на прицеле". Слабенькая звёздочка, едва видимая на фоне прочих светил - если знать, где искать и как искать. Корабли со временем ускорялись, поэтому цвет лазерной "звёздочки" всё сильнее краснел, потихоньку переползая ближе к инфракрасной области. То, что мы принимали сигнал даже через бездну такого расстояния, внушало нам надежду: во-первых, мы всё-таки не одни, а во-вторых, техника работает именно так, как мы и расcчитывали. Когда пришло время включить рамджет, лазер "Хайнлайна" мы потеряли из виду - струи плазмы, словно дрожащее мутное марево, искажали вид звёздного неба, делая невозможной оптическую связь.