- Я не шучу! - сказал полуэльф, и его голос перекрыл общий шум. Наступила тишина.
- Спасибо за гостеприимство, - продолжал Танис. - Я не могу выразить словами, что значит для меня - вернуться на родину... Но, друзья мои, оставьте нас одних. Прошу вас, уже поздно...
В ответ раздались сочувственные вздохи, и кое-кто добродушно хлопнул в ладоши. Лишь немногие ухмыльнулись, язвительно бормоча, что, мол, чем прославленней рыцарь, тем сильнее слепит его блеск собственных доспехов (старая пословица, сохранившаяся с тех времен, когда Соламнийских Рыцарей высмеивали на каждом перекрестке за... да что там говорить, было за что!). Речной Ветер, предоставив Дэзре заботиться о Тике, вышел, вперед, оттесняя к выходу тех, кто простодушно решил, будто слова Таниса относятся ко всем, кроме них. Сам полуэльф ни на шаг не отходил от блаженно похрапывающего Карамона, следя за тем, чтобы в суматохе никто случаем на него не наступил. Они успели обменяться с Речным Ветром выразительными взглядами, но не решались заговорить до тех пор, пока таверна окончательно не опустела.
Отик Сандет, стоя у дверей, благодарил каждого выходящего за визит, уверяя, что назавтра таверна откроется как обычно. Когда дверь за последним посетителем закрылась. Танис, неловко потупив глаза, подошел к хозяину. Однако Отик остановил его прежде, чем он успел заговорить.
Притянув Таниса за руку, старый толстяк зашептал ему на ухо:
- Очень рад, что ты вернулся. Я тебе кое-что скажу, но пусть это останется между нами. - Он посмотрел на Тику и заговорщически прикрыл рот рукой. - Танис, - прошептал он еще тише, - если ты вдруг заметишь, что Тика взяла немного денег из кассы, не обращай внимания. Когда-нибудь она все вернет. Просто притворись, будто ничего не видел.
Взгляд Отика остановился на Карамоне, и старик печально покачал головой:
- Ей сейчас очень нелегко, но я уверен, что ты сможешь помочь Карамону.
Кивнув на прощанье, он открыл дверь и, опираясь на свою трость, вышел в темноту.
"Помочь!" - в отчаянии подумал Танис. Он приехал сюда, чтобы просить о помощи Карамона. Словно отвечая ему, пьяный воин всхрапнул особенно громко и чуть было не проснулся от собственного рыка. От него с новой силой пахнуло "гномьей водкой". Танис растерянно взглянул на Речного Ветра и мотнул головой.
Крисания смотрела на Карамона с жалостью и отвращением.
- Бедняжка, - негромко сказала она, склонившись, и медальон Паладайна в свете свечей сверкнул на ее груди. - Может быть, я...
- Ты ничего не сможешь для него сделать! - с горечью воскликнула Тика. Он не нуждается в лекаре. Он просто пьян, неужели ты не видишь? Пьян как свинья!
Крисания подняла на Тику удивленный взгляд. Прежде чем жрица успела что-нибудь сказать, Танис вновь подошел к Карамону и позвал Речного Ветра:
- Помоги-ка мне - надо отнести его домой...
- Ах, оставьте его! - всхлипнула Тика, вытирая глаза кончиком фартука. Он уже не раз ночевал здесь, на полу. Одним разом больше, одним меньше... - Она с горечью посмотрела на полуэльфа. - Я хотела рассказать тебе, Танис, честное слово, хотела. Но я подумала... я продолжала надеяться... Он был так рад, когда пришло письмо от тебя. Он стал... больше похож на себя прежнего, я не видела его таким последние... уже долгое время. Я подумала, что, может быть, ты совершишь это чудо, и он, ожидая твоего приезда, не будет... Мне очень жаль...
Голова ее упала на грудь. Танис, не зная, как быть, мялся возле огромного бесчувственного тела.
- Я не совсем понимаю. Тика, - произнес он как можно мягче, - как давно он...
- Из-за этого мы не смогли приехать на твою свадьбу, Танис, - теребя фартук, тихо сказала Тика. - Я очень хотела, я так хотела, но...
Из глаз ее снова покатились слезы, и Дэзра обняла Тику за плечи.
- Сядь, - прошептала она, подводя ее к креслу с высокой спинкой.
Ноги Тики внезапно подогнулись, и она, закрыв ладонями лицо, рухнула на сиденье.
- Давайте-ка все сядем и хорошенько поразмыслим, - твердо сказал Танис. Эй ты! - Он поманил овражного гнома, который глазел на них из-под стойки. Принеси нам кувшин эля и кружки, и еще немного вина для госпожи Крисании, и пару порций картофеля...
Танис замолчал. Сбитый с толку овражный гном смотрел на него круглыми глупыми глазами.
- Давай-ка лучше я, - предложила Дэзра с улыбкой, - иначе дело кончится кувшином картофеля,
- Моя помогать! - с негодованием пискнул овражный гном.
- Твоя выносить помои, - устало возразила Дэзра.
- Моя хорошо помогать, - упрямо пробормотал Раф и вышел, пиная по пути ножки столов, на которых пытался выместить обиду.
- Ваши комнаты в новом крыле гостиницы, - не отрывая ладоней от лица, сказала Тика. - Я покажу вам...
- Мы отыщем их позже, - резко перебил ее Речной Ветер, но, посмотрев на несчастную женщину, смягчился. - Посиди, поговори с Танисом. Ему скоро нужно уезжать.
- Проклятье, моя лошадь! - опомнился Танис. - Я же велел мальчишке подготовить ее через пару часов.
- Я пойду и скажу, чтобы он подождал, - предложил Речной Ветер.
- Ничего, я сам. Это займет всего минуту...
- Друг мой, - негромко сказал варвар, направляясь к двери, - у меня есть дело снаружи. Я вернусь и помогу тебе с... - Он кивнул в сторону храпящего Карамона.
Танис откинулся на спинку стула. Речной Ветер бесшумно выскользнул за дверь, а Крисания. искоса посмотрев на Карамона, подвинулась поближе к Танису. Полуэльф продолжал расспрашивать Тику о всяких мелочах, так что в конце концов она отняла руки от заплаканного лица и даже начала понемногу улыбаться. К тому времени, когда Дэзра вернулась с напитками и снедью, Тика уже как будто ожила, хотя в ней еще заметны были некоторые напряжение и неловкость. Танис обратил внимание, что Крисания не спешила подкрепиться едой и вином. Она сидела в кресле, время от времени бросая взгляд на Карамона, и между ее черными бровями то появлялась, то исчезала маленькая морщинка. Полуэльф чувствовал, что должен объяснить жрице смысл происходящего, однако ему хотелось, чтобы кто-нибудь сначала взял на себя труд объяснить происходящее ему самому.
- Когда все это... - нерешительно заговорил он.
- Началось? - Тика вздохнула. - Примерно через шесть месяцев после нашего возвращения сюда. Она тоже посмотрела на Карамона:
- Он был так счастлив... особенно сначала. Ты же знаешь, Танис, когда город сгорел, здесь ужас что творилось. Та зима была для уцелевших самой тяжелой: все почти поголовно голодали, потому что драконы и гоблины разграбили припасы. Те, кто остался без крыши над головой, зимовали где придется - в пещерах или промерзлых землянках. К тому времени, когда мы вернулись, драконье войско оставило город, и люди пытались отстроить его заново. Жители приветствовали Карамона как героя: барды и менестрели уже успели тут побывать, и здешний люд наизусть знал песни о низвержении Владычицы Тьмы. В глазах Тики блеснули слезы воспоминаний.
- Вначале он был так счастлив. Люди нуждались в нем, и он работал для них днями и ночами: рубил деревья, спускал бревна с холмов, строил дома. С тех пор как не стало Тероса, в городе некому было ковать железо, и Карамон занялся кузнечным делом, хотя у него, признаться, не очень-то получалось. - Тика печально улыбнулась. - Все равно он был счастлив, Танис, по-настоящему счастлив, тем более что никто не возражал, если мотыги у него выходили чуть кривоватые. Зато он научился ковать подковы, гвозди и шины для тележных колес, а ведь именно этим в основном и приходится заниматься кузнецу. Так что первый год был для нас по-настоящему счастливым. Мы были мужем и женой, и мне казалось, что Карамон забыл про... про... - Тика судорожно сглотнула.
Танис легко пожал ее руку. Отпив немного вина, Тика пришла в себя и смогла продолжать:
- Год назад, прошлой весной, все переменилось. С Карамоном словно что-то произошло: я не знаю, что это было, но думаю, виной тому... - Она помолчала, как будто подбирая нужные слова. - Город процветал. Здесь появился другой кузнец, который прежде был в плену в Пакс Таркасе. Хоть он и был родом из других мест, но решил обосноваться в Утехе и заняться своим прежним ремеслом. Конечно, люди еще продолжали строить дома, но теперь им некуда было торопиться. Я занялась постоялым двором... - Тика пожала плечами. - Наверное, у Карамона появилось слишком много свободного Времени.