Я купил цветы и ингредиенты для спагетти, а также бутылочку вина. Когда Хетер пришла, ей ужасно понравилось, что ее принимали столь романтично. Она чувствовала огромную усталость после экзамена, поэтому легла прямо на пол после обеда, и я сделал ей массаж. В то время моя старшая сестра занималась массажем (у нее множество профессий), и я научился у нее кое-чему. Хетер блаженно вздыхала и не стала протестовать, когда я снял с нее бюстгальтер.

– Ммм, как приятно, ммм.

– Обычно напряжение концентрируется в ягодицах. Помассировать там?

– Да, – ответила она к моему восхищению.

Я стал поглаживать ее роскошную попку поверх джинсов. Она сделала мне намек, неожиданно потеревшись о ковер дважды, сладко простонав. Черт возьми, как мне не хватало опыта! Будь я таким, как сейчас, я бы не стал спрашивать, могу ли я прикоснуться к ее заднице, а просто взял бы и сделал это. И не стал бы массажировать поверх джинсов, а попросту стащил бы их, не спрашивая. (Если бы она стала протестовать, я бы, конечно, их оставил, но по крайней мере попытался бы.) Когда она потерлась таким образом о ковер, то был самый подходящий момент: я должен был перевернуть ее и прошептать «Я и об этом могу позаботиться». И тут бы мы занялись любовью, и все было бы потрясно.

К сожалению, тогда я был совсем другим, и когда она потерлась о ковер, перестал массажировать и просто уставился на нее. Вау! Она надела бюстгальтер и села. Мы долго обнимались и целовались. Она очень недурно целовалась, лучше всех, пожалуй. Под конец она так соблазнительно посасывала мою нижнюю губу. Ни одна женщина с тех пор не целовала меня так, однако я использовал затем этот метод с ними, и им всегда нравилось. Поди знай.

Мы поговорили о том, останется ли она на ночь. На следующий день ей рано утром предстояло сдавать очередной экзамен, к которому необходимо было еще подготовиться. Я в тот день должен был уезжать, чтобы добраться к месту моего очередного ангажемента в Денвере. Мы понимали, что, окажись в постели, останемся там на всю ночь – не знаю как, но мы это понимали. Решили, что будет лучше, если она пойдет домой: чтобы вновь пережить трагедию, какую она уже пережила, когда я не остался у нее после вечеринки. Будь проклят Фрэнк! Я проводил ее до машины, припаркованной неподалеку от дома. Тем не менее мы шли туда целый час, ибо каждые два шага останавливались, чтобы поцеловаться. Я держал ее за руку все время, я впервые чувствовал, что у меня настоящее свидание. Мне это ужасно нравилось, я не хотел, чтобы все закончилось.

Некоторое время я поддерживал контакт с Хетер. Ее отец работал на крупной авиалинии, так что она могла летать бесплатно. Она поговаривала о том, чтобы прилететь в Чикаго, тогда как я пытался получить новый ангажемент в том же районе. И я его получил через пять месяцев после нашей встречи – в «Гиене», что в Форт-Уорте, городе-спутнике Далласа. Это был очень невыгодный для меня контракт, но я ехал туда не ради шоу. Мы с Хетер ждали такого момента и не хотели упускать его. Все это время я боялся, что Хетер потеряет ко мне интерес или, что еще хуже, начнет думать, что у меня по девушке в каждом городе, что она просто моя «даллаская девушка». Сестры не очень-то помогли мне в этом отношении, поскольку обе не переставали говорить, что я постоянно должен давать ей понять, что она для меня особенная.

Я решил сказать Хетер все, что, как я полагал, она хотела услышать от меня: что охотно бы встречался с ней, если у меня была такая возможность, что не встречался более ни с кем во время своих поездок. Два месяца спустя после нашей встречи я даже послал ей розы. (Я не мог приехать и чувствовал, что должен сделать что-то.) Послать розы оказалось не так просто, как мне представлялось. Сестры объяснили: «Если пошлешь красные, это будет означать, что ты любишь ее. Розовые – менее страстная любовь. Желтые означают, что хочешь быть всего лишь друзьями. Белые розы – мир». Черт возьми, а цвета, который просто означал бы «Ты мне нравишься», что ли, нет? Как так? Почему у женщин все так сложно? Разве они не понимают, что мужчины не задумываются о том, что они будут искать некий смысл там, где его нет? Я хотел уже отказаться от посылки роз, как вдруг обнаружился еще один цвет. «А как насчет персикового? Можно послать персиковые?». Сестры позволили мне отправить персиковые. Выглядело так, словно я написал ей в открытке: «Думаю о тебе». Хетер не оказалось в городе, когда розы прибыли. Ее соседки получили их. Когда она вернулась, они уже засохли, став коричневыми. Но дело было не в розах, главное, я дал ей знать, что она не забыта.

Примерно за месяц до моего возвращения в Техас Хетер рассказала мне одну историю: «Как-то я встретила парня, который мне очень понравился, но он слишком уж увлекся мной, а я знала, что наши отношения не продлятся долго, поэтому переехала на другую квартиру, не оставив ему адреса и номера телефона. Мне было очень неприятно, но я решила, что так будет лучше». «Что ж, не повезло парню», – посмеялся я тогда.

За две недели до того, как ехать в Техас, я позвонил Хетер, чтобы договориться о встрече. Ее телефон не отвечал. Я звонил еще и еще. Безрезультатно. Она давно уже перестала подрабатывать официанткой в «Смешинке», так что я не мог застать ее и там. Я отправил ей открытку: «Хетер, скоро приеду. Ты забыла дать мне номер своего нового телефона. Не надо поступать со мной так же, как с тем парнем. Ха-ха.»

Больше я никогда и ничего не слышал о Хетер. И только по дороге в Техас понял, что и был тем самым парнем. Хетер поведала мне историю не из своего прошлого, а о том, как собиралась поступить со мной. Я ехал в Техас без всякой перспективы заработать там что-то и без единого контракта в ближайшей округе, чтобы увидеть девушку, которую не увижу, девушку, которая должна была стать моей первой женщиной.

Прибыв в Техас, я в отчаянии обзвонил все клубы в радиусе четырехсот миль, пытаясь восполнить хотя бы часть затрат. Я обнаружил вакансию конферансье в последующую неделю в «Комеди корнер» в Оклахома-Сити. И хотя в то время уже был ведущим актером, работая в паре с весьма популярными исполнителями, я согласился. Мне надо бы просто смириться и вернуться в Чикаго, ибо тот ангажемент оказался ужасным. Публики собиралось мало, а двумя другими актерами были два параноика-техасца, убежденных, что коммунисты захватили власть в США и что их надо остановить. Они возили оружие массового уничтожения в своем грузовичке (пистолеты и ружья, заряженные как пулями, так и солью – да-да!) и все время разглагольствовали о том, какие надо принять меры, чтобы заставить правительство избавиться от коммунистов. Очевидно, существовала некая инструкция, и они следовали ей до последней буквы. Я помню только пару вещей из того, чего надо добиваться: чтобы правительство положило конец всяческому сопротивлению и разоружило граждан. У них имелись даже специальные карточки, где перечислялось все самое главное. Согласно им, демократы являлись коммунистами, потому что хотели принять закон по контролю над оружием. На что я им указал, что подлинными коммунистами в таком случае должны быть республиканцы, потому что, не приняв никакого закона по контролю за оружием, они привели к большому количеству смертей, так что общественность вряд ли станет противиться, когда правительство и вовсе запретит его. (Парвило первое: устранить всяческое сопротивление.) Им это пришлось не по душе, поскольку мои вполне разумные доводы подвергали сомнению то, во что они верили. Они не знали, что им делать, какую партию поддерживать. Думаю, ни одна из партий в действительности не желала их поддержки. Мне представлялось невероятно смешным, что два этих параноидальных типа выбрали комедию в качестве своей потенциальной карьеры (у них имелась основная работа, с помощью комедии они лишь подрабатывали).

В довершение всего владелицей клуба оказалась одна сука – несомненно, ангел, посланный Госпожой Богом, чтобы еще как-то досадить мне. В первый же вечер она дала мне неверное направление, как добраться до клуба, так что я опоздал. В конце недели она отказалась заплатить мне за первый вечер из-за того, что я опоздал, хотя я все же успел к своему выходу и вина за опоздание была полностью ее.