Заклятье
Стань просинью – в земле
И промахом – меча
Зарею – на челе
И радостью – ключа
Избегни – всех тисков
И сладостных печей
Избегни – языков —
Шуршащих палачей
Молчаньем проступи
Сквозь мир как темный свет
И белым
искупи
В Его ладонях след
* * *
Не мир Я принес, но меч.
Соткать иное бытие
Из этих тончащихся нитей.
И корабли, и лик Ее,
И берег ранящих открытий…
Открыть глаза, хоть зло в лицо
Стучится как лукавый нищий.
И разрубить
мечем
кольцо —
Мечом Того, Чье Царство ищем.
Круг
Все равно это замкнутый круг.
Что ты вычислишь в этой глуши?
Не гони, не выкручивай рук,
Да и сам никуда не спеши.
Все вернется на круги своя.
Разуверишься в тысяче вер…
Это белая ночь бытия —
Этот штиль в океане химер.
То, что правда– не может уйти.
Лишь чужое возможно отнять.
Чтобы выход из круга найти —
…Просто ровно, глубоко дышать.
Ты жива
Не оплачу тебя со всеми.
Пусть чумою плывет молва
Про лихое, гиблое время —
Ты, Невеста, еще жива!
Не исчислю твои обиды.
Видно крест – тяжелее всех.
Но молчи, орган панихиды:
По живой панихида – грех.
Непролазен твой лог туманный —
Разминулись и сын с отцом.
Но поет петушок деревянный
Над безумным ветхим крыльцом,
Но клонятся святые дубы
Над местами победных битв,
Но шевелятся мерно губы
Незабытых, седых молитв.
НАГОЙ БОГ
Искушение
ОН, повсеместный и бесстрастный,
Луной и Солнцем зрит в упор.
И голос, ангельский и ясный,
Читает смертный приговор.
И никнет, немощное, пламя
Исканий блага, козней зла…
И сгинет Смерть…
но вместе с нами.
И в черном небе —
ни крыла.
Литургия оглашенных
Изыди вон
из храма, оглашенный!
Не медли здесь… Тебе – далекий путь.
Ищи предел
души – предел Вселенной.
И литургию верных
позабудь.
Ты хочешь пить
вино своей свободы?
Так вот вино —
и к черту
рай и ад!
Ты помнишь,
как
чисты Потопа воды?
Так пей вино,
и Ангелы простят!…
Так отрекись
от божьего чертога;
И от безверья Зверя – в свой черед…
И, сам себе
выдумывая бога,
Заметишь вдруг,
что Бог
с улыбкой ждет.
Бёме
Светает Вечность и отходит время,
И росами становится туман.
Яснее путь
и милосердней бремя
Вкусившему от древа христиан.
Инакий Якоб, якобы безумный,
Предрекший утра
нашего
звезду —
Как радуга, что над потоком шумным
И без опор
стяжает высоту.
* * *
Золотой, бесконечный огонь —
Сказка памяти, книга времен.
Это Господа Бога ладонь.
От отчаянья в ней охранен
Свет сознания: знают глаза
Череду бесконечных пространств
Страшно время, но светится за
В раствореньях небесных убранств.
Страшно время, но жизнь коротка.
Все слышнее Отеческий глас.
Страшно время… Но спела, легка,
Тетива, что помилует нас.