Дженкинс шел ровной уверенной государственной поступью, и, шагая рядом, лейтенант чувствовал себя маленьким уродом, замыслившим вдруг перевернуть гигантское государство. Ребенком, выходящим с пластмассовым водяным пистолетом против танка. Вся абсурдность затеи, которую он намеревался осуществить в компании свалившегося на вертолетную площадку сумасшедшего со старым пистолетом, сделалась ясна лейтенанту во время ритуального государственного прохода под ритм, заданный Дженкинсом, по паркетам «Метрополитен» к дежурке. «Я трезвею», — сказал себе лейтенант и, миновав дежурные помещения, отказался от своего плана. Группа, громко стуча обувью, стала спускаться к камерам.
Тэйлор отпер первые двери, затем вторые. За вторыми находился часовой. У часового не было ключей ни от камер, ни от входных дверей. Часовой вытянулся и приветствовал высокое начальство.
— Вынуть их всех, или вы посетите их в камерах?
— Всех сюда. — Дженкинс сел на стул, пододвинутый ему Кэмпбэллом.
Они находились в обширном коридоре, куда выходило несколько дверей. Тюрьма Департмента Демографии была небольшой, обыкновенно здесь держали лишь недолгое время, необходимое для первичного дознания. В коридоре у стены стояли стол и два стула. Для охранников.
Из одной камеры вышла семья О'Руркэ: отец, сын и Синтия, из другой — Кристофэр, Розен и карлик…
Дженкинс с интересом поглядел на маленького человека, но вопроса не задал. Увидев Розена, встал. Прошел к нему несколько шагов и протянул руку.
— Приношу все мои извинения, доктор, за задержку в вашем освобождении. Однако лейтенант действовал по уставу, ведь только я знаю вас в лицо. Кто угодно мог выдать себя за вас. — И обернулся к Тэйлору: — Лейтенант, доктора мы вызовем, если будут необходимы его показания. А сейчас я хотел бы, чтобы он отдохнул в более приемлемых условиях. Перед тем как совершить перелет в Лос-Аламос.
— Йес, сэр! — отчеканил Тэйлор и поручил Розена сержанту Чарли Рогану. Розен обернулся к Дженкинсу. Последний, улыбаясь, ждал.
— Я благодарю вас, сэр, за операцию по моему освобождению. Я понимаю, что совершил грубейшее нарушение правил безопасности, и все, что со мной произошло, будет мне серьезным уроком. Обещаю, сэр, что этого не повторится. Что касается моих исследований, то к концу лета все будет закончено.
— Желаю удачи. — Дженкинс пожал еще раз руку ученого.
— А вам, лейтенант, я желаю больших неприятностей, — прошипел доктор, проходя мимо Тэйлора.
Тэйлор смолчал.
— Так вот вы какой, знаменитый Дункан О'Руркэ… — Дженкинс остановился против гангстера и заложил руки за спину. — Как себя чувствуете? Не ранены?
— Нет. Сын ранен, но ваши армейцы оказали ему сносную помощь.
— А вы, конечно, ожидали средневековых пыток, да? Мы гуманны.
— Очень гуманны, — вмешался Виктор, — уложили двоих ребят.
— Только потому, что они оказали вооруженное сопротивление, — ответил за Дженкинса Тэйлор.
— Вооруженное сопротивление… — задумчиво повторил Дженкинс. — И не только. Вы обвиняетесь в подготовке, организации и осуществлении убийства Президента Соединенных Штатов Америки Тома Бакли…
— Ага, а еще в чем? — неожиданно засмеялся Кристофэр. — Почему не в попытке организации космического мятежа или захвата вооруженным путем наших колоний на Марсе, а? Ты хочешь пришить нам преступление, которого мы не совершали… Нам совсем никак не мешал Том Бакли Джуниор… У нас другой бизнес, не пересекающийся с его бизнесом…
Дженкинс поглядел на черного человека крайне ласковым взглядом.
— Мы сделаем так, что именно ты и признаешься первым.
— Старый маньяк! — С отвращением черный плюнул вдруг в Дженкинса, и плевок, не долетев, приземлился в футе от черной туфли Дженкинса. Последний внимательно почему-то вгляделся в плевок.
— Вам придется попотеть, чтобы доказать, что ваш бизнес, как вы говорите, не пересекался с бизнесом Президента.
— Неужели нас ожидает суд? — насмешливо спросил Дункан. — Я был уверен, что дальше этого подземелья мы не проследуем.
— Как и всякого гражданина Соединенных Штатов, вас ожидает, всех без исключения, справедливый суд по форме, выработанной американским правосудием. У вас у каждого будет адвокат, и жюри присяжных заседателей, состоящее из американских граждан, решит вашу судьбу. Такова наша традиция.
— Ясно. — Дункан О'Руркэ устало улыбнулся. — Вы решили устроить назидательную трагикомедию для жителей Соединенных Штатов.
— Мы решили, что убийство Президента достаточно трагический и серьезный случай для того, чтобы вспомнить о наших традициях справедливости и права каждого гражданина на скорое и справедливое рассмотрение его дела. Судебные заседания будут транслироваться по телевидению.
— Уверен, что вы уже нашли и актеров на роли судей, адвокатов и заседателей. Думаю, вы нашли их еще до убийства Президента, ебаные политики!
Виктор сделал шаг по направлению к Дженкинсу, но один из «бульдогов» оттолкнул его.
— Вы, молодой грубиян, как я догадываюсь, — Виктор О'Руркэ. А кто вы, молодая леди? — Дженкинс приблизился к Синтии.
— Я тебе не леди, старый Дьявол. — Синтия готова была, судя по ее виду, вцепиться в Дженкинса или ударить его, поэтому «бульдоги» схватили ее за руки. — Мы не убивали твоего вонючего друга Бакли. Ты сам его убил! — крикнула Синтия.
Невозмутимый Дженкинс прошел к следующему в группе, к Кристофэру.
— Ну с тобой, отважный потомок воинов из Дагомеи или откуда там, из Конго, с тобой все ясно, вопросов к тебе нет…
— С тобой тоже все ясно, — ответил Кристофэр.
— Представьтесь, мистер? — Дженкинс остановился перед последним задержанным.
Гарри Джабс невозмутимо задрал к Дженкинсу лицо, поросшее сизой щетиной. Ответил:
— Ипполит Лукьянов, литератор. Категория «S. E.».
— Хм, — только и сказал Дженкинс и замолчал. — Вы выдаете себя за другого, маленький человек. Согласно досье мистера Лукьяноф, с которым я имел удовольствие ознакомиться, это человек шестидесяти пяти лет. Вам шестьдесят пять лет? Смею вас заверить, что много меньше. Вам от тридцати пяти до сорока. И если вам шестьдесят пять, то почему вы разгуливаете свободно с сизыми от щетины щеками по территории Америки. Закон 316, пункт «B», гласит… — Дженкинс замялся. Как будто бы стеснялся своего знаменитого закона. — К тому же, согласно видеодосье, господин Лукьяноф высокого роста, тогда как вы не дотягиваете до господина Лукьяноф добрую пару футов, уважаемый.
— Я Лукьянов, категория «S. E.», self-employed. Ваша система ошиблась. Таких случаев немало. Электронные сети всегда ошибаются. Их употребление спорно.
«Все мы влипли, и очень», — подумал с тревогой Тэйлор, предвидя, что за разъяснениями Дженкинс обратится к нему.
— Вы производили арест, лейтенант Тэйлор? — Дженкинс, судя по лицу, ни в чем еще лейтенанта не подозревал. Просто-напросто обратился к нему как к источнику информации.
— Йес, сэр! Задержанный Лукьянов был арестован позднее, как член банды О'Руркэ, точнее, его подозревают в принадлежности к банде. В соответствии со сведениями, полученными здесь, в Департменте.
Дженкинс задумчиво уставился на маленького арестованного.
— Предъявите мне вашу айдентити-кард, мистер!
— Была изъята второго июля гардиен-компьютером Центра здоровья.
— Причина изъятия?
— Закон 316, пункт «B», ваш закон, сэр.
— Где вы его арестовали, Тэйлор?
— При выходе из дома, где он был замечен нашими агентами последний раз. Точнее, в сотне ярдов от этого дома, на East Семьдесят четвертой улице.
— В досье действительно имеется видеоматериал о связях Ипполита Лукьянофф с бандой О'Руркэ… — начал Кэмпбэлл.
— Мы не банда, — вмешался Виктор. — Это вы — банда!
— Заткнись! — попросил лейтенант.
— Имеется видеоматериал о встречах этих людей, — Кэмпбэлл указал рукою на клан О'Руркэ, — с Лукьянофф, но человек не тот, вы взяли не того, Тэйлор, — закончил Кэмпбэлл.
— Я взял того, на кого меня навели компьютерные данные. Возможно, что он однофамилец? С видеодосье я не был ознакомлен.