II

Работа над “Мертвыми душами” была начата осенью 1835 г. Рукописи первоначальной стадии работы не сохранились. Хронологически наиболее ранняя из дошедших до нас рукописей (ЛБ1) находится в Государственной библиотеке СССР им. В. И. Ленина (из собрания А. А. Иванова; шифр 10-го издания: [Томы I–V десятого издания, под редакцией Н. С. Тихонравова, вышли в 1889 г., а томы VI и VII, под редакцией В. И. Шенрока, в 1896 г. ] ИМ). Она содержит часть поэмы от половины второй главы по шестую. После текста шестой главы написан карандашом заголовок: “Глава 7”. Это тетрадь формата почтовой бумаги, без переплета, в сероватой обложке. Первые семнадцать листов вырваны и текст начинается со слов: “… крепко головою в кузов”. Всего в рукописи 130 страниц. Она относится к 1836–1839 гг. В “Воспоминаниях” Анненкова имеется указание, что осенью 1839 г. Гоголь читал в Петербурге первые четыре главы по “тетради почтовой бумаги в осьмушку, мелко-на-мелко исписанную”. [П. В. Анненков, “Н. В. Гоголь в Риме летом 1841 года” (последнее издание в книге: П. В. Анненков, “Литературные воспоминания”. Л., 1928, стр. 28). ] Очевидно эту рукопись он и имел в виду. Затем весной 1840 г. автор читал “Мертвые души” в Москве. По свидетельству С. Т. Аксакова, Гоголь прочитал в этот раз уже и пятую и шестую главы. [С. Т. Аксаков, “История моего знакомства с Гоголем”, М., 1890, стр. 34.] Именно шестой главой заканчивается рукопись Ивановского собрания. В ней не сохранились ни первая глава, ни начало второй, нет последних пяти глав. Но можно предположить, что к началу работы над следующей рукописью были написаны еще какие-то не дошедшие до нас главы. Подтверждается это двумя соображениями. Первое: бульшая часть следующей рукописи является копией с предшествующей, т. е. копией с Ивановской рукописи, причем в эту копию вошел текст не только сохранившегося автографа, но и других глав поэмы. Второе: среди отрывков, находящихся в том же собрании, имеется восьмая глава (неполная), написанная на такой же бумаге того же формата, как и ЛБ1, и разрозненные листы, часть которых имеет пагинацию, связанную с пагинацией тетради.

Эта рукопись дает текст первой известной нам редакции “Мертвых душ”; она печатается полностью, вместе с восьмой главой, в разделе “Другие редакции”. Воспроизводится последний слой рукописи, а первоначальный слой — в вариантах под строкой.

Дальнейшая работа Гоголя над “Мертвыми душами” протекала значительно интенсивнее. Непосредственно вслед за окончанием первой сохранившейся редакции (ЛБ1) поэма стала переписываться начисто переписчиками. Создалась следующая по времени рукопись ПБЛ3 (шифр 10-го изд.:ИБ), хранящаяся в Государственной публичной библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде. Рукопись размером в четверть листа в переплете с кожаным красноватым корешком. На нем тиснение золотом: “Н. В. Гоголь. Мертвые души. т. 1”; марка библиотеки: И. Б. На обороте переплета шифр: XV Q 46. Всего в рукописи нумерованных 154 листа, в действительности же листов 1бб, так как двенадцать листов занумерованы дважды одной цифрой (вторая с литерой). Книга открывается двумя вшитыми листами (автографами), относящимися к первой главе; 1-й лист начинается: “Между тем, как приезжий господин осматривал…”, 2-й лист: “Вошедши, Чичиков зажмурил глаза…” Основной текст рукописи обозначен по первоначальной пагинации л. 13, следовательно, первые двенадцать листов начала поэмы в этой рукописи не сохранились. Первые слова ее: “<весе>лыми разговорами расположил к себе почти всех”. Дальше текст сохранился до конца, лишь с несколькими пропусками. Окончание рукописи, начиная с л. 106, — автограф. В рукопись вшиты в разных местах листы с отдельными набросками (тоже автографы).

Текст ПБЛ3, соответствующий шести первым главам поэмы, является в основном копией ЛБ1. Следует, однако, учесть, что между этими двумя рукописями встречаются разночтения; иногда они незначительны и их можно объяснить обычными ошибками переписчика; иногда же разночтения существенные и дают основание предположить, что ПБЛ3 переписывалась в какой-то мере при участии автора, в процессе создания копии изменявшего текст (быть может, он частично диктовал, а возможно, делал предварительные наброски на отдельных листках, впоследствии утраченных). Общий объем разночтений настолько невелик, что ставить вопрос о существовании полной промежуточной рукописи едва ли имеется основание. Рукопись ПБЛ3 начата в 1840 г., закончена в начале 1841 г. Она является почти полной редакцией “Мертвых душ”. Гоголь подверг всю рукопись серьезнейшей правке. Во время этой работы он писал: “Я здоров, чувствую даже свежесть, занимаюсь переправками, выправками”. “Я теперь приготовляю к совершенной очистке первый том “Мертвых душ”. Переменяю, перечищаю, многое перерабатываю вовсе и вижу, что их печатание не может обойтись без моего присутствия. Между тем дальнейшее продолжение его выясняется в голове моей чище, величественней, и теперь я вижу, что может быть со временем кое-что колоссальное, если только позволят слабые мои силы. По крайней мере, верно, немногие знают, на какие сильные мысли и глубокие явления может навести незначащий сюжет”. [Письма М. П. Погодину и С. Т. Аксакову от 28 декабря 1840 г. ]

Творческая работа отразилась на всем тексте; рукопись испещрена “большим количеством собственноручных исправлений, записей на полях, переработками на отдельных листах, подшитых к этой книге. На протяжении всей рукописи появился второй слой текста — новая редакция поэмы.

Наиболее значительной переделке подверглась вторая глава: расширено описание комнат Манилова, введен новый текст об отношениях Манилова с женой; краткий диалог Чичикова с Маниловым о покупке мертвых душ переработан, и, наконец, более подробно описано впечатление, которое произвела на Манилова необычная просьба Чичикова. В главе пятой окончание сильно изменено и дополнено размышлениями автора о том, что “русский народ мастер метко выражаться” и “нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так сметливо бы вырывалось и вместе так бы кипело и живо трепетало, как метко сказанное русское слово”. Совершенно заново написано начало шестой главы. Первые страницы текста этой главы утрачены. Сохранившаяся часть начинается с описания усадьбы Плюшкина. Вся глава подверглась большой правке, особенно в местах, посвященных описанию внешности Плюшкина и его комнаты. Для контраста со скупостью Плюшкина введен образ помещика, который “веселится во всю ширину русской удали и барства”. Этот последний отрывок несколько раз” перерабатывался Гоголем на отдельном листе (вшит в ПБЛ3).

Главы седьмая, девятая — одиннадцатая появляются в ПБЛ3 впервые. Начало седьмой главы характеризуется большим количеством исправлении; текст восьмой главы сильно отличается от первоначального текста сохранившейся части этой главы, примыкавшего, очевидно, к ЛБ1. Промежуточный вариант, по-видимому, утрачен, и установить последовательность правки не представляется возможным; однако видно, что некоторые выражения первоначального текста полностью перешли в ПБЛ3. Много работал Гоголь над описанием бала у губернатора; отдельные места этого текста переделывались несколько раз. Глава девятая вся подверглась чрезвычайно большим исправлениям; кроме вписанного между строк нового текста, в рукописи есть записи на полях, наброски на отдельных листах. Написано новое начало десятой главы; этот автограф заменил не сохранившиеся листы с предыдущим текстом. Довольно много исправлений внесено в “Повесть о капитане Копейкине”; в конце десятой главы на отдельном, вклеенном в тетрадь, листе рукой Гоголя написан несколько измененный текст окончания этой главы, но предыдущий остался незачеркнутым. Приводим его в вариантах под строкой.

В последней, одиннадцатой, главе большое внимание уделил Гоголь лирическому обращению к Руси: “Русь! Моя пустынно раздольная родная Русь… Что слышится мне в тоскливой твоей песне, несущейся по тебе от моря до моря. Что слышится в ней и зовет и хватает меня за сердце, какие лобзающие звуки несутся мне в душу и вьются около моего сердца… Чего ты хочешь от меня, какая непостижимая связь, что глядишь ты мне в очи, и всё, что ни есть в тебе, вперило на меня очи”. Этот отрывок, кроме исправленного вписанного между строк текста, сохранился в автографе на отдельном листе, вклеенном в ПБЛ3. Много исправлений внесено в первоначальную историю Чичикова, а также в текст объяснений автора с читателями о том, почему “не избрал он в герои совершенного и добродетельного человека”.

Текст ПБЛ3 печатается полностью. Под строкой приведены зачеркнутые места, т. е. первый слой, являющийся в основном копией ЛБ1, и все авторские исправления, сделанные в процессе работы над ПБЛ3 и тогда же отвергнутые.

Зачеркнутый первоначальный слой (необходимый в данном случае для восстановления всего творческого процесса) печатается без особого обозначения. Чтобы не дублировать в подстрочных вариантах больших отрывков первого слоя, совпадающих с публикуемой в этом же томе рукописью ЛБ1, вместо полного текста этих отрывков приводятся только их начальные и последние слова со ссылкой на соответствующие страницы. Исправления, сделанные в процессе создания ПБЛ3, приводятся с литерой а; если же к одному месту имеется несколько вариантов, то последовательно с литерами: а, б, в и т. д.

Переработанная рукопись, по мысли автора представлявшая законченный текст произведения, потребовала переписки набело, и в марте 1841 г. стала создаваться следующая рукопись КАБ1 (шифр 10-го изд.: HP), законченная в августе того же года (даты указаны в воспоминаниях Анненкова).