Довод в пользу бытия Божия, приведенный Ансельмом, сразу же вошел в "золотой фонд" не только схоластики, но и классических проблем философии. Позднее этот довод признавали такие схоласты, как Дуне Скот, Бона-вентура, в Новое время — Декарт, Лейбниц, Гегель. Но были и те мыслители, которые не принимали этого довода и опровергали его — Фома Аквинский, Иммануил Кант.
В классическом споре трех главных течений средневековой философии реализма, концептуализма и номинализма — Ансельм КентерберийскиЙ принадлежит к реалистам. Все три течения сформировались в ходе обсуждения центральной проблемы схоластической философии — проблемы универсалий (общих понятий).
Концептуалисты утверждали, что общие понятия имеют место в нашем уме, но им соответствует нечто в самих вещах. Номиналисты доказывали, что носителем общего является слово, имя, «номен», а сами понятия возникают в процессе познания и вне человеческого разума, т. е. реально не существуют.
Реалисты признавали самостоятельное существование универсалий. Так, согласно Ансельму, объекты, соответствующие общим понятиям «человек», «животное» и др., существуют реально. При этом общие понятия существуют до конкретных вещей, как мысли Творца предшествовали творению мира. Иначе говоря, он следовал учению Платона об объективном существовании «идей», которые существуют до возникновения конкретных вещей.
Публикуется по: Ансельм Кентерберийский. Сочинения. М., 1995. С. 39–56, 109–114, 118–122. Перевод И. В. Купреевой.
Глава I. (Что) есть нечто наилучшее, и наибольшее, и высшее (в отношении) всего существующего
Если кто-то, из-за того что не слыхал или что не верит, отрицает одну природу, высшую (в отношении) всего существующего, единственную, достаточную для себя самой в своем вечном блаженстве и своей всемогущей благостью дающую и делающую также всем другим вещам то, что они суть нечто или каким-то образом являются благими, и другое премногое, чему мы о Боге и его творении необходимо веруем, — я думаю, что он может убедиться во (всем) этом с помощью только рассудка, даже если он ум имеет средний. Хотя он мог бы сделать это многими способами, я укажу один, который считаю для него наиболее подходящим. Именно, поскольку все стремятся пользоваться лишьтем, что считают добрым, будет естественно, если он однажды обратит свой умственный взор к исследованию того, откуда беругся эти блага, к которым он стремится лишь потому, что считает их благами, после чего разумный смысл будет вести, а он идти следом — и с разумом обретет то, чего без разума не знал. Однако если при этом я скажу что-нибудь такое, чего не подтверждает никакой большой авторитет, я хочу, чтобы это (суждение) было воспринято так, чтобы — хотя оно с необходимостью следует из доводов, которые покажутся мне (надежными), все-таки из-за этого о нем говорил не то, что оно вполне и всячески необходимо, а только — что оно покамест может казаться таким.
Итак, вполне возможно, что кто-то сам с собой молча так говорит: если столь бесчисленны блага, которых столь большое разнообразие мы и телесными чувствами ощущаем, и различаем разумной частью сознания, то не следует ли верить, что существует нечто одно, через что все блага являются благами? Или разные вещи благи через разное? В самом деле, достовернейше известно и очевидно для всех, кто желает обратить на это внимание, что все, называемое «нечто», такое, что по отношению друг к другу сказывается как «большее», «меньшее» или «равное», сказывается (так) через нечто, которое мыслится в различном не как в одном одно, в другом другое, но как одно и то же, все равно — считать ли, что оно содержится в этих (различных вещах) в равной или неравной степени.
Так, все (вещи), о которых говорится, что они справедливы по отношению друг к другу в равной мере, или более, или менее, нельзя помыслить как справедливые иначе как через справедливость, которая не является в одних вещах одним, в других — другим. Значит, если нет сомнения в том, что все блага, поскольку они сравниваются друг с другом, в равной или неравной мере суть блага, то все они с необходимостью являются благами через нечто, что мыслится как одно и тоже в различных благах, хотя иногда кажется, что разные блага называются так (благами) через разное. Например, кажется, что через одно говорится "хороший конь", поскольку он сильный, и через другое поскольку он быстрый. Ведь хотя вроде бы «хороший» сказывается через силу и «хороший» через быстроту — все же кажется, что не одно и то же сила и быстрота. К тому же если конь хорош оттого, что он сильный и быстрый, почему плох сильный и быстрый вор? Итак, скорее всего, как сильный и быстрый вор потому плох, что вреден, так сильный и быстрый конь потому хорош, что полезен. И действительно, обычно ничто не признается добром иначе как за какую-нибудь пользу, как добрым называется здоровье и все, что способствует здоровью, или за какое-то достоинство, как красота и то, что помогает красоте, считается добром. Но поскольку уже рассмотренное рассуждение никак нельзя опровергнуть, то необходимо, что так же и всякое полезное и честное, если это поистине блага, должны быть благами через то самое, через что с необходимостью является благом все, что таково.
Кто же усомнится в том, что то самое, через что все является благом, есть большое благо? Тогда оно является благом само через себя, поскольку всякое благо является (благом) через него. Таким образом, следует, что все остальные блага суть (блага) через иное, чем то, что есть они сами, и только это одно — через себя. Ведь то является высшим, что так возвышается надо всем остальным, что не имеет себе ни равного, ни превосходящего. Но то, что есть в высшей степени благо, есть также и в высшей степени большое. Итак, существует нечто одно, самое благое и самое большое, т. е. высшее (в отношении) всего существующего.
Глава II. О том же
Точно так же, как найдено, что нечто есть высшее благо, поскольку все блага являются благими через нечто одно, что благо само через себя, — так же с необходимостью получается, что нечто есть высшая величина, потому что все, что велико, велико через нечто одно, что велико само через себя. Я имею в виду не пространственно большое, как какое-нибудь тело, но то, что чем больше, тем лучше или достойнее, какова мудрость. И так как не может быть высшей величиной ничто, кроме высшего блага, то необходимо есть нечто наибольшее и наилучшее, т. е. высшее (в отношении) всего существующего.
Глава Ш. (Что) есть некая природа, посредством которой существует все существующее и которая сама существует через себя саму и есть высшее (в отнощении) всего существующего
Наконец, не только все блага благи через нечто одно и то же и все величины велики через нечто одно, но кажется, что все существующее существует через одно. Ибо всякое существующее существует либо через нечто, либо через ничто. Но ничто не существует через ничто. Ведь нельзя даже и представить себе, чтобы нечто существовало не через нечто. Итак, все, что существует, существует не иначе как через нечто. Если это так, то то, через что существует все существующее, есть одно или многое. Но если многое, то оно или относится к какому-то одному нечто, через которое существует, или из многого каждое существует через себя, или отдельные части множества существуют друг через друга. Но если это многое существует через одно, то уже все существует не через многое, а скорее через то одно, через которое существует это многое. Если же в этом многом каждое существует через себя само, то во всяком случае есть некоторая одна сила, или природа, существования через себя, которой они обладают, чтобы существовать им через себя. Но тогда они, без сомнения, суть одно, через то самое, через что они имеют возможность существовать через себя. Тогда вернее сказать, что все существует через это одно, чем что через многое, которое не могло бы существовать без этого одного. А чтобы многие (вещи) существовали друг через друга, взаимно, — этого не допускает никакой разумный смысл, потому что неразумно представление, будто какая-то вещь существует через то, чему она дает бытие. Ведь даже и соотнесенные не таким образом существуют друг через друга. Например, если соотнесены друг с другом господин и слуга, то те люди, которые находятся в (этом) отношении, вообще (как люди) не существуют друг через друга, и те отношения, в которых они соотнесены, сами по себе не существуют друг через друга, потому что эти (отношения) существуют через подлежащее. Итак, поскольку истина всячески исключает множественность того, через что все существует, то то, через что все существует с необходимостью, есть одно.