Ну, все зависит с какой стороны посмотреть:
1. Это про Бриджертонов - так что уже 10, люблю я это семейство.
2. Вайолет Бриджертон во всей красе... Я в восторге от этой женщины! Любящая, любимая, искренняя, добрая... Таких бы матерей по-больше, и мир был бы счастливее.
3. Золушка... 7 или даже 6. Сказка она, конечно, сказка, но даже в самой сказке про Золушку рода она была знатного и состоятельна. И дело здесь не в родословной или деньгах, а в равенстве. Мне кажется, возлюбленные должны быть равными. Да и не особенно я люблю такие сюжеты.
4. А вот про таинственную незнакомку мне романы нравятся. Вот такой вот мини-парадокс
5. Не люблю, когда мужчина предлагает любимой женщине быть любовницей. Одно дело переживать из-за классовых предрассудков, и совсем другое унижать любимую женщину такими вот предложениями. Мало того, он еще и был навязчивым, когда Софи ему отказала. Даже если бы я как читатель не знала, что Софи и есть та самая дама с маскарада, все равно не хотела бы, чтобы герой ее так унижал. Это нехорошо.
7. Хотелось бы узнать, что стало с Пози. Она, конечно, мягко характерная, но все-таки хорошая.
8. А вот весь роман в целом вроде и должен вызвать массу переживаний, но вот не вызвал. Читать было интересно, как это и всегда у этого автора, вот только такого откровенного веселья, которыми пропитано большинство романов, и такой живости романа здесь не было. Так что 8 только за то, что это Джулия Куин и что это Бриджертоны.

Софи вздохнула. Невероятная глупость - разговаривать с лежащим без сознания человеком.

– А ты плохо соображаешь. Бенедикт считал, что говорит вполне разумные вещи, хотя, быть может, с излишней горячностью, однако Софи, похоже, думала иначе, поскольку в следующую секунду, к немалому его удивлению, он очутился на земле лицом вниз, сраженный хуком справа.
– Не смейте называть меня дурой! - прошипела Софи.
Бенедикт заморгал: от меткого удара все расплывалось у него перед глазами.

<... > и, прежде чем кто-то успел её [Софи] остановить, она подскочила к Араминте, размахнулась и нанесла ей такой сильный удар, что та кубарем покатилась по полу.
Бенедикт рот раскрыл от изумления, а Софи злобно прошипела:
– Это тебе не за то, что ты украла мое приданое, и не за то, что все время пыталась выставить меня из дома, и не за то, что превратила меня в бесправную рабыню после его смерти.
– А за что, Софи? - тихо спросил Бенедикт.
– За то, что не любишь собственного ребенка, - ответила Софи, не отрывая от Араминты взгляда. Пози разрыдалась.
– В аду есть специальное место для таких матерей, как ты, - убийственно тихим голосом продолжала Софи.