Сокровище № 41 С.Ахерн Клеймо (серия, 1 книга) Моя оценка 8. Мой комментарий
  Сокровище № 56 Р.Мэтисон Куда приводят мечты Моя оценка 8. Мой комментарий
  Сокровище № 59 Р.Л.Стивенсон Странная история доктора Джекила и мистера Хайда Моя оценка 9. Мой  комментарий
  Сокровище № 65 К.Райан Лес рук и зубов Моя оценка 8. Мой Комментарий(серия, 1 книга)
Сокровище № 70 Восхождение к любви (Чужеземец) Автор: Гэблдон Диана (серия, 1 книга) Моя оценка 8. Мой комментарий

Делюсь с теми кто читал "Болтливые куклы"
Угораздило меня залипнуть на сайте кукольных ваятелей...  и вот они знакомые "лица". Не узнать их было просто невозможно.
Вдохновлялки- прототипы.
По сравнению с другими мастерами, среди сплошных няшных или смешных мордочек, работы Ксении (фамилию к сожалению уже забыла.) и правда выделяются.

 

 

Из книги "Стать огнем" Нестеровой. Народ, это что-то я когда читала-рисковала оказаться под столом Итак, представьте: доктор Василий Кузьмич, хоть и пьющий, но считающий себя интеллигенцией, предложил одной семье прочитать книгу "Анна Каренина". Просвятить, так сказать их дремучих. Дело было в послереволюционные годы. Читали книгу вслух, всей семьей по вечерам, а потом обсуждать принялись. (Анфиса Ивановна - истинная глава семейства у которой всё в ёжовых рукавицах.  Еремей Николаевич-муж. Марфа и Прасковья ее снохи. Степан, Петр и Нюра -дети. Аким и Федор - работники)
 

Пока книга не закончилась, ее не обсуждали.
Но вот Еремей Николаевич прочел последнюю главу – размышления Левина о смысле жизни. Суть этих размышлений осталась слушателям непонятной.
Еремей Николаевич закрыл книгу и сказал:
–Мудрено. – И после паузы добавил: – Несчастная женщина Анна.
–Дык с чего это несчастная? – возмутилась Анфиса. – Развратная!
–Она сыночка бросила, – поддержала свекровь Прасковья.
–И дочку не полюбила, – тихо проговорила Марфа.
–У меня сеструха была, – вдруг подал голос Аким. – Сбежала к мельнику, а у самой двое деток и муж… вроде Каренина, старый…
Степан невольно и громко вздохнул, вспомнив Катерину, свою первую любовь.
Прасковья посмотрела на мужа с удивлением, а мать – с хитрым прищуром, как бы говоря:  Помню, как ты вьюношей бегал на хутор к мужниной жене!
Степан от материнской ухмылки едва не взорвался и, прямо глядя Анфисе в глаза, отчеканил:
–Не судите и не судимы будете!
И тут заговорила Марфа, цитируя какие-то святые книги:
– Неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого, ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь то же . – Она на секунду замолчала и продолжила: –  Не судите и не будете судимы; не осуждайте и не будете осуждены; прощайте и прощены будете .  Ибо суд без милости не оказавшему милости; милость превозносится над судом .
Марфа покраснела, смутилась, когда на нее все уставились. Она впервые и неожиданно для себя выступила в защиту Степана, которого мать колола по любому поводу.
–Обстоятельства разные жизненные бывают, – сказал Еремей Николаевич.
–На обстоятельства неча пенять! – отрезала Анфиса Ивановна. – Обстоятельствами любое зло и разврат оправдать можно. Ишь ты, закобелил ее Вронский! Сына бросила и мужа венчанного, в Италию умахнула. Хорошей супруге Италия не требуется!
–Я вам удивляюсь! – воскликнул Василий Кузьмич. – То есть я не удивляюсь тому, как примитивно вы оцениваете сюжет гениального произведения. Граф Толстой пишет о душевных переживаниях, он делает акценты на мучительной роковой непереносимости страстей…
–Где у гулящих баб акценты страстей, известно, – перебила его Анфиса Ивановна. – Книга правильная, но вредная.
–Либо правильная, либо вредная, – усмехнулся Еремей Николаевич.
–Вредная, потому что жалость к Анне вызывает, а правильная, потому что таким, как она, один путь – самоубийство, – пояснила свою точку зрения Анфиса. – Граф Толстой ее под поезд кинул справедливо.
Анфисе не нравилось расхождение мнений. А более всего то, что все мужики почему-то испытывали к Анне Карениной сочувствие. Хорошо, хоть женская часть семьи была единодушна в осуждении развратницы. Нюраня не в счет – дочка только глазами хлопала и с одного на другого спорщика взгляд переводила.
–Что вы все про Анну?! – потрясла ладошками в воздухе Нюраня. – Она же старая! Левин! Его идеи! – захлебнулась, не находя слов, и повернулась к брату: – Степа, скажи!
Мать не дала большаку рта раскрыть.
–Та-ак! Ышшо одна идейная вылупилась! – уперла кулаки в бока Анфиса. Она не помнила, в чем состоят идеи Левина. Но от самого слова  идеи  ничего хорошего ждать было нельзя. – Анадысь я тебя этими идеями пониже спины повоспитываю!
Нюраня тут же торкнулась под мышку к сидящему рядом Петру, он приобнял ее. Укрываясь от материнского гнева, девочка часто ныряла под крылышко к братьям или к отцу.

Они там еще и Мушкетерам в том же духе разнос устроили.:d
 

Анфиса высказала общее мнение:
–Дребедень! Королева – никудышная царица. То отдала герсагу подвески, то обратно требует, мушкеторов, казенных людей военных, за море гоняет. С жиру бесится и на сторону смотрит. Есть такие бабы, которым мужику голову закружить – превысшее удовольствие. Она ему не даст, а заради интереса повихляется. Опять-таки царь-король должен авторитетную власть иметь, а его карндирал… или как там его, словом, поп, на веревочке водит.
–Мне госпожу Бонасье жалко, – подала голос Нюраня. – Зачем она погибла? Что теперь д’Артаньян всю жизнь делать будет?
Взрослые посмотрели на девочку с легкой насмешкой: баб на свете много, не останется мушкетер монахом.
Чуткая Нюраня верно уловила смысл их молчаливой иронии.
–Другие не такие будут! – выпалила она.
–Странная дисциплина у них в войсках, – презрительно обронил Аким, – захотели – подрались, захотели – ускакали за тридевять земель. С такой армией не повоюешь.
–А дети у них были? – спросила Парася мужа, который сидел, насупившись, досадуя, что не смог донести всю прелесть романа.
–У кого? – не понял Степан.
Он по глазам жены видел, что она хочет прийти ему на помощь, но не знает как. Для нее сейчас материнство – высший смысл жизни, и этот смысл Парася пытается найти в рассказанной истории.
–У королевы, у госпожи Бонасье… Может, у каких иных женщин…
Степан улыбнулся и помотал головой.
–Вы не понимаете! – вскочил Василий Кузьмич. – Это великолепный приключенческий роман! Степан, в сущности, рассказал сюжет точно. Дело не в Степане, не в Дюма – это автор, – а в вас самих, – обвел он рукой сидящих за столом. – Вы дремучи, оторваны от культуры и искусства! Хуже того, вы не любопытны! Вас интересуют только примитивные каждодневные заботы. Вы муравьи! Термиты!

Случайно узнала, что сегодня у тебя именины. Поздравляю!!!!!