"Я был как-то отдельно, стоял в стороне. Я не участвовал, а смотрел безучастно, меня это не очень интересовало… Прежде всего впрыснули что-то через резинку, которая там для вливаний… потом они подняли меня и положили на доску. И тогда один из докторов начал бить по моей груди. Они раньше давали мне кислород – такая резиновая трубочка для носа, а теперь они ее вынули и положили на лицо маску. Она покрывает рот и нос. Она для давления… светло-зеленого цвета… Я помню, как они вкатили столик, на котором было что-то, как лопасти. И на нем был манометр, квадратный, с двумя стрелками. Одна стояла, а другая двигалась… она двигалась медленно, не прыгала сразу, как на вольтметре или других приборах. Первый раз она дошла до… между третью и половиной шкалы. И они повторили это, и она прошла больше половины, а на третий раз почти три четверти. Неподвижная стрелка дергалась каждый раз, когда они толкали эту штуку и кто-то возился с ней. И я думаю, они ее починили и она остановилась, а другая двигалась… И были две лопасти с проводами от них; это – - как два круглых диска с ручками. Они держали в каждой руке по диску и клали на мою грудь. На ручке были маленькие кнопки… я видел, как меня дергало…" (с. 48).

Персонал, участвовавший в реанимации, подтвердил этот рассказ во всех деталях.

Второй случай: 60-летний рабочий, переживший остановку сердца, рассказал: "…умирая, я видел там мое тело и мне было жаль бросать его… я видел все, что делалось… сперва не знал, кто это был, и тогда я посмотрел очень близко и увидел себя и не мог этого понять… как же это? Я смотрел сверху и тихо поднимался все выше".

Потом он описывает, что делали с его безжизненным телом врачи и сестры: "Я все понимал…, и я видел моих родных в приемном покое госпиталя… совершенно ясно… они стояли там – моя жена, мой старший сын, моя дочь, а также доктор… нет, не было никакой возможности, чтобы я был где-то там, меня в это время оперировали… но я видел их и чертовски хорошо знаю, что я был там… я не знал, что происходит и почему они плакали. А потом я пошел дальше, я попал в другой мир" (с. 154).

Доктор Сабом позже расспросил жену и дочь своего пациента. Жена полностью подтвердила рассказ своего мужа. Дочь тоже помнила, что в это время они втроем были в комнате для ожидающих и разговаривали с врачом ее отца.

Такое состояние временной смерти может наступить у человека не только при остановке сердца, но и при других обстоятельствах, например во время хирургической операции. Доктор Сабом приводит один из таких случаев. Его пациент был в состоянии клинической смерти, под глубоким наркозом, с остановившимся сердцем и, конечно, без сознания. Он был с головой укрыт операционными простынями и физически не мог ничего видеть или слышать. Позже он описал свои переживания. Он видел в деталях операцию на своем собственном сердце, и его рассказ соответствовал тому, что действительно происходило.

Вот короткие выдержки из его длинного рассказа: "Анестезист обезболил эту часть и вставил туда эту штуку (внутривенно). Я, очевидно, заснул, я ничего не помню, как они перевезли меня из этой комнаты в ту, где оперируют. А потом вдруг я увидел, что комната освещена, но не так ярко, как я ожидал. Мое сознание вернулось… но они уже что-то сделали со мной… моя голова и все тело были покрыты простынями… и тогда я вдруг начал видеть то, что делается… я как бы был на пару футов над моей головой, будто был еще одной персоной в комнате… я видел двух докторов, как они зашивали меня… они пилили грудную кость… я мог бы нарисовать вам пилу и вещь, которой они раздвигали ребра… она была завернута вся вокруг и была из хорошей стали, без ржавчины…"

Он описывает ход операции: "…много инструментов… они (доктора) называли их зажимами… я удивился, я думал, что везде будет много крови, а ее было очень мало… и сердце не такое, как я думал. Оно большое; большое сверху и узкое внизу, как континент Африка. Сверху оно розовое и желтое. Даже жутко. А одна часть была темнее, чем остальное, вместо того чтобы все было одного цвета… Доктор С. стоял с левой стороны, он отрезал кусочки от моего сердца и вертел их так и этак и долго рассматривал… и у них был большой спор, нужно ли делать обвод или нет. И решили этого не делать… У всех докторов, кроме одного, ботинки были в зеленых чехлах, а этот чудак был в белых ботинках, покрытых кровью… это было странно и, по-моему, антигигиенично…" (с. 93-96).

Описанный больным ход операции совпадал с записями в операционном журнале, сделанными, конечно, другим стилем.

В истории болезни было отмечено, что восстановить кровообращение было трудно – - подтверждение тому, что больной действительно пережил состояние временной смерти.

Очень интересно самое начало этого рассказа, когда больной, сам не размышляя и не стараясь понять, описывает простыми словами два совершенно разных состояния: глубокого наркоза и клинической смерти. В первом случае -потеря сознания, полное "ничто"; во втором способность со стороны видеть свое собственное тело и все окружающее, способность видеть, слышать, думать и чувствовать, находясь вне своего тела.

Повторяю его слова: "Анестезист обезболил эту часть и вставил туда эту штуку. Я, очевидно, заснул, я ничего не помню, как они перевезли меня из этой комнаты в ту, где они оперируют". Это – действие наркоза. Многие из нас точно так, но ошибочно, представляют себе и смерть – полное ничто, отсутствие каких-либо восприятий. Однако больной продолжает: "А потом я вдруг увидел… мое сознание вернулось… я видел двух докторов, как они зашивали меня, я слышал их разговоры, я мог понимать… я был вне моего тела". Это не наркоз, а продолжение жизни души после смерти тела, в данном случае после временной смерти тела.

Конечно, многие совсем иначе представляют себе смерть. Тем из нас, кто отошли от христианства и о Боге и о душе вообще не вспоминают, тем трудно принять факт, что после смерти тела какая-то часть человека продолжает сознательное существование.

Это относится и ко многим врачам. Возникали сомнения и у ученых, изучавших феномен "жизни после жизни".