• «
  • 1
  • 2
  • 3

Ярослав Гашек

Как я торговал собаками

Я всегда любил животных. В детстве я приносил домой полевых мышей, а однажды так заигрался дохлой кошкой, что прогулял все уроки в школе.

Интересовали меня и гады. Увидев в лесу среди камней змею, я уже совсем решил взять ее домой и положить в постель противной тете Анне, но на счастье подоспевший лесной обходчик обнаружил, что это гадюка, и тут же убил ее и унес, чтобы получить законное вознаграждение.

В восемнадцать лет я стал увлекаться крупными животными — слонами и верблюдами. К двадцати пяти годам это пристрастие сменилось у меня интересом к рогатому скоту и лошадям. Я мечтал завести конский завод или животноводческую ферму. Но мечта так и осталась мечтой, и мне пришлось удовольствоваться животными поменьше. Однако собакам я отдавал предпочтение.

Когда мне стукнуло тридцать лет, между мною и моими родственниками возникли досадные трения: меня упрекали в том, что я все еще не нашел своего призвания и не стараюсь, как говорится, стать на собственные ноги.

Недолго думая, я объявил родным, что, поскольку я люблю животных, самое разумное для меня открыть торговлю собаками. Как это ни странно, но мои домашние нисколько не обрадовались этому.

II

Основывая деловое предприятие, нужно позаботиться о названии, которое достойно выражало бы характер ваших операций. Задуманное мною дело обычно именуется в просторечии «собачий питомник», но столь вульгарное название оскорбляло мой слух. К тому же один мой дальний родственник служил в министерстве, и ему, конечно, не понравилось бы, что я открыл какой-то собачий питомник. Простенькая вывеска «Торговля собаками» меня тоже не удовлетворяла, я метил куда выше. В энциклопедии мне попалось слово «кинология», что означает — наука о собаках, а проходя мимо школы агрономов, я обратил внимание на вывеску «Сельскохозяйственный институт» — и вот само собою родилось название: «Кинологический институт»! Солидное, научное название, оно словно в зерне заключало в себе все то, что в более пространном газетном объявлении я охарактеризовал как «Разведение, продажа, покупка и обмен собак на научной кинологической основе».

Мне самому очень нравились эти внушительные объявления, в которых часто повторялось слово «кинология». Вы не представляете себе, как они были хороши, и как я гордился ими. Я обещал желающим «авторитетную консультацию по всем вопросам собаковедения».

«Лицо, купившее дюжину собак, получает бесплатно одного щенка!

Собака — лучший подарок к именинам, конфирмации, обручению, свадьбе, юбилею.

Собака — незаменимая игрушка для детей, она не бьется и не ломается.

Собака — верный спутник, она не ограбит вас в лесу.

Выбор собак на все вкусы.

Торговые связи с заграницей.

Кинологический институт принимает в дрессировку даже безнадежных собак. Самых свирепых псов мы за две недели отучим кусаться и лаять.

Куда деть собаку, уезжая на праздники? — Поместите ее в наш кинологический институт!

Где собаку за три дня научат служить? — В кинологическом институте!»

Прочтя это объявление, дядюшка озабоченно покачал головой и сказал:

— Мой милый, ты не в своем уме. Скажи, не бывает у тебя болей в затылке?

Но я с надеждой взирал на будущее и нетерпеливо ждал заказчиков, хотя пока что в моем распоряжении не было ни единой собачонки.

Нужен был служитель, и я дал объявление в газете, что ищу честного, дельного помощника, желательно невоеннообязанного, дабы, когда он всей душой привяжется к собачкам, ему не пришлось бы уходить в солдаты.

III

На объявление «Требуется служитель для фирмы по разведению и продаже собак» пришло множество небезынтересных предложений. Некий бывший сельский стражник обещал научить моих собак прыгать через палку и ходить на голове. Другой претендент заверял, что умеет обращаться с собаками, потому что несколько лет работал на Будейовицкой живодерне и был уволен за гуманное обращение с собаками.

Какой-то безработный спутал кинологический институт с гинекологическим и писал, что был служителем в родильном доме и женской клинике.

Пятнадцать претендентов имели высшее юридическое образование, двенадцать — педагогическое. Кроме того, пришло письмо от «Общества содействия трудоустройству бывших уголовников»: у них-де есть для меня весьма достойный кандидат — только что выпущенный из тюрьмы взломщик.

Тон некоторых писем был крайне грустный и даже безнадежный. «Хотя я заранее уверен, что не получу этого места…» начиналось одно из них. Среди многих предложений одно было от человека, говорящего на испанском, английском, французском, турецком, русском, польском, хорватском, немецком, венгерском и датском языках.

Одно письмо было написано по-латыни.

И наконец пришло краткое и бесхитростное послание:

«Милостивый государь, когда прикажете приступить к работе?

С совершенным почтением

Ладислав Чижек,

Коширже, постоялый двор Меджицкого».

Уж если человек так напрямик спрашивает, когда ему приступить к работе, вам ничего не остается, как написать ему, чтобы он явился в среду, в восемь утра. Так я и сделал, чувствуя к нему признательность за то, что он избавил меня от долгого и трудного выбора.

В среду, в восемь часов утра, он явился. Это был бойкий коротышка с оспинами на лице. Он подал мне руку и бодро заметил:

— Погода, видно, до завтра не разгуляется… А вы слышали, что в семь утра на Пльзенском проспекте опять столкнулись трамваи?

Потом он извлек из кармана короткую трубочку и рассказал, что получил ее от знакомого шофера, служащего фирмы Стибрал, и что курит венгерский табак. Немного погодя он объявил, что в трактире Банзета, что в Нуслях, служит кельнерша по имени Пепина, и осведомился, не учились ли мы с ним в одной школе. Потом заговорил о какой-то таксе, которую он охотно купил бы: ее надо было бы только перекрасить в другой цвет и слегка подбить ей ноги.

— Вы, стало быть, знаете толк в собаках? — обрадовался я.

— А как же! Я сам торговал собаками и даже не раз привлекался к суду. Веду я как-то домой бульдога, вдруг меня останавливает какой-то господин. Это, мол, его пес. Он, мол, два часа назад потерял его на Фруктовой улице. «Откуда вы, — говорю, — знаете, что это ваша собака?» «Знаю, потому что его зовут Мупо. Мупо, ко мне!» Вы не представляете, как кинулся к нему этот пес! «Боско, — кричу я, — ой-ой, стыдись, Боско!» И он так же радостно бросился ко мне, этакий был дурной пес. Но хуже всего, что на суде я вдруг забыл, что назвал его Боско. Впрочем, он откликался и на кличку Буберле и так же весело побежал ко мне… Пойти, что ли, присмотреть для нас какую-нибудь собачку?

— Нет, Чижек, я намерен вести дело солидно. Подождем клиентов, а пока что просмотрим объявления о продаже собак… Ага, вот глядите, какая-то дама, из-за тесноты в квартире, продает годовалого белого шпица… Разве шпицу нужно так много места?.. Ладно, сходите-ка на эту Школьную улицу и купите его. Вот вам 30 крон.

Чижек отправился, уверив меня, что скоро вернется. Вернулся он через три часа, и в каком виде! Котелок у него был надвинут на уши, а сам Чижек так шатался из стороны в сторону, словно шел в бурю по палубе. В руке он крепко сжимал веревку, которую тащил за собой. Я поглядел на другой конец веревки. Там ничего не было.

— Н-ну… как он вам… нравится?.. Хор-рош, а?.. Ск-коро я… все об-обделал, а?.. — Чижек икнул и ткнулся в дверь. — Вы только поглядите… какие у него уши… Н-ну, поди сюда… поди, жулик… Какова походка, а?.. Хозяйка… даже не хотела его продавать…

Тут он обернулся, взглянул на другой конец веревки, вытаращил глаза, схватил веревку, ощупал ее и забормотал, заикаясь:

— Е-ще… час назад… он был тут…