После 14 февраля германо-большевистский альянс проводит преступную операцию по организации массовых беспорядков в Петрограде. На этот раз поводом для беспорядков было решено сделать голод. По архивным документам совершенно очевидно, что Петроград был достаточно хорошо снабжен продовольствием и хлебом, но вдруг в ряде рабочих районов внезапно обнаруживается недостаток хлеба. Оказалось что хлеб у лавочников скупили по большим ценам какие-то темные личности и увезли из города. Другие подобные же личности появились среди рабочих и пытались подбить их на забастовки и демонстрации, предлагая деньги в забастовочный фонд и отдельным рабочим-активистам. Проведя такую подготовительную работу, германо-большевистский альянс начал новое выступление сразу же после отъезда Царя в Ставку 22 февраля.

Уже 23 февраля подрывные элементы провели очень действенную, хорошо организованную антиправительственную демонстрацию. Началась она утром и проходила в форме оживленного движения организованных толп с тремя главными пунктами сбора – Знаменская площадь, Невский проспект, Городская Дума. Люди в толпах как бы шли по своим делам, заунывно повторяя: «Хлеба, хлеба…» Так продолжалось целый день. По словам петербургского градоначальника, толпа как бы стонала: «Хлеба, хлеба…» Причем лица оживленные, веселые и, по-видимому, довольные остроумной, как им казалось, выдумкой протеста».646 Форма демонстрации поставила в тупик полицию. И население, и полиция прекрасно знали, что хлеб и продовольствие в городе есть, голода не было, достать можно было все – к хвостам привыкли. В городских складах находился запас ржаной и пшеничной муки на 10-12 дней, кроме того, мука имелась еще и в пекарнях. «Военные запасы в счет не шли, и в крайнем случае можно было бы и ими воспользоваться».647 Более того, в Петроград шли эшелоны с дополнительным количеством муки. Вместе со «странной демонстрацией» подрывные силы в Петрограде сумели поднять на забастовку 128 тыс. рабочих, большевики призывали к проведению всеобщей забастовки.

24 февраля подобная «странная» демонстрация продолжилась. Через Неву, обходя стороной наряды полиции, двигались беспрерывные вереницы людей. На Литейном, Знаменской площади по Невскому от Николаевского вокзала и в других местах сосредоточились большие массы праздного народа, движением которых руководил невидимый дирижер. Кое-где виднелись красные флаги и лозунги «Долой войну!», «Долой Самодержавие!» Прекратилось движение трамваев, не ходили из возчики. В результате были вызваны войска, и поддержание порядка в столице перешло в руки командующего войсками Петроградского округа Хабалова, подчинявшегося непосредственно Ставке.

25 февраля началось хорошо. Работали магазины. Трудности со снабжением продовольствия не было. Хлеб имелся в достатке. Сенная площадь была переполнена продуктами. В изобилии продавались дешевые и вкусные колбасы.

Однако характер выступлений изменился. По данным городских властей, во многих местах стали появляться «ораторы» с призывом низвергнуть «преступное передавшееся на сторону немцев правительство». Призывали войска обратить штыки на «изменников» и избивать чинов полиции. Состав толпы был уже иной, преобладали подонки и интеллигентская молодежь с немалым процентом молодых евреев.648

25 февраля все продовольственное дело столицы решением правительства князя Голицына было передано городскому общественному управлению,649 что в значительной степени ослабило государственную власть над городом.

Полицейские сводки тревожно констатируют рост беспорядков. Бастовало уже 240 тыс. рабочих. С 10 часов утра бастующие рабочие разных районов города направились на Невский проспект, где проводится демонстрация с красными флагами и пением революционных песен. Несмотря на попытки полиции разогнать демонстрацию, беспорядки были прекращены лишь вечером. Причем со стороны демонстрантов в полицию неоднократно стреляли из револьверов. Полиция стремилась навести порядок и отобрать красные флаги. В борьбе с толпой, подстрекаемой темными элементами, погиб ротмистр Крылов, получили пулевые ранения 3 полицейских. Кроме этого, толпа напала и избила полицмейстера полковника Шалфеева и 4 полицейских.

К вечеру страсти накалились еще больше. Были вызваны войска и возле Гостиного Двора дан залп по толпе, после чего она разбежалась, оставив на земле 2 убитых и 10 раненых (один из которых умер в больнице).650

Министр внутренних дел Протопопов явно не владел ситуацией. 26 февраля он пытается убедить Царя, что положение в городе в целом контролируется и что 27-го числа часть рабочих собирается прекратить забастовку. Но даже по его рапорту видно, что положение критическое.

На Литовской улице, Знаменской площади, на пересечениях Невского с Владимирским проспектом и Садовой улицей образовалась огромная толпа, среди которой ходили подстрекатели – революционеры и немецкие шпионы. В некоторых местах из толпы летели камни, сколотый на улицах лед. Войска сделали залп в воздух, но это не оказало никакого воздействия на толпу, а только вызвало издевательские насмешки. Следующий залп был уже боевыми патронами, снова – убитые и раненые, большую часть которых толпа, разбегаясь, уносила с собой. А тем временем революционеры и германские шпионы, укрываясь за угловыми домами, продолжали обстреливать воинские части, провоцируя их на использование оружия.

Охранное отделение производит свои последние аресты. Схвачены собравшиеся на запрещенное собрание в помещении Центрального военно-промышленного комитета, а также 135 разных партийных деятелей и революционных главарей.651

В борьбе с организованными силами революционной бесовщины и германской агентуры главной опорой властей, естественно, были полиция и воинские части.

Однако уже в первые дни смуты определилось, что полицейских явно не хватает. Оказалось, что и так малочисленные штаты полиции совсем недавно были ослаблены отправкой на фронт многих тысяч городовых и нижних чинов. В результате на 2,5 млн. населения Петрограда силы поддержания порядка не превышали 10 тыс. человек.

Еще более серьезной проблемой стали войска. Уже в начале беспорядков власти с ужасом поняли, что они не надежны. Одна из главных причин ненадежности воинских частей в Петрограде состояла в том, что большинство из них еще не были собственно солдатами, а только мобилизованной, необученной, недисциплинированной массой запасных гвардейских батальонов. Трудно сказать, был ли это злой умысел, во всяком случае – не исключено, но концентрация в Петрограде десятков тысяч новобранцев, не ставших еще настоящими солдатами, была осуществлена по распоряжению бывшего военного министра масона Поливанова. Как рассказывает генерал Дубенский, эти будущие солдаты помещались в скученном виде в казармах, где люди располагались для спанья в два, три и четыре яруса. Наблюдать за такими частями становилось трудно, не хватало офицеров, и возможность пропаганды существовала полная. В сущности, эти запасные батальоны вовсе не были преображенцы, семеновцы, егеря и т.д. Никто из молодых солдат еще не был в полках, а только обучался, чтобы потом попасть в ряды того или другого полка и получить дух, физиономию части и впитать ее традиции. Многие из солдат запасных батальонов не были даже приведены к военной присяге Государю. Вот почему этот молодой контингент так называемых гвардейских солдат не мог быть стоек и, выйдя 24, 25 и 26 февраля на усмирение беспорядков, зашатался и затем начался бессмысленный и беспощадный солдатский бунт.652

В этот же день произошел первый случай бунта со стороны солдатских частей против законной власти. Произошел он, скорее всего, случайно, по трагическому стечению обстоятельств, как акт самозащиты «мгновенного инстинкта, нервного подъема» измученных неразберихой и хаосом последних дней солдат. Как рассказывает член РСДРП Н. Суханов, дело обстояло следующим образом. Небольшой отряд конной полиции имел директиву разогнать толпу, скопившуюся на Екатерининском канале; ради безопасности городовые стали стрелять в нее с противоположной набережной, через канал. В это время на Екатерининском канале, по набережной, занятой толпой, проходил куда-то отряд Павловского полка. Видя картину расстрела, находясь сами в районе обстрела, павловцы открыли огонь через канал, по городовым. Завязалась перестрелка, после которой павловцы вернулись в казармы бунтовщиками.653 В казармах произошла еще одна перестрелка между верной правительству частью полка и вернувшимися бунтовщиками. В результате чего последние, которым было уже нечего терять, ибо за бунт их ждала смертная казнь, бросились по окрестным полкам, призывая их присоединиться к бунту, говоря своим товарищам, что их вскоре если не расстреляют, то отправят на фронт. Активную помощь в этой агитации оказали и представители германо-большевистского альянса, а попросту, немецкие агенты, которые и не мечтали о таком успехе своей подрывной работы. Они ходили по казармам и убеждали солдат, что даже те, кто не участвовал в бунте, все равно будут отправлены на фронт, и уже лучше выступить сейчас и бороться за свободу. В общем, этот случай ознаменовал перелом в событиях. Если до 26 февраля законная власть контролировала события, то с 27 февраля процесс приобрел неуправляемый характер. 27 февраля восстали Литовский и Преображенский полки, в которых всю ночь работали большевистские агитаторы и германские агенты. Причем в последнем солдаты (а по другой версии, переодетый в солдатскую форму немецкий агент) убили своего командира Богдановича и вместе с павловскими бунтовщиками и революционными бесами двинулись в другие части, призывая присоединиться к бунту. Учебная команда Волынского полка также убила своего командира. Взбунтовавшиеся полки делились своим оружием с революционерами. Во многих местах Петрограда раздавалась стрельба.