В комнату вошел высокий джентльмен.

Джентльмен быстро подошел ко мне, протянул руку и произнес:

— Оскар Беркленд, председатель комиссии по делу профессора Джемса Брукса.

Этими словами заканчивалась рукопись мистера Вилли Брайта.

IV. Письмо профессора Брукса ученому миру

Айю, 15 апреля.

Бывшие коллеги! Вопреки вашим чаяниям, я оказался не только не сумасшедшим, но даже и не фантастом. Невероятная теория блестяще оправдалась на практике, о чем вы подробно узнаете от моего ассистента и товарища мистера Вилли Брайта. Не являясь ученым, он все же оказался единственным человеком, не будь это вам в обиду сказано, поверившим моим идеям и глубоко переживавшим со мной все мои неудачи и радости. Оставаясь верным и преданным до последней минуты, он не отступил от меня даже и тогда, когда благодаря моей «опасной авантюре», нам — одиноким и выброшенным за пределы мыслимого мира, — казалось, неминуемо грозила мученическая смерть. Публично приношу ему — Вилли Брайту — мою благодарность и признательность и заявляю, что написанный им отчет составлен по моему поручению, в моем духе и согласно моим инструкциям. Поэтому я беру на себя все вытекающие отсюда последствия, за которые лично отвечу по возвращении на Землю. А пока, уважаемые коллеги, я хотел бы сказать вам несколько слов по существу нашей экспедиции.

Считая вначале этим «существом» математику и физику, я позднее, однако, убедился, что есть вещи выше и шире. Наука, как и все то, чем разумные и неразумные существа занимаются, имеет своей целью стремление к благополучию за счет уменьшения страдания. Таким образом, величайшей наукой из всех является учение о всеобщем благе. Эти школьные истины трактуются в элементарных учебниках, но я осмеливаюсь преподнести их вам, ибо вы, не понимая этого, лишь увеличиваете зло.

Вы наивно удивляетесь, и мои слова возмущают вас. Но позвольте спросить, не своими ли руками мы сбросили углекопов в глубокие шахты, приковали рабочих к машинам на фабриках и открыли человечеству тайны массового и мученического истребления друг друга? Кто, как не мы, выдумали динамит, дредноуты, аэропланы, ядовитые и ослепляющие газы и способы заражения масс эпидемическими болезнями? Мы старательно лечим дряхлые единицы и одновременно калечим здоровые миллионы. Вы ответите, что мы не входили во все это, работая только ради чистой науки! Тем хуже для нас! Мы не убивали, но создавали орудия преступления, зная, как они будут использованы. Мы должны были входить в это и, нося почетное звание ученых, не могли не знать, что мы способствуем рабству. Мы умывали руки от последствий наших ученых трудов, но это не может умыть нашу совесть. Сидя на вершинах своих кабинетов, мы затыкали уши и закрывали глаза перед действительностью, но это далеко еще не снимает с нас ответственности.

Поддерживая своей пассивностью режим эксплоататоров, мы привели к возникновению в наш век — век небывалого расцвета науки — совершенно невероятных возможностей. Рекордной из них является извлечение из-под затхлой плесени средневекового бескультурья мошеннически-лицемерных «идей» о крестовом походе — этом позорнейшем пятне в истории человечества против начинателя великой социалистической культуры — СССР. Поэтому я публично отказываюсь впредь от подобных путей, в доказательство чего не опубликую более в буржуазных государствах ни одного из моих трудов. Я скрою от буржуазных ученых полученные мною на Айю знания, чтобы империалистические державы не затеяли новых войн и не превратили бы другие планеты в колонии рабов.

Не подумайте, однако, что я проповедую Руссо и Толстого. Нисколько! Я стою за современную цивилизацию, но считаю, что она не должна служить целям закрепощения, угнетения и взаимного истребления. А для этого трудящиеся должны исключить из своего общества подстрекателей войн и легионы эксплоатирующих их бездельников, которые обкрадывают их труд.

Вы считаете науку аполитичной, но вы не можете не понимать, что та дьявольская цель и пошлая форма, в какой знание преподносится нашими школами, делает его могучим орудием господства класса над классом. Поэтому всю свою будущую деятельность я свяжу с научными центрами СССР и им только сообщу все то, что узнал здесь. Ибо СССР — единственная на земном шаре страна, совершившая величайший в истории человечества перелом и положившая твердое начало к осуществлению того, что я застал здесь — на Айю.

Вы спросите меня: «Что же нам делать?» Отвечаю: громко заявить во всеуслышание объединенный протест и присоединиться к борющемуся пролетариату. Ибо только он вопреки вашей тормозящей деятельности даст человечеству свободу и возможность культурного развития.

И не помогут любезно преподносимые вами классу насильников аэропланы, пушки, бактерии и ядовитые газы… Время убьет консервативную буржуазную формулу: «Пока жив человек, будут существовать войны и классы богатых и бедных». Пролетариат сам отвоевывает кровавые дюймы свободы, и кривая истории непреложно ведет из царства тьмы и насилия к свободе и свету. Социальные процессы нарастают в «скачки»: революции форсируют эволюцию, и каждый скачок разбивает новое звено цепей человечества.

Твердыми шагами грядет коммунизм.

Джемс Брукс