Коты в мешках бывают только драными

«Новости» не унимались. Заметки о строительстве появлялись почти в каждом номере. Их авторы обсуждали вроде бы исключительно источники финансирования – крошечные графики изображали денежные поступления – и гадали, уложатся ли строители в срок. Однако ни в одной заметке не обошлось без туманных упоминаний о «слухах» и «гипотезах», порожденных «некоторыми неясностями». Звонки на работу продолжались. Теперь меня осаждала репортер – Джейн Аш. Пару раз звонил лично редактор. Я, не пускаясь в разговоры, отсылал их к Назиму, который умел говорить ни о чем с профессиональной сноровкой.

Субботний выпуск газеты содержал привычный расклад. В общенациональной газете столь невнятную заметку, наверное, зарубили бы, но в «Новостях» по стилю она не выделялась среди прочих. Я в ней увидел слабо завуалированную угрозу. «Новости» как бы обращались прямо ко мне: «А мы все знаем». Человек и с более крепкими нервами немного забеспокоился бы. Меня же просто колотило.

Урсула повернула ключ в замке входной двери. Она возвращалась с переговоров с рабочими, которых мы наняли чинить слив. Джонатан привел ватагу друзей, они носились по дому, размахивали пистолетами и перекликались, подражая выговору голливудских актеров. Я присматривал за ними в отсутствие Урсулы.

– Ты не пропылесосил? – Подругу перекосило словно от приступа физической боли.

– Конечно, нет. Я за детьми смотрел, – напомнил я и ткнул наугад в первого попавшегося ребенка, демонстрируя, что он цел и невредим.

– Когда я смотрю за детьми, то почему-то успеваю сделать уборку.

– Вероятно, ты смотришь за ними не так внимательно, как я.

– Я внимательно смотрю.

– Не может быть. Либо одно, либо другое, сделать два дела сразу одинаково хорошо нельзя по определению. Я-то думал, что благополучие этих несмышленышей важнее всего на свете.

– Ты что, газету читал?

– Нет.

– Питер! Папа читал газету?

– Что?

– Папа читал газету?

– Не знаю. Папа, ты читал газету?

– Видишь? – с укоризной заметил я.

– Пылесось сейчас.

– О-ох, неужто это обязательно? Я все утро за детьми смотрел.

– За выходные надо пропылесосить. В понедельник придут рабочие ремонтировать слив.

– Понятно. Если увидят, что мы не пропылесосили, развернутся, и поминай как звали. Сантехники, известное дело, очень щепетильный народец.

– Выходит, ты считаешь, что в доме надо поддерживать минимальный уровень чистоты, лишь бы гости не шарахались?

– Знаешь, когда человек постоянно занят уборкой, это психическая болезнь, навязчивое состояние, я передачу по телевизору видел.

– А я убирать не собираюсь. Пылесосить будешь ты. Вперед.

Я поплелся к пылесосу.

– Другой на моем месте отказался бы, и ты это знаешь. Господи, как тебе повезло, что у тебя есть я.

– Мистер Далтон? Здравствуйте. Это Джейн Aш из «Новостей».

Я вздохнул погромче, чтобы было слышно в трубке.

– Извините, мисс Аш, но, как я вам неоднократно повторял, у меня для вас нет ничего интересного. Подробную информацию можно получить у Назима Икбала.

– Знаю, мистер Далтон, и крайне сожалею, что отрываю вас от работы, но к нам поступили новые сведения, и я подумала, что правильнее будет справиться сначала у вас.

– Сведения? Я не в курсе. Уверен, что Назим.

– Не в курсе? Возможно, и так, потому что сообщение нам передали только-только… На городской свалке обнаружены полиэтиленовые мешки с останками семидесяти скелетов. Экспертиза еще не проводилась, но первое впечатление – останки старые, даже древние. Как, по-вашему, мешки с частями тел из древних захоронений могли попасть на свалку, мистер Далтон?

– Э-э… дети притащили?

– Это официальная версия университета?

В моей голове выла полицейская сирена, сильно мешая соображать.

– Нет, разумеется, нет. Вам лучше связаться с Назимом. Я не…

– Не сомневаюсь, многие найдут прямую связь между телами и вашей стройкой.

Я повернулся в кресле и посмотрел в окно. Билл Актон разговаривал со строителями, подкрепляя речь жестами. Заметив, что я смотрю на него, он помахал мне.

Я оскалился и беззвучно пробормотал: «Вот скотина».

– Что – проартикулировал в ответ Билл.

– Послушайте, мисс Аш, это всего лишь одна из версий.

– Раз вы допускаете, что такая версия имеет право на существование, не согласитесь ли вы остановить работы и позволить независимым экспертам осмотреть площадку?

– Это не мне решать. Строительство далеко продвинулось, уже заложен фундамент. Еели опять начать копать, расходы резко возрастут.

– Значит, университет приостановки работ не допустит?

– Вряд ли. Но это не в моей компетенции. Нет, правда, позвоните Назиму. Пожалуйста, мисс Аш, позвоните.

– Спасибо, что уделили мне время, мистер Далтон. Вы нам очень помогли.

– Что? Только не это! Позвоните Назиму! – взмолился я.

Но редакция уже отключилась. Я швырнул трубку, выскочил во двор и оттащил Билла Актона в сторону:

– Вы что, выбросили останки, которые здесь нашли, на городскую свалку?

– Ну… а что с ними было еще делать?

– Не знаю. Разве их обычно не заливают бетоном на строящихся эстакадах?

– Что? Семьдесят скелетов? За одну ночь? Вы, похоже, никогда не работали на стройке, сквайр. TCP в детали не вдавался. Мы даже не знали, найдем ли что-нибудь. Он сунул нам пару тысяч на этот случай.

– Пару тысяч?

– Погодите. Вы никогда не перевозили останки семидесяти человек через весь город посреди ночи? Середина ночи – это двойная такса плюс надбавка за сверхурочные каждому работнику. Думаете, братья Дженкинсы согласились бы на такую работенку меньше чем за две с половиной штуки? Да вы идеалист, мистер Далтон.

– Хорошо. Я понял. Но почему вы не сбросили мешки в таком месте, где бы о них никто не спотыкался? Скажем, в реку?

– За свалку мусора в реку полагается штраф – пятьсот фунтов. (Я скорчил гримасу.) То есть я хотел сказать, что, если бы нас заметили, пришлось бы платить еще полштуки сверху. Когда нашли тела, TCP уже смылся, а вы ушли в отпуск. Оставалось самому проявлять инициативу.

– Вы…

Сзади послышался окрик «Пэл!» Я обернулся. Из дверей служебного входа высовывался Уэйн.

– В чем дело?

– Урсула звонит. У тебя есть минутка? Сантехники от нее уже плачут.

Я потер ладонью лоб:

– О-о господи, опять.

Образно говоря, мне только что опрокинули чашку горячего кофе на колени, тем не менее, я и не думал сбегать с работы домой, честное слово, не думал. Но сантехники говорили в трубку с обидой, капризничали, отказывались заканчивать работу, если я не вернусь и не избавлю их от Урсулы. Недавно нам пришлось провести целый день с окнами без стекол, потому что Урсула до смерти перепугала стекольщиков, вставлявших двойные рамы. И теперь я не хотел оказаться в полузатопленном доме без стоков. Если мне удастся предотвратить катастрофу хотя бы в одном месте – дома или на работе, это уже хорошо.

Всему виной разница культур. Немке Урсуле с детства внушали, что строитель – человек, которому пришлось долго учиться и много вкалывать для получения официальной ремесленной квалификации: потомиться в учениках, набраться опыта под жестким надзором старшего мастера, а потом сдать профессиональный экзамен какой-нибудь придирчивой комиссии. В Англии, когда вызываешь сантехников, знаешь, что по вызову явится какой-нибудь смурной мужик с шурином. Поэтому процесс ценообразования протекает совершенно иначе. Как правило, люди осведомляются о расценках в трех разных местах. Выбор делается между высокими расценками (приходится приплачивать за доброе имя компании, гарантирующей качество), нормальными (обычная халтурка за наличный расчет) и смешными (работа – говно, но зато дешево, а когда экономия важнее всего, тебя не должно волновать, что в заборе не найдется и двух столбов одинаковой высоты). Урсула же уверена, что работа в любом случае будет выполнена качественно, а разница в ценах отражает лишь относительные различия в эффективности компаний. У фирмы с низкими расценками она не спросит: «Сколько стоит построить дерьмовый зимний сад?» – но просто: «Сколько стоит построить зимний сад?» – потому что надеется, что сад получится не хуже, чем у дорогой фирмы. Выходит, не успеет строитель взяться за мастерок, а культура Англии и культура Германии уже сталкиваются лбами.