Интересный вы человек.Вот Тимана конкретно ответила, какие и почему книги считает вредными.С ней трудно не согласиться.А я добавил бы, что "эммануэльщина" может сбить с толку и взрослого, но не устойчивого человека.Мораль штука деформируемая.А вы "вообще, всюду..." и ''официально",и цитата на полстраницы.

Если бы я был с ней согласен, то так бы и написал. Дело в том что эротическая и порнографическая литература интересны далеко не всем, в том числе и для подростков. Я например помню как еще когда учился то друг принес мне почитать "Возвращение со звезд" Станислава Лема и укзаал на место с эротической сценой - я е прочитал, но она не вызвала у меня особого интереса. Точно так же не производили на меня особого впечтатления и распространяемые немного позже у нас на работе отпечтаанные на машинке сочинения вроде набоковской "Лолиты".
 
Кто-то на этом совсем помешан, кто-то не помешан но у него они вызывают интерес, а кому-то они вовсе безразличны. Это как порнофильмы: продаютс везде. но покупают их далеко не все. Да и из купивших большинство купив 1-2 диска их потом забрасывают на дальнюю полку и больше уже как правило не покупают.
 
Кроме того, в связи с общим спадом в книготорговле и наступлением Интернета продажи таких книг вообще сильно сократились, причем сократились намного сильнее чем скажем продажи детской литературы. Дошло до того что почти все эротические и порнографические журналы обнакротились и позакрывались. Так что бороться с порнографической литературой наверное уже поздно ввиду ее кончины.
 

Вот это место из Станислава Лема:
 
Наша первая, настоящая ночь. Когда она заснула у меня на руках,
разгоряченная, а ее порывистое дыхание начал о переходить отдельными все
более слабыми вздохами в забытье, я был совершенно уверен, что сломил ее.
Все время она борол ась не со мной, а с собственным телом, которое я узнавал
от тонких ногтей, от маленьких пальцев, ладоней, ступней, каждую частичку и
сгиб которых я как бы раскрывал и пробуждал к жизни поцелуями, дыханием,
вкрадываясь в нее против ее воли, исподволь, с бесконечным терпением, так
что переходы были почти незаметны, а когда я чувствовал нарастающее
сопротивление, я отступал, начинал шептать ей сумасшедшие, бессмысленные,
детские слова, потом снова умолкал, и только гладил, и ласкал ее, и
чувствовал, как она раскрывае тся и как ее скованность переходит в экстаз
последнего сопротивления, а потом она задрожала иначе, уже побежденная,
но я все выжидал и только молчал, так как это было уже за пределами слов,
чувствовал в темноте ее лежащие на постели тонкие руки и груди, левую грудь,
потому что там билось сердце все быстрей, и она дышала все стремительней,
все отчаянней... и свершилось. Это было даже не наслаждение, а страсть
самоуничтожения и слияния, штурм тел, которые яростно слились на
мгновение воедино, наши борющиеся дыхания, наш жар перешел в
самозабвение; она крикнула один раз, слабо, высоким голосом и обняла меня.
А потом ее руки отпустили меня, украдкой, как бы в огромном смуще
 

конец цитаты.

Я думаю, что абсолютно на любое утверждение, в кочегарке найдется пара статей пессимистично-озлобленного характера, которые будут обязательно верещать об обратном. Например, скажем, что земля круглая, в противовес сразу же здесь окажется выдержка/цитата, что земля плоская и держится она на русалочьих хвостах, а так как держать землю им порядком надоело, то в скором будущем всем нам крышка.

Я предлагаю поставить вопрос другим образом: есть ли такая книга которую признали бы вредной если не все то хотя бы большинство посетителей?
 
На роль таких книг предлагаю то что я уже назвал - литературу по похуданию и по уринотерапии.

...есть Азбука, а дальше?

...на ней и остановимся, а остальное сжечь, как в фашистской Германии, поскольку не найдется ни одного жанра, ни одной книги у коих бы не нашлись яростные противники и обвинители. А тогда, собственно, и Азбука не нужна - и ее сжечь! А потом и читателей...
PS: Это был САРКАЗМ (для тех, кто уже побежал хворост собирать).

Как никогда интересное сообщение, с юмором...

А что, мы разве говорим о Её величестве Цензуре?Или о том, что в свободном доступе, с Её позволения или без оного?

"История — это квинтэссенция сплетни". (Карлейль)
Историю пишут победители или... переписывают, так ШтЭээ никому верить нельзя, даже себе.