17 сентября мы договорились с танковой группой Клейста о смене 3-й танковой дивизии 25-й мотодивизией с тем, чтобы эта танковая дивизия смогла, наконец, привести в порядок свою материальную часть.

В этот день русские пытались наступать на наш восточный фланг, 10-й мотодивизии и полку «Великая Германия» пришлось выдержать ожесточенные бои в районе Конотопа. Противник усилил свою активность в районе нашего плацдарма на р. Десна. Железнодорожные линии русских, идущие с востока на Киев, во многих местах разрушались нашей бомбардировочной авиацией; однако русские показали свое умение быстро их восстанавливать, и нам следовало поэтому считаться с возможностью появления свежих сил противника на нашем чрезмерно растянутом фланге.

После занятия Детского села (Пушкин), которое раньше называлось Царским селом, наступление группы армий «Север» на Ленинград приостановилось. Основная масса действовавших на этом фронте танковых дивизий была передана в распоряжение группы армий «Центр» и перебрасывалась в южном направлении (штаб 4-й танковой группы, штабы 41, 56 и 57-го корпусов, 3-я мотодивизия, 6-я и 20-я, а затем 1-я танковые дивизии).

18 сентября сложилась критическая обстановка в районе Ромны. Рано утром на восточном фланге был слышен шум боя, который в течение последующего Эремени все более усиливался. Свежие силы противника – 9-я кавалерийская дивизия и еще одна дивизия совместно с танками – наступали с востока на Ромны тремя колоннами, подойдя к городу на расстояние 800 м. С высокой башни тюрьмы, расположенной на окраине города, я имел возможность хорошо наблюдать, как противник наступал, 24-му танковому корпусу было поручено отразить наступление противника. Для выполнения этой задачи корпус имел в своем распоряжении два батальона 10-й мотодивизии и несколько зенитных батарей. Из-за превосходства авиации противника наша воздушная разведка находилась в тяжелом состоянии. Подполковник фон Барсевиш, лично вылетевший на разведку, с трудом ускользнул от русских истребителей. Затем последовал налет авиации противника на Ромны. В конце концов нам все же удалось удержать в своих руках город Ромны и передовой командный пункт. Однако русские продолжали подбрасывать свои силы по дороге Харьков—Сумы и выгружать их у Сумы и Журавка. Для отражения этих сил противника 24-й танковый корпус перебросил сюда из района котла некоторые части дивизии СС «Рейх» и 4-й танковой дивизии, проследовавших сюда через Конотоп и Путивль.

Угрожаемое положение города Ромны вынудило меня 19 сентября перевести свой командный пункт обратно в Конотоп. Генерал фон Гейер облегчил нам принятие этого решения своей радиограммой, в которой он писал: «Перевод командного пункта из Ромны не будет истолкован войсками как проявление трусости со стороны командования танковой группы». Кроме того, в Конотопе мы находились в более благоприятном положении для предстоящего наступления в направлении на Орел, Брянск.

24-й танковый корпус хотел несколько отсрочить наступление на вновь появившегося противника с тем, чтобы иметь возможность обрушиться на него своими сконцентрированными силами. К сожалению, я не мог пойти на то, чтобы удовлетворить это вполне понятное пожелание, так как в таком случае дивизия СС «Рейх» смогла бы участвовать в этой операции только в течение нескольких дней; она должна была быть в составе 46-го танкового корпуса вместе с полком «Великая Германия» передана в 4-ю танковую группу в районе Рославля. Кроме того, выгрузка новых сил противника в Середина Буда и переброска войск противника через Сумы на север заставляли действовать поспешно.

В этот день был взят Киев. 48-й танковый корпус 1-й танковой группы занял Городище и Белоусовку.

20 сентября мы добились незначительного успеха на нашем восточном фланге, 3-я танковая дивизия, против которой находился штаб 5-й армии русских, продолжала вести бои в районе котла; южнее действовала 25-я мотодивизия, на участке которой отдельным частям противника удалось прорваться через кольца окружения.

С 13 сентября нами было захвачено 30 000 пленных. 20 сентября я посетил 46-й танковый корпус. Генерал Фитингоф доложил мне о трудностях, имевших место в течение последних дней при ведении боевых действий южнее Глухова. Особенно отважно воевали на стороне русских курсанты Харьковского военного училища под командованием своих преподавателей. Необходимость преодоления минных полей и плохая погода затягивали ход боевых действий. У Путивля, Шиловки и Белополья еще шли ожесточенные бои. Я посетил полк «Великая Германия», отважно действовавший восточнее Шиловки под командованием своего нового командира полковника Хернлейна. В этот день был занят город Белополье.

21 сентября усилилось давление противника на Глухов. Севернее этого города было отмечено сосредоточение русских войск. Мы начали наступление на Недригайлов.

С того времени, как были начаты бои за Киев, 1-я танковая группа захватила 43 000 пленных, 6-я армия – 63000.

22 сентября я снова отправился на фронт и через Путивль поехал в направлении Рыльска для того, чтобы проверить организацию охранения на этом угрожаемом участке фронта.

В Вязенке я встретился в штабе 17-й танковой дивизии с генералом фон Арнимом, который выздоровел после своего ранения под Столбцами и сменил несколько дней тому назад генерала барона фон Тома. Противник наступал на Глухов и Чолопково с востока и северо-востока, частично окружив наши войска, оборонявшиеся в этих пунктах. Перед фронтом 17-й танковой дивизии были отмечены две новые русские дивизии. При возвращении на командный пункт 46-го танкового корпуса мы попали под сильный огневой налет артиллерии противника, который, к счастью, обошелся без каких-либо потерь. Затем я сердечно простился с генералом Фитингофом, который вместе со своим корпусом отправился в распоряжение 4-й танковой армии, 17-ю танковую дивизию я подчинил непосредственно штабу танковой группы, а полк «Великая Германия» передал в подчинение 17-й танковой дивизии, которой поставил задачу уничтожить противника в районе Глухова. Дивизия эту задачу выполнила.

Общее количество пленных, захваченных в районе Киева, превысило 290 000 человек.

С 23 сентября началась перегруппировка сил для осуществления новой операции. Направление главного удара 2-й танковой группы проходило в районе Глухова и севернее.

В результате наступательных действий 4-й танковой дивизии и дивизии СС «Рейх» противник в районе Камлича был отброшен на восток. Крупные сосредоточения войск на участке железнодорожной линии Брянск-Льгов свидетельствовали о подходе новых резервов противника.

24 сентября я вылетел в Смоленск в штаб группы армий «Центр» на заключительное совещание по вопросу о проведении нового наступления. На совещании присутствовали также главнокомандующий сухопутными войсками и начальник генерального штаба. Было решено, что группа армий начнет наступление 2 октября, а 2-я танковая группа, которая будет действовать на правом фланге, перейдет в наступление раньше – 30 сентября. Эта разница во времени начала наступления была установлена по моей просьбе, ибо 2-я танковая группа не имела в районе своего предстоящего наступления ни одной дороги с твердым покрытием. Мне хотелось воспользоваться оставшимся коротким периодом хорошей погоды для того, чтобы до наступления дождливого времени по крайней мере достигнуть хорошей дороги у Орла и закрепить за собой дорогу Орел-Брянск, обеспечив тем самым себе надежный путь для снабжения. Кроме того, я полагал, что только в том случае, если я начну наступление на два дня раньше остальных армий, входящих в состав группы армий «Центр», мне будет обеспечена сильная авиационная поддержка.