Все больше людей, окружавших Имре Надя, стал осознавать опасность контрреволюции. Так, например, старый и авторитетный участник революционного движения Золтан Санто 2 ноября обратился к тогдашнему послу Югославии в Будапеште Д. Солдатичу с запросом можно ли рассчитывать на получение убежища в здании посольства «от организующих погромы контрреволюционеров, действия которых в это время приобретали все более широкие масштабы». 3 ноября он получил на свой запрос положительный ответ.

Сотрудник Имре Надя Геза Лошонци, репрессированный в период культа личности, провел 3 ноября в здании парламента пресс‑конференцию. На этой встрече он заявил: «По мнению правительства, силы контрреволюции в стране довольно активны. Поэтому венгерское правительство считает необходимым заявить: оно ни в коей мере не намерено отказываться от таких завоеваний прошедших 12 лет, как земельная реформа, национализация и социальные завоевания… оно не потерпит реставрации капитализма в Венгрии».

Такие заявления и клятвы еще больше затуманивали ситуацию, потому что действия правительства как раз напротив служили закреплению последствий контрреволюции, ее защите на международной арене. Правительство не предпринимало реальных шагов против контрреволюции. С такой политикой, с таким поведением требовалось порвать, потому что это был путь предательства. В то же время политика периода культа личности не могла быть альтернативой контрреволюции, точно также как кадры этого периода – инициаторами создания нового революционного центра.

1 ноября Янош Кадар и Ференц Мюнних пришли к выводу, что создание нового революционного центра является жизненно важным вопросом. Вечером этого дня они уехали из Будапешта и приступили к организации контрнаступления революционных сил. 2 ноября при содействии генерал‑лейтенанта Шандора Ногради за Яношем Кадаром последовали Дьёрдь Марошап, Антал Апро, Карой Кишш и другие товарищи.

Сплочение рядов коммунистов для борьбы с контрреволюцией происходило в исключительно сложных условиях. Произошедшие события означали провал обеих известных группировок в руководстве Венгерской партии трудящихся, но в то время это понимали еще немногие. Кризис был вызван действиями «левой» группировки – клики Ракоши, которая допускала нарушения законности, принимала ошибочные меры, ревниво и слепо цеплялась за свои позиции в руководстве. Свою личную власть члены этой группировки считали предпосылкой социализма, но именно такими действиями они и подрывали его основы. Старое руководство ВПТ не могло стать новым революционным центром, так как утратило доверие членов партии и трудящихся масс, само несло ответственность за создавшуюся ситуацию, было не в состоянии разработать программу выхода из кризиса.

Правая группировка Имре Надя была опьянена произошедшими событиями и доставшейся ей властью. На улиц бушевал контрреволюционный террор, власть переходила в руки антисоциалистических сил, которые преследовали патриотов социалистической родины, а сторонники группы Имре Надя плелись в хвосте событий и при этом считали, что направляют их. Они в полной мере удовлетворяли все политические требования контрреволюции и в условиях, когда уничтожалась народная власть, делали вид, что самым важным является какой‑то торжественно провозглашенный и абсолютизированный национальный «суверенитет». На волне контрреволюции, которая планировала со временем отодвинуть их, с помощью контрреволюции представители группы Имре Надя оказались у кормила власти, причем все это прикрывалось маской законности. Они уже не могли, да и не хотели добиться поворота событий.

Те, кто стали инициаторами разрыва с группой Имре Надя и осуществляли его, находились в очень трудном положении. Они до самого конца соблюдали требования Устава партии – не организовывали своих рядов, не создавали группы или фракции. Они знали друг о друге, но организованных связей между ними не существовало. На сессии Государственного собрания 11 мая 1957 г. товарищ Янош Кадар говорил: «Надо откровенно признаться, что указанная часть руководства в те трудные дни находилась в сильном смятении. Во всяком случае, что касается лично меня, могу заявить: в водовороте событий не так‑то просто было разобраться, понять, что, собственно, происходит. Еще трудней оказалось решить вопрос, что предпринять. Весьма не легко было распознать сущность происходившего и не менее трудным делом оказалось определить свои действия. Этим‑то и объясняется неуверенность лучшей, честной части руководства»[14].

Организация нового революционного центра и его действия осложнялись также настроениями и политическим расслоением трудящихся масс. Широкие массы были опьянены надеждами на осуществление их законных требований, но их способность к действиям сковывалась неразберихой и страхом. Революционный центр, образованный под руководством Яноша Кадара, оказался перед трудным выбором. За что взяться: признать справедливые требования рабочего класса и постепенно переходить к борьбе с контрреволюцией или же сосредоточить сначала силы на разгроме контрреволюции, даже если это не будет на первых порах понято введенными в заблуждение людьми, а уже затем – в условиях консолидации – приступить к удовлетворению справедливых требований рабочих? Исходя из оценки сложившейся в Венгрии ситуации, когда иод угрозой оказались сами основы социализма, было решено: сначала нужно разгромить контрреволюцию, потому что без этого невозможно удовлетворить никакие законные чаяния и требования трудящихся.

События того времени и принятие этого решения представляют собой урок, имеющий принципиальное значение. Передовой, марксистско‑ленинский отряд должен всегда исходить из коренных интересов рабочего класса, трудящихся, учитывать положение народных масс, уровень их зрелости, готовность к действиям, политические настроения и т.п. Ситуация становится по‑настоящему трудной, когда возникают противоречия между долговременными интересами трудящихся масс и их сиюминутными настроениями. В октябре – ноябре 1956 г. настроения масс, подогретые националистической пропагандой контрреволюции ревизионистской демагогией, вступили в противоречие долговременными интересами страны, самих трудящихся. Историческая заслуга революционного центра, руководимого Яношем Кадаром, состояла в том, что он правильно оценил ситуацию и у него хватило смелости вступить борьбу с враждебными настроениями, что своими действиями он служил коренным, долговременным национальным и классовым интересам трудового народа Венгрии.

Новый революционный центр верил в то, что большие достижения в строительстве социализма, 12 лет народной власти в Венгрии наложили глубокий отпечаток на сознание народных масс. Об этом Янош Кадар говорил 26 января 1957 г. на X пленуме Всевенгерского совета профсоюзов; «Когда мы 3 ноября принимали решение о создании нынешнего правительства, вы думаете, я не знал, что нас встретят не с цветами? Прекрасно знал, но был убежден а нашей правоте, в том, что народ поймет наш шаг, одобрит и оценит его по достоинству. Веря в это, мы решительно выступили против натиска контрреволюции и отстояли диктатуру пролетариата в Венгрии!»[15].

А на уже упоминавшейся сессии Государственного собрания он выразил эту мысль следующим образом: «Хотя обстановка в те дни выглядела совсем неприглядно, я все же верил в разум подавляющей массы венгерского народа, которая поймет, что тогда нам необходимо было порвать с предателями и встать на путь открытой борьбы с ними»[16].

3 ноября руководимый Яношем Кадаром революционный центр образовал в Сольноке Венгерское революционное рабоче‑крестьянское правительство. Не все члены правительства находились в тот момент в Сольноке, но в своем решении они были едины. Четверо из них подписали документ, озаглавленный «Открытое письмо к венгерскому трудовому народу», в котором, в частности, говорилось: «Мы, министры, бывшие члены правительства Имре Надя, – Антал Апро, Янош Кадар, Иштван Кошша и Ференц Мюнних, заявляем, что 1 ноября 1956 г., порвав все связи с этим правительством, вышли из правительства и проявили инициативу по созданию Венгерского революционного рабоче‑крестьянского правительства»[17].