Андрей Терентьевич Губин был рождён в городе Ессентуки тогдашнего Орджоникидзевского края 17 октября 1927 года. Сей факт подтверждает копия свидетельства о его рождении, сделанная им самим аккуратным ученическим почерком на обычном тетрадном листе и заверенная нотариально в 1944 году.

 

О предках А. Т. Губина сведения весьма скудные. Исторической родиной рода Губиных Андрей Терентьевич считал Великий Новгород, однако его прадед по отцовской линии, тоже по имени Андрей, значился уже терским казаком, женатым на Анастасии Фоминичне Замчалко. Именно он принимал участие в обустройстве курортов и «закладывал первые камни в тех камышах и лесах, на месте которых ныне цветут города Кавминводской группы». По свидетельству А. Т. Губина, дед его Борис Андреевич за проявленную личную удаль в молодости даже ходил в помощниках атамана. Он был женат на Марфе Харитоновне Серченко.

 

Отец Терентий Борисович Губин родился в 1897 году в станице Ессентукской, был восемнадцатым ребёнком в семье. «Он даже не был близ школы – как научился ходить, так и крестьянствовал, сперва погонычем на ярме быков, постепенно во всём казачьем укладе». Мама Мария Васильевна Губина (в девичестве Тристан), 1900 года рождения, родилась тоже в станице Ессентукской. Родителями её были Василий Григорьевич Тристан и Прасковья Николаевна Тристан (Мирная). По мнению А. Т. Губина, «некое воспоминание об иноземном происхождении» тлело в её роду. А дочь писателя Вера вспоминает, что бабушка немного понимала по-французски, правда, тщательно это скрывала. Отец Марии Васильевны имел военно-медицинское образование и погиб, будучи офицером, когда ей было всего 5 лет. С семилетнего возраста Мария Васильевна уже исполняла обязанности прислуги в доме казачьего генерала, а в неполные 17 лет её выдали замуж. До свадьбы супруга своего видела только дважды – в церкви и на смотринах – и была сражена его красотой. Впрочем, выбор будущей невестки исходил от свёкра: «Дюже душевная». Венчание состоялось в день февральской революции 1917 года. Прожили они вместе 53 года. До революции Губины были вполне состоятельными крестьянами-середняками, в их родовой собственности находился лиман на Юцком тракте, где в старину «сажали тыквы, фасоль, огурцы, а на самом болоте резали «крышу» на хату и сараи». В семье имелись какие-то сельскохозяйственные механизмы, нанимали батраков, был табун лошадей. До 1929 года Терентий Борисович вместе с женой занимался единоличным хозяйством. Ему удалось построить добротный дом, находившийся на 5-й Покровской улице, что на самой окраине Ессентуков (ранее станицы Ессентукской). По воспоминаниям Андрея Губина «дом был большой, три комнаты и подвал, но главное «под железом» - таких домов было мало, обычно крыли соломой, камышом, а железные крыши объявили кулацкими…Его отобрали в коллективизацию». Ныне это дом № 89 по улице 9-го Января отмечен мемориальной доской. Губины вступили в колхоз, добросовестно трудились на общее благо. Когда стало совсем голодно, пишет Андрей Терентьевич, «мама вынула изо рта восемь золотых зубов, и в хате появились мука, картошка, сахарин». Надо же было кормить четверых детей. Судьбы старших сложилась трагически: в 1939-м умерла Вера от менингита, в 1940-м другая сестра Анастасия, будучи студенткой Ростовского университета, попала под трамвай, Дмитрий погиб во время войны. Выжил лишь младший Андрей, ему и перепало больше всего ласки, нежности и материнской любви. По свидетельству Марии Васильевны, Андрей до 4 лет вообще не говорил, думали, что будет немым. Водили его по знахаркам и врачам, но никаких признаков болезни не обнаружили. Развитие вполне удовлетворительное, взгляд осмысленный, слух отменный. Заговорил он сразу без каких-либо дефектов, чисто и правильно. Среди станичной детворы маленький Андрейка считался самым умным, его с измальства величали профессором. Он сам каким-то непостижимым образом выучился читать ещё в пятилетнем возрасте.

 

Весной 1933 года Терентий Борисович был отнесён к кулакам, и стансовет потребовал освободить дом. К тому же в станице разразился страшный голод. Терентий Борисович принял решение переехать к родственникам в город Чарджоу (Туркмения). Он устроился там на работу в транспортно-экспедиционную базу Главхлопка, а Мария Васильевна приехала чуть позже вместе с младшеньким Андреем, оставив старших детей на попечении своей сестры. Она трудилась в промкооперативной артели «Трикотаж». «Я же, - пишет Андрей Терентьевич, - храбро купался в уличных арыках под гранатовыми и инжирными деревьями, ел джугару и абрикосы, с вечера занимал очередь за хлебом – с номером на рукаве, мелом, а утром приносил огромный плоский румяно-белый лаваш или высокую круглую буханку русского хлеба».

 

В 1935 году Андрей пошёл в школу, начинал учиться он в г. Чарджоу. В 1936 году семья Губиных вернулась в родные края, мыкалась по разным съёмным квартирам. Потом сняла комнату в доме Гордиенко в станице Кисловодской. Терентий Борисович устроился кондитером в санаторий «Минутка». Мария Васильевна работала кастеляншей в этом же санатории. Спустя какое-то время им предоставили комнату прямо при санатории. Сыновья Дмитрий и Андрей пошли в станичную школу. К началу войны старший Дмитрий окончил 8-ой класс и поступил в специальную артиллерийскую среднюю школу №11, эвакуированную в Кисловодск из Ростова-на-Дону. В ней готовили младших офицеров Красной Армии. По окончании был отправлен на фронт. Дмитрий Терентьевич Губин – красноармеец-стрелок погиб 23 февраля 1943 года и похоронен в станице Ивановской Краснодарского края. Младший Андрей в средней школе № 7 проучился 7 лет, его учёба завершилась в разгар войны летом 1942 года. Он мечтал поступить в военно-морское училище. Но пришлось работать простым пастухом в овцесовхозе №7 «Моздокский» по мобилизации.

 

В 1943 году Губины перебрались в Ессентуки, поближе к своим родственникам и поселились у сестры Марии Васильевны – Феодосии Васильевны Кузнецовой на ул. Фрунзе. Терентий Борисович устроился сторожем в театре, а Мария Васильевна пошла работать в военный санаторий. Андрей Губин трудился в сельхозартели имени Кирова в качестве молотобойца и проходил всеобщее военное обучение на базе Ессентукского учебного пункта Всеобуча по программе бойца-стрелка. Работа была необыкновенно тяжела, приходилось стучать от зари до зари молотом по горячему железу, ковать оси, обтягивать деревянные колёса для подвод раскалёнными докрасна шинами, скреплять их железными рвантами-скобами. В октябре 1944 года Андрей поступил в железнодорожное училище №1 города Минеральные Воды в группу помощников паровозных машинистов. Одновременно продолжил учёбу в железнодорожной школе рабочей молодёжи №3. Но, видимо, его позвал «ветер странствий», и Андрей в 18 лет отправился из родного дома набираться жизненного опыта – «…захотелось посмотреть свет – куда ведут опоры высокого напряжения». Путешествовал зачастую на крыше поездов. Вскоре оказался в Риге.

 

С 28 августа 1946 года стал работать кочегаром буксира «Ванагс», потом был переведён вторым механиком буксирного парохода «Рита». Тогда же стал писать стихи «о торосах, альбатросах и крошке Мэри».

 

В январе 1947 года он уехал в Москву. Здесь вёл кочевой образ жизни, ночевал то в общежитии у знакомых студентов, то в котельных, то в подвальном помещении мастерской скульптора. Чтобы хоть как-то прокормиться, разгружал уголь на товарной станции. В конце концов, А. Т. Губин устроился истопником в московской гостинице «Европа»: ночью топил котлы, а дни проводил в библиотеке имени Ленина и Государственной театральной библиотеке. Так Губин прожил два года, пройдя «свой первый университет». Потом подался на Дальний Восток.

 

9 сентября 1950 года он женился в городе Находка, его женой стала Ирина Юрьевна Смирнова. Состоял он сначала в должности кочегара паровозного депо станции Первая речка Приморской железной дороги, затем помощника машиниста. 1

 

5 сентября 1951 года у Андрея Терентьевича родилась дочь Вера. К этому времени он возвращается в свой родной город. В автобиографии писатель напишет: «Вернулся на Кавказ с сумкой трофеев – записных книжек». Человек, прошедший торными путями свои жизненные университеты, Андрей Терентьевич испытал многое. Романтик по натуре, обладавший неуёмной энергией и удивительной работоспособностью, он в поисках смысла жизни исколесил почти всю нашу огромную страну. В его записной книжке под заглавием «Я, Андрей Губин, жил по адресам…» значилось 33 адреса, по которым он был прописан. Родители его приобрели, наконец, собственное жильё - 5 августа 1947 года у своего соседа они купили часть домовладения из сарая жилой площадью 18 кв. м, летней кухни и беседки, а также с небольшим земельным участком. Андрей Терентьевич называл свой отчий дом «жалкой халупой». Помещение действительно было крайне ветхим, с низкими потолками и маленькими окошками. Стараниями родителей этот дом был приспособлен под вполне сносное жильё. Потом пристроили ещё одну комнату. В новой комнате жили родители, а в старой расположился Андрей с семьёй. Жили более чем скромно. В летний сезон часть жилья сдавали внаём, это помогало выжить. Наверное, славные семейные традиции радушного кавказского гостеприимства сохранились у Андрея Терентьевича с детских лет, во всяком случае, таким – простым в общении, приятным собеседником, гостеприимным хозяином помнят его друзья.

 

В 1951 г. в газете «Искра» появляются первые публикации стихов Губина, после чего писатель сразу становится литературным сотрудником этой газеты.

 

С 16 марта по 23 сентября 1952 года А. Т. Губин работал в Ессентукской государственной типографии на должности корректора. Затем перешёл в редакцию газеты «За Родину». Именно здесь начиналась литературная деятельность А. Т. Губина, «писал и публиковал стихи на политические темы, очерки о врачах, доярках, комбайнерах, гранильщиках зеркал, рецензии на книги, кино и спектакли и даже однажды на балет. Уходил из типографии в полночь, унося за обшлагом куртки свежую газету, которую люди получат утром». Редактор, оценив несомненный талант молодого литсотрудника, дал направление и соответствующую характеристику для поступления в университет.

 

В 1953 году Андрей Губин стал студентом сценарно-редакторского факультета Всесоюзного государственного института кинематографии – знаменитого ВГИКа. Учился он хорошо. Правда, на 2-м курсе произошёл неприятный инцидент, связанный с празднованием дня рождения Губина в Доме кино. После чего последовал приказ об исключении его из института «за грубое нарушение морали и поведение, недостойное советского студента».

 

В 1955 году Андрей Губин вернулся в стены института и успешно продолжил обучение.

 

В июне 1959 года А. Т. Губин защитил на «отлично» дипломную работу, которая называлась «Будь счастлив, Матвей Красников», и ему была присвоена квалификация кинодраматурга. После института Андрей Терентьевич в штатных должностях уже не состоял, занимаясь исключительно литературным трудом, печатая рассказы о великих писателях прошлого и повести о современниках. Подвизался и как автор сценариев на московских киностудиях, и как автор телепостановок. В его многообразной и весьма насыщенной жизни был даже такой примечательный момент, когда он отбывал наказание – 15 суток за мелкое хулиганство в Бутырской тюрьме в камере №9 с 25 ноября по 10 декабря 1960 года. Не всё благополучно складывалось и в семейной жизни. Он расстался с женой. Дочь Вера осталась на попечении бабушки и дедушки. Губин тяжело переживал уход жены. Ему было уже за тридцать, при этом ни постоянной работы, ни стабильных литературных заработков. Обитал он в маленькой шестиметровой комнате, столовался у родителей. Но продолжал творить, отдаваясь любимому труду до самозабвения. В 1964 году Андрей Губин решился представить свой первый литературный труд и упросил главного редактора журнала «Октябрь» В. А. Кочетова, отдыхавшего в Кисловодске, прочитать и оценить его рукописи. Он явился к нему в санаторий с целым чемоданом своих рукописей. Вначале редактор посчитал, что писать о судьбах казаков после М. А. Шолохова графоманство. Однако, прочитав лишь один из рассказов Губина «Созвездие ярлыги», настоятельно рекомендовал краевым литераторам познакомиться с произведениями молодого автора. Так появилась первая книга А. Т. Губина, увидевшая свет в 1966 году, - «Афина Паллада». Напечатана она была в Ставропольском книжном издательстве. В эту книгу вошли рассказы о замечательных людях разных времён и народов – писателях, художниках, мыслителях. Писатель посвятил её своей будущей жене «Рике Детской» - Маргарите Николаевне Кузнецовой (Губиной). Она официально стала его женой 6 марта 1967 года. В том же году молодожёны переехали в новую двухкомнатную квартиру на улице Артёма Сергеева.

11 октября 1976 года у них родился сын, тоже Андрей (вес 3500, рост 52 см). Главное произведение своей жизни – «Молоко волчицы» А.Губин начал писать 12 апреля 1947 года. Вначале по замыслу автора роман задумывался в стихотворной форме. Это были глубокие, проникновенные стихи, в духе мировой классики. После неудачных попыток издать их появились прозаические главы, в конце концов определившие жанр произведения. К сожалению, первоначальный вариант утрачен безвозвратно. Первые главы из «Молока волчицы» появились на страницах районной газеты «Искра» как поощрение молодого литсотрудника редакции. Первым отдельным изданием книга вышла в московском издательстве «Советский писатель» в 1969 году. 

 

В следующем 1970-м роман в двух томах вышел в Ставрополе, потом – в переводе на немецкий язык – в Германии, затем ещё неоднократно в Москве и Ставрополе. Роман выдержал 17 изданий, был переведён на многие европейские языки. Этим произведением открылась «Библиотека истории казачества». Как жаль, что лауреатом престижной литературной премии имени М.А.Шолохова Андрей Губин стал посмертно, так и не увидев свою заслуженную награду. В 1970 году умер отец Терентий Борисович, в 1972 году скончалась мама Мария Васильевна. Опустел родительский дом, вскоре Андрей Терентьевич продал его за скромную сумму своему знакомому Анатолию Михайловичу Донскому, но продолжал ещё какое-то время тут бывать. Даже шутил иногда: «Здесь когда-нибудь будет музей «Домик Губина». И по сей день в этом губинском доме живёт вдова А.М.Донского Лилия Павловна, свято оберегая эти стены, храня добрые воспоминания. 

 

В 1969 году Андрей Терентьевич был принят в Союз писателей СССР, тогдашний руководитель этой творческой организации Сергей Владимирович Михалков лично знал Губина и достаточно высоко оценивал его писательский талант. Уважала его и партийная власть, прежде всего в лице первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС М. С. Горбачёва. При личной встрече с писателем Горбачёв прямо спросил: «Тебе орден или ордер?» Именно после этой встречи по личному указанию Михаила Сергеевича Губину была предоставлена благоустроенная трёхкомнатная квартира в элитном доме № 22 по ул. Коммуны, ныне ул. Губина. Кстати, тогда же Андрею Терентьевичу предложили должность ответственного секретаря Ставропольского краевого отделения Союза писателей, даже ввели в состав бюро, но руководителем вдруг рекомендовали другого человека, члена КПСС. Это был жестокий удар по самолюбию писателя. Выдержав характер, Андрей Терентьевич переехал окончательно в Москву и стал там на писательский учёт.

 

Губин поселился в Москве, на улице Чертановской, 30. Серый, однообразный корпус 1 и крохотная квартирка номер 83. Обстановка более чем аскетичная – письменный стол, пишущая машинка и радиоприёмник для связи с внешним миром.

 

Конечно, Андрей Терентьевич время от времени возвращался в родные места, чтобы подзарядиться энергией Кавказа, вдохнуть прозрачный воздух кизиловых балок, ещё раз прильнуть устами к живительному богатырскому напитку, пообщаться с родными и близкими – и снова к работе. Он часто выступал перед читателями в Кисловодске, Ессентуках, Предгорном районе. Андрей Терентьевич был прост в общении, очень быстро сходился с людьми, располагал к себе, ценил бескорыстную дружбу. В быту был неприхотлив. Выглядел благородно. Одевался чисто, скромно. Себе уделял мало внимания. Всегда был поглощён работой, особенно любил работать ночами, когда ему никто не мешал, а родные стены располагали к размышлениям и покою.

 

По его словам, профессия литератора не должность, не ремесло, не мастерство, не тем более искусство, она страсть, одержимость, духовная жажда, путь к совершенству. Своей жене Андрей Терентьевич писал: «Я умею только ловить цветные камешки в реке жизни - строчки, и больше ничего не умею».

 

В лихие 90-е годы Губин продолжал работать каторжно, до изнеможения, нимало не заботясь об издании своих произведений. На справедливый вопрос жены «Почему ты не обращаешься к издательствам? У тебя что две жизни?» он отвечал: «Мне слишком дорого время, чтобы я его тратил на редакции … Главное – успеть написать. А издавать будешь ты…». Единственное, что писатель успел сделать за перестроечное время, - это в очередной раз издать «Молоко волчицы» в Ставрополе в 1989 году тиражом 20 тысяч экземпляров. Тогда же Губин стал отмечать ухудшения в состоянии своего здоровья.

 

В апреле 1989-го случился первый инфаркт. Долго лечился сначала в больнице, потом в санатории «Подлипки». Вернувшись в августе в Кисловодск, он написал заявление на имя первого секретаря горкома КПСС Николая Ивановича Земцева с просьбой предоставить ему для работы номер в одном из санаториев города. Просьба эта была удовлетворена: Губину выделили шикарный двухкомнатный люкс в санатории «Красный Октябрь». Здесь он провёл несколько счастливых и плодотворных месяцев. Осенью 1991 года он вновь на Кавказе. Страстно и неистово продолжал работать. Только прогулками по живописным окрестностям удавалось отвлечь его от работы.

 

Последние годы жизни писатель работал над публицистическим исследованием о сущности марксистско-ленинской философии, оттолкнувшейся от христианства. Называется оно «Мёд гадюки». Напечатано было в газете «Кавказский край» уже после смерти автора.

 

В начале января 1992 года Губин снова собрался в Москву. Маргарита Николаевна отговаривала, но он всё же настоял на отъезде. Съездил в Ессентуки, побывал, словно прощаясь, в родительском доме. Провожали его в Москву Маргарита Николаевна, сын Андрей да собака Норд. А. Т. Губин скончался 6 марта 1992 года в 23 часа 30 минут в своей московской квартире в Чертаново. Казалось, он предвидел свой ранний уход. Написал жене прощальное письмо, запечатал конверт и положил на видном месте – на радиоприёмник.

 

Урна с прахом писателя была доставлена в Ессентуки, в маленький дом на родной улице. Прощание проходило в Доме культуры. В почётном карауле стояли казаки с обнажёнными шашками, звучали траурные речи, стихи. Отпевание совершалось в Николаевской церкви, в которой он некогда был крещён. Перед храмом казаки набросили чёрную бурку на белого коня в серых яблоках, и он по старинному обряду сопровождал прах до места захоронения. Следом шли школьники, держа в руках различные издания книг Губина. Похоронили Андрея Терентьевича 21 марта 1992 года на кладбище «Франчиха» рядом с могилами отца и матери.