Гродненский Н. Г

Неоконченная война: История вооруженного конфликта в Чечне

КНИГА ПЕРВАЯ

ВСТУПЛЕНИЕ

Бывают бандитские правительства, может ли быть бандитский народ? В наши дни уже очевидно, что развязыванию войны в Чечне способствовали те же силы, что развалили СССР. Тогда гражданская война на территории непосредственно РСФСР не началась только потому, что были достаточно сильны центробежные силы, а власть «реформаторского» режима недостаточно прочна. Однако уже в то время прилагались все усилия к тому, чтобы начавшееся расчленение страны продолжалось все дальше и дальше и становилось необратимым. Сценариев для этого хватало. Война в Чечне 1994–1996 годов — гражданская война. В ней столкнулись две силы. Против голодной, преданной и проданной армии, воевавшей, по сути дела, за сохранение государства, была брошена вся накопившаяся за несколько лет мощь режима, развязавшего эту бойню, интересы которого отстаивала не только бандитская наемная армия в Чечне, но и «пятая колонна» непосредственно в России. Причем, в значительной мере, именно вклад «пятой колонны» (средств массовой информации и «демократической общественности» в лице разномастных «правозащитников») принес в результате победу «сепаратистам». Недаром еще перед началом боевых действий американские спецслужбы докладывали, что «готовится не война с Чечней, а война на территории Чечни двух полярных российских политических сил». (А. Вольский как-то назвал их «партией войны и партией дураков», разумеется, забыв упомянуть, к какой же партии он относит себя самого). Развязыванию войны всячески содействовало повсеместное насаждение в Чечне русофобских настроений. «Демократические» средства массовой информации всемерно способствовали этому, поднимая истерию вокруг мифа о «порабощении русскими чеченского народа». Кроме того, еще одним козырем для поджигателей войны стала носящая выборочный характер память о якобы имевшей место «героической борьбе», которую вели чеченцы «за свободу» в годы Кавказской войны, а также донельзя мифологизированная память о сталинской депортации и «геноциде», развязанном против чеченцев. Причем, что парадоксально, истоки единой методологии оценки «независимых» журналистов и всевозможных новоявленных «историографов» лежат в марксизме-ленинизме, столь усиленно смешиваемом ими же с грязью. Прежде чем перейти к событиям чеченской войны, оставим истмат в стороне, и в первой части книги проведем небольшой экскурс в историю, чтобы в общих чертах ознакомиться с исторической подоплекой событий, происходящих на Северном Кавказе.

ЧАСТЬ 1 КАВКАЗ ПОД НАМИ…

«Злой чечен ползет на берег…»

Все, что построено в Чечне, весь ее промышленный потенциал создан потомками тех русских людей, которые появились там еще в двенадцатом веке и окончательно осели в шестнадцатом, после разгрома последнего осколка империи Чингисхана — Астраханского ханства. Сами чеченцы никогда ничего не строили. Основным средством их существования, за счет которого жили чеченские кланы-тейпы, был обычный разбой — бандитизм. (Даже в не столь отдаленное советское время чеченцы предпочитали работать в сфере торговли и обслуживания или же занимались полумафиозными промыслами.) Еще в 1718 и 1722 годах Петр I направлял в Чечню экспедиции для защиты от грабительских набегов русских границ. К концу восемнадцатого века построенная на грабежах и бандитизме набеговая систем постепенно превратилась в своеобразный экономический уклад. В результате грабительских набегов со стороны чеченских родоплеменных тейпов к тому времени оказались фактически перекрыты все торговые пути России на Кавказе. Помимо этого, прилегающие территории российского пограничья регулярно подвергались разграблению и разорению. Известно заявление горцев русскому генералу Румянцеву: «Набеги и грабежи — наши занятия, как ваши хлебопашество и торговля». Столь же широко, как набеги и грабежи, практиковались похищения людей с целью выкупа или продажи в рабство. С развитием набеговой системы горцам стали сильно мешать демократические принципы язычества и отрицание жестокости христианством. Поэтому все более широкое распространение начало получать мусульманство. Как известно, священная книга мусульман Коран позволяет объявить «газават», т. е. войну «неверным». Следовательно, благодаря исламу, с «войной за веру» горцы стали отождествлять воровство и грабежи у «неверных». Чеченцы никогда не были особо сильными приверженцами мусульманской религии. Они всегда выше «священного» суда шариата ценили свои родовые тейповые законы. В качестве примера приведем следующий: если шариатские законы запрещают воровство, то у чеченцев воровство у соседа считалось признаком особой смелости и удачи, а запрещено оно было родовыми законами только у «своих».

Со временем набеговая экспансия и грабежи, постоянно усиливавшие власть и увеличивавшие богатство горской знати, стали оправдываться уже не «традиционностью» и экономической «необходимостью», а «утверждением исламских догматов». После принятия шариата низами горцев уже и широкие массы поняли все материальные выгоды «газавата». Ведь «священная война» в широком масштабе приносила намного больше добычи, чем обычные набеги. Следует отметить, что и в наши дни ислам в Чечне воспринимается не как глубокая духовная традиция, а как источник агрессивной идеологии, ведь наблюдавшийся в годы кавказской войны всплеск религиозного фанатизма не оставил глубоких следов в самосознании чеченцев ввиду своей непродолжительности. В начале XIX века Турция отправила в Азербайджан большую группу своих агентов, которую возглавляли Исмаил Эфенди и Мухаммед Аскери. Они занялись созданием вооруженных отрядов. Кроме того, целью их было проповедование мюридизма, которое они вели, призывая к выступлению горцев не только против России, но и христиан вообще. Не найдя в Азербайджане должного сочувствия, они перенесли свою деятельность в Дагестан и Чечню. Там семена мюридизма попали на благодатную почву в лице криминальных элементов. Программа и требования, предъявляемые мюридизму, составляют содержание тариката, смысл которого — индивидуальная обработка психики и сознания с целью намеренного притупления воли и всех чувств, кроме любви к богу и безусловного подчинения наставнику (мюриду или имаму).

Таким образом, исламский мюридизм, основанный на тарикате, ставил цель — подготовить фанатиков, без собственной воли, беспрекословно преданных имаму и готовых выполнить любое его приказание. В результате поддерживаемые «мусульманскими братьями» из Турции грабительские набеги переросли в войну. Да и Российской империи надоело мириться с существованием у себя под боком бандитского рассадника. В 1818 году российское командование на Кавказе приступило к установлению военно-экономической блокады горских племен. Наряду с чисто военными акциями, русские власти использовали политику разделения чеченцев на «мирных» и «не мирных», наделяли часть горцев землей на равнине, укрепляли административные порядки. Русскими были построены крепости Форт Петровский, Грозный,[1] Владикавказ, Нальчик и др. Горские общества, еще не выработавшие к тому времени четкой и единой политико-идеологической установки, постоянно враждовали между собой. Мужественно отрезая головы пленным и вырезая в межусобицах соплеменников, они буквально разбегались при виде русских отрядов. Причем часто одни горцы участвовали в преследовании русскими войсками других. Все, что нужно было сделать русским властям, — это дать «свариться» внутреннему конфликту. Но они предпочли решить эту проблему силой. В результате это привело к консолидации под знаменем ислама ряда разрозненных общин. Тем не менее часть чеченских тейпов до такой степени противилась принятию шариата, что уходила к русским целыми селениями. На первом этапе (1817–1829 годы) кавказской войны генералу Ермолову удалось усмирить племена горцев. Но мир на Кавказе не соответствовал планам Великобритании и Турции. При поддержке Англии не имевшая возможности вести открытую войну с Россией Турция начала массивные поставки оружия и военных материалов к практически не охраняемому кавказскому побережью. Лишь в 1830 году к берегам Кавказа пришло более 20 турецких судов с деньгами, военными грузами и инструкторами.