Нет, до развязки было далеко: пройдет еще немало дней, прежде чем сказка будет закончена.

Первая, Вторая, Третья… В стихотворении они выступают под именами Prima, Secunda, Tertia (в Оксфорде часто прибегали к латыни) — так Чарлз назвал девочек Лидделл: старшую — тринадцатилетнюю Лорину Шарлотту, среднюю — десятилетнюю Алису Плэзнс и младшую — восьмилетнюю Эдит. Экспедиция описана в стихотворении весьма подробно; те же детали находим в мемуарах остальных участников. Героиней сказки была Алиса, черноволосая девочка с челкой.

В тот день, как вспоминали они потом, сказка Доджсону особенно удалась. Впоследствии Робинсон Дакворт так опишет впечатление, которое произвел на него этот рассказ: «Я греб, сидя на корме, а он на носу… так что сказка сочинялась и рассказывалась буквально через мое плечо Алисе Лидделл, которая была “рулевым” нашей лодки. Помнится, я обернулся к нему и спросил: “Доджсон, ты это сам сочинил?” А он ответил: “Да, я сочиняю на ходу”». Сам Чарлз позже признавался: «Я очень хорошо помню, как в отчаянной попытке придумать что-то новое я для начала отправил свою героиню вниз по кроличьей норе, совершенно не думая о том, что с ней будет дальше…» Сказка так понравилась сестрам Лидделл, что Чарлз то и дело прибавлял к ней что-то во время последовавших прогулок — до начала августа ректорское семейство оставалось в Оксфорде, девочки требовали продолжения истории.

Спустя несколько недель, 6 августа, Чарлз снова отправился с девочками Лидделл на лодочную прогулку; на этот раз с ними был его друг Август Вернон Харкорт. День был пасмурный. Они доплыли до Годстоу, и Кэрроллу пришлось опять, как он отметил в дневнике, «продолжать мою бесконечную сказку о приключениях Алисы». Вероятно, на этот раз ему удалось ее закончить. Он также отметил, что миссис Лидделл вряд ли разрешит Лорине, которой уже исполнилось 13 лет, и дальше участвовать в их прогулках.

Возможно, вскоре он забыл про данное Алисе обещание записать сказку. Во всяком случае, осенью он почти не видел детей, так как их мать была сердита на него. Это произошло из-за конфликта, связанного с виконтом Ньюри. Восемнадцатилетнего Чарлза Фрэнсиса Нидэма, виконта Ньюри, студента-аристократа, принимали в доме ректора, миссис Лидделл ему благоволила. Ньюри намеревался дать бал в Крайст Чёрч, что противоречило правилам колледжа. Правда, в данном случае ректор не возражал против нарушения правил, но члены колледжа выступили против такого фаворитизма. Среди них был и Доджсон, без обиняков высказавший свое мнение. В результате от бала пришлось отказаться. Миссис Лидделл Чарлзу этого не простила, хотя сам Ньюри после беседы с Доджсоном обиды на него не держал.

Двадцать восьмого октября 1862 года Чарлз записал в дневнике: «Посетил миссис Лидделл, чтобы получить ее согласие относительно сеанса для художника, который должен раскрасить мои фотографии детей: это необходимо для достижения сходства. Однако она просто не ответила на мой вопрос (после истории с лордом Ньюри я у нее в немилости)». Правда, вскоре отношения были восстановлены, Ньюри даже участвовал в одной из лодочных прогулок, совершённых семейством Лидделл вместе с Чарлзом и другими выпускниками.

Тринадцатого ноября он случайно встретил Ину, Алису и Эдит во дворе колледжа и они, как прежде, весело поболтали.

Чарлз отметил в дневнике, что это «редкость в последнее время». Дети так обрадовались встрече с «мистером Доджсоном», что убедили мать сменить гнев на милость и разрешить им снова с ним видеться. Она смягчилась, и прежняя дружба была восстановлена. В марте Чарлз позаимствовал у Лидделлов зоологический атлас — рисовал животных в своей сказке о приключениях Алисы под землей. Он снова принимал деятельное участие в жизни детей. Вместе со своим младшим братом Эдвином он повел Алису полюбоваться на иллюминацию, устроенную по случаю бракосочетания принца Уэльского. Спустя несколько дней он взял девочек на прогулку и бегал наперегонки с Иной, которой уже исполнилось 14 лет. В дневнике он отметил, что старшая из сестер Лидделл «стала очень высокой».

Весна 1863 года была тяжелой для ректора и его жены — в мае умер их новорожденный сын. Как нарочно, тогда же какие-то вандалы изуродовали их сад. В эти мрачные дни Кэрролл проводил с детьми немало времени: помогал им делать уроки, водил на цирковые представления, которые и сам очень любил, и всячески их развлекал. В середине июня чете Лидделл пришлось снова принимать принца Уэльского с супругой. По случаю их приезда был устроен благотворительный базар, в котором принимали участие и три дочери ректора. 16 июня базар был закрыт для публики, но Чарлзу удалось проникнуть к прилавку девочек незадолго до появления принца. Алиса продавала белых котят. Когда их высочества подошли к столу дочерей ректора, Кэрролл приветствовал их и предложил принцессе купить котенка. К великому сожалению девочек, принцесса отказалась, сказав, что уже приобрела котенка.

Двадцать третьего июня Кэрролл вместе с семейством Лидделл и их друзьями отправился на прогулку, по завершении которой миссис Лидделл, к его удивлению, попросила его вернуться с детьми поездом, чему он весьма обрадовался. А спустя несколько дней произошло что-то, над чем по сей день ломают головы исследователи. 27 июня Кэрролл сделал запись в дневнике: «Написал миссис Лидделл, предлагая ей либо прислать детей фотографироваться, либо…» Фраза не закончена. Слово «либо» было кем-то вычеркнуто, а следующая страница вырезана. К этой странице, не дошедшей до нас, Кэрролл сделал примечание, отсылающее к записи от 17 мая 1857 года, в которой говорилось о мисс Прикетт. Затем наступило молчание.

Восьмого августа 1863 года Кэрролл записывает в дневнике: «Утром случайно проходил по Квадрату, когда из ректорской резиденции выехали две коляски и я в последний раз увидел моих юных друзей». Ректор с семейством уехал в Уэльс — они теперь проводили летние каникулы в живописном городке Лландидно на берегу моря. Дом, выстроенный по проекту самого Лидделла, стоял на самом краю городка, был весьма удобен и назывался «Пенморфа»[65] (в те времена домам обычно вместо номеров давали имена). Из окон открывался удивительный вид на море. Дом, увы, совсем недавно снесли.

В 1993 году мне довелось побывать в Лландидно и увидеть «Пенморфу». Небольшой курортный город с белыми невысокими зданиями раскинулся на морском берегу. Повезло с погодой — солнце ярко сияло, на небе были легкие облачка. Жители Лландидно по сей день твердо знают: Льюис Кэрролл не только посетил их городок, но и увидел здесь Белого Кролика, который кинулся от него прочь и исчез в норе. Что с того, что галька и пляж — не самое подходящее место для белых кроликов? Здесь вообще кроликов множество! И мысль о «Стране чудес», безусловно, пришла Кэрроллу в Лландидно! В результате на морском берегу был воздвигнут удивительный памятник — Кролик с часами в руках, сделанный из благородного белого камня. Удивительно было видеть его в десятке шагов от прибоя.

Мы посетили достопримечательность города — книжный магазин на одной из улиц Лландидно с выразительной надписью «Кроличья нора» на вывеске. Спустившись по затемненному наклонному туннелю вниз, оглядываясь по пути на полки по стенам, где стояли банки с вареньем и висели карты, совсем как в сказке, посетители оказывались в помещении, наполненном книгами и игрушками. Чего там только не было! Всевозможные издания «Алисы в Стране чудес» — огромные и крошечные, ярко раскрашенные и поскромнее, для детей маленьких и постарше, моющиеся, плавающие, раскладные, а еще множество игрушек, пазлов, кукол, сделанных по сказкам Кэрролла, и всяческие игры…

Солнце уже стало понемногу клониться к закату, когда мы добрались до «Пенморфы», где когда-то проводили лето Лидделлы. В доме теперь расположился отель, и вход в него был открыт лишь постояльцам — за этим строго следил швейцар.

Что ж, я приготовилась сфотографировать дом снаружи, но мои английские спутницы решили, что я обязательно должна увидеть дом внутри. Вызвали владельца отеля. Когда зазвучали слова «Алиса», «русская переводчица», «специально приехала из Москвы», владелец сдался и разрешил нам войти в здание. Он лишь просил, чтобы мы не поднимались выше второго (нашего третьего) этажа и не беспокоили постояльцев, на что мы с готовностью согласились — постояльцы нас решительно не интересовали. Мы вошли в гостиную на первом этаже и бросились к окнам. Солнце садилось, озаряя багровыми отблесками небо и море. Это было прекрасное и торжественное зрелище. Так вот какой вид открывался ежевечерне из окон «Пенморфы» Алисе и ее родным!